После Нуля
Шрифт:
Полковник ВВ ничего не обещал, просто зачитал нормы комендантского часа, развернулся и ушёл.
Вот что удалось запомнить:
С 20.00 до 6.00 запрещено выходить из дома.
При передвижении днем всё обязаны иметь при себе паспорт и предъявлять его сотрудникам полиции или военным патрулям.
Костры в квартирах и во дворах жечь запрещено. Кстати, этот пункт вызвал дикий протест и свист толпы.
И еще несколько стандартных, глупых пунктов, кроме этого:
За грабеж, разбой, воровство или мародёрство - расстрел на месте!
Интересно чем они стрелять собрались,
– Надо было машину попробовать завести. Хоть толкнуть попробовать. – посетовал Юрка.
– Тогда собрание бы пропустили. – ответил ему я.
– После собрания бы попробовали. — продолжил он.
– Не стоит больше на машинах двигаться. Убить за работающую машину теперь могут. – объяснил я ему свои слова.
– Да кто убьет то, день же. Да и солдатики на каждом углу. — словно забыв о своём утреннем приключении, как-то наивно, спросил Кривой.
– Тебя день не остановил, да и не смотри ты на солдат, как на защитников, они первые и завалят, совсем скоро, перед каждым солдатом встанет задача - добраться домой и защитить семью. И поверь мне, они это уже понимают или начинают понимать, день, максимум два и дезертирство будет массовым. Поймут что кругом полный пиздец, не только тут, а и у них в городе, деревне или еще в какой дыре, так же как тут, и ломанутся, кто на чем может. Останутся идейные офицеры и дурачки с прогрызёнными системой мозгами, ныть будут по ночам, маму вспоминая, но бежать не решатся - трусы. Но будут среди них и еще одна категория дезертиров, те, кто грабить пойдет, кто-то по пути домой, а кто-то прям тут. И вот от таких и придется нам отбиваться. От них, от уголовников, которые с зон и тюрьм свалят, от ментов, от местных бандюков и бродяг, от вояк идейных и прочих лихих людей и людишек, которые пожрать на халяву захотят.
– Ты прям Нострадамус.
– усмехнулся Кривой.
– А тут и предсказателем не надо быть, вон посмотри, вояки кого-то шмонают, смотри с какой жестокостью и ненавистью. Указал я кивком головы в сторону толпы. — ответил я ему.
– Ну да, по-моему их только взгляды людей и сдерживают от того, чтобы этих пацанов не забить прикладами. — всмотревшись в то, что там творится, предположил Кривой.
– Интересно, а народ уже понял, что у них не автоматы , а просто палки в руках?
– спросил я у себя в слух.
– В смысле палки? Это что правда, что огнестрельное перестало стрелять?
– переспросил идущий рядом, в компании из пяти человек, парень лет двадцати.
– Вроде правда, мы пару раз проверяли, у нас не стреляло и порох не горел, -ответил я. Тот отошёл, позвал в сторонку своих друзей и начал им что-то рассказывать, пару раз показав на меня пальцем.
– Ну и зачем ты им сказал?
– спросил Юрка.
– Сейчас нас же и въебут.
– Не, Юр, они сейчас своих отбивать будут, у вояк, а сказал я специально, нужно еще раз самим убедится. Давай в сторонку, посмотрим, что будет.
Пацаны подошли к солдатам и начали о чем то энергично спорить, те же, пытаясь держатся на расстоянии, пятились назад. Двое солдат, держали тех первых двух парней, которых ещё минуту
назад с пристрастием обыскивали, а двое других солдат, целились во вновь подошедших парней. Впереди остался лишь офицер, который командным голосом приказывал разойтись и не мешать им. Незаметно и очень резко, но по очень большой дуге, мелькнула бита.Размах был из-за плеча товарища, поэтому офицер не успел ничего заметить, просто что-то хрустнуло, и он мешком упал на тротуар. Тут же крики :
– Стоять, стрелять буду!
– но это уже никого не остановило. Теперь перевес был не в пользу военных, началась драка, короткая, жестокая, но с предсказуемым итогом.
– Валим отсюда, вон ещё солдаты бегут.
– сказал мне Кривой и дернул за рукав. Но прежде я успел заметить, как парни пробовали выстрелить из трофейного оружия, пытаясь стрелять в воздух, что было безрезультатно, хотя вроде делали всё правильно - видимо на ОБЖ научились.
Велеса дома не было, дверь закрыта и как говорится - следов взлома нет.
– К Лёхе? — спросил Юрка.
– Пошли. — согласился я.
– Блять, у меня подошва лопнула.
– выругался я, садясь на лавочку в двух домах от дома Острого.
– Ты сам первый чухнул, про то, что происходит, и сам же с обувью облажался. — с долей подъёбки, сказал Кривой.
– И не говори, олень я. — согласился я.
– Я вот в кирзачах и им хоть бы что. — похвастался Юрка.
И правда, я только сейчас заметил что он в сапогах.
– Подошва как? Не дубеет, не лопнула?
– спросил я.
– Нет, отлично всё. Только это не новодел с пластиковой подошвой. Советские ещё. У парня знакомого купил, ещё год назад, у него их полный гараж был.
– А где гараж-то его? – заговорщицки спросил я.
– Да рядом тут, за военкоматом.
– с улыбкой ответил Кривой, сразу поняв что я задумал.
– Только сначала к Острому. — проговорил я вслух, наш маршрут.
Открыв дверь в подъезд, мы столкнулись с Лехой.
– Ты какого хера дома сидишь, что утром не пришёл или эскорт нужен? – наехал я.
– Не мог я утром, тут вояк полный двор был, к трем только рассосались. — с удивлённым выражением лица, ответил Острый. Было заметно, что он совсем не ожидал нас тут увидеть, и как мне показалось, был не рад нашей встрече.
– В три как раз этот пиздеж правительственный на площади был.
– добавил Кривой.
– Подождал еще для верности и вот иду.
– Удачно мы встретились. Мешки или сумки большие есть дома?- спросил я.
– Пара мешков есть, то есть были, развалились они. — отвели Лёха.
– Ладно, там найдем что-нибудь. — произнёс Кривой.
– Где там, что найдём?
– поинтересовался уже на ходу Лёха.
– На месте увидишь. Тут рядом. — ответил ему Юрка.
– Этот гараж.
– Кривой указал на облезлые металлические ворота.
– Чем вскрывать будем?
– Лёха, клевец взял? – спросил я нашего друга.
На звук сбитого навесного замка никто не пришёл, хотя когда шли к гаражу встретили немало людей, которые собирали вещи, остатки овощей и солений из гаражей и погребов.