После выпускного

Их путь по канализации описывать нет смысла. Егоров хорошо изучил эти пути-переходы и вывел их куда надо. Они только один раз схлестнулись с крысюками, но и те быстро отошли, поняв, что нарвались на вооруженный отряд, который им с наскока не взять. Все-таки во главе у них стояли крайне умные твари. Найти бы их гнездо или лабораторию, откуда они продолжают вылезать, а в идеале тех, кто продолжает их клепать, и как мне кажется, постепенно усовершенствуя. Ладно, это пока не основная проблема.

В общем, на условно вражеской территории даже идти далеко и вступать в бой было не надо. Потихоньку вылезли, и Алдышев разрядил свою банку, сделал сюрприз родичам, так сказать. Ну а дальше, нужно было заблокировать ворота, чтобы выбраться никто не смог. И вот тут-то и выяснилась проблема, о которой Евгеша забыл упомянуть, а точнее не знал, потому что опыты на большой территории не проводились, когда свой коварный план разрабатывал. Этой зеленой дряни было плевать, куда ползти. Для нее границы территорий не были преградами. Если короче, то Алдышев в своем праведном гневе едва не вычистил и мои комплексы, заодно!

Именно за это просил прощения Вихров, который почему-то был твердо уверен, что Евгений знает, что делает. Когда же до него дошло…

В общем, дозвониться до меня он не мог, перекрыть все выходы для Алдышевых тоже. Нужно было начинать экстренную эвакуацию, и оповещение Совета Кланов, но основных юристов тоже на месте не было. Бойнич все еще лечил свою контузию, и не отзывался, хотя Вихров набрался наглости и попытался с ним связаться, но у него ничего не получилось. Решение нашлось в лаборатории тринадцатого квадрата. Как оказалось, одной из переданных Овчинниковыми игрушек как раз и был тот самый карантинный щит, который мог накрывать территорию полностью. Как мне объяснили, под землей квадрат также был изолирован. В темпе вальса туда метнулись Евгений и Егоров. Совместными усилиями они сумели развернуть карантин над заданной территорией, предварительно вызвав местный аналог американского ЦКЗ, сообщив о патогенном нечто, быстро распространяющемся и приводящем к гибели всего живого на своем пути, и вообще, может, это к ним не относится и это не биологическая атака на сектор, но ЦКЗ должны проверить, кто, если не они, потому что у них у первых хватило дурости принять незамедлительно исходящий вызов. На тот момент в квадрате оставалось в живых меньше двадцати человек, которые пытались всеми доступными способами выбраться. Возможно, им это даже удалось бы, если бы не защита. Немного отойдя от потрясения, Вихров отправился утрясать последствия. Включив всю свою фантазию, он заявил секретарю Совета, который, о чудо, буквально сразу вышел на связь, что ими вовремя была обнаружена утечка неуточненного вещества на территории квадрата, купленного Алдышевыми, и что мы вынуждены были отгородить территорию, чтобы никто больше не пострадал. Какие именно эксперименты там проводил военизированный клан, и почему оба главы присутствовали в этот день там — нам не известно, но можно предположить, что были назначены полевые испытания, которые немножко вырвались из-под контроля. Секретарь, от имени Совета, поблагодарил за бдительность и отправил вымотавшегося Вихрова отдыхать. Ну а на следующий день он дозвонился мне и почти в торжественной обстановке переложил это дерьмо со своих плеч на мои. Спасибо тебе, Саша, мне как будто других забот мало.

Вихров все же смог сгладить царившее напряжение, сообщив, что как только Совет и ЦКЗ узнали, что клан Савельева быстро изолировал зарегистрированной на территории Империи карантинной штуковиной опасную зону, то начали медлить и валить все стрелки друг на друга, потому что входить в сектор не хотел никто. Поэтому-то до сих пор на место происшествия никто не прибыл, видимо, надеясь, что все рассосется само собой, а Совет окончательно избавился от треплющих нервы Алдышевых, и у меня есть хоть немного времени, чтобы все обдумать.

Я уже махнул рукой, чтобы отправить их восвояси и начать связываться с юристами, чтобы закрепить россказни Вихрова на правовом поле, как Евгений Алдышев выдал.

— Если вы, Виталий Владимирович, прямо сейчас примете меня в свой клан на правах младшего родича, то я с радостью отдам управление кланом Алдышевых в ваши руки на правах слияния, — вот этого я от него точно не ожидал и повернулся к ученому, одновременно с этим поднимая отпавшую челюсть. И что мне сейчас делать?

Глава 18

Никогда бы не подумал, что начну скучать по различным, зачастую смертельным, приключениям. Вот уже три недели я только и делаю, что бегаю по различным инстанциям за получениями различных разрешений, передачи патентов и юридических прав. Это только на словах просто звучит — бери клан и проводи ассимиляцию. На самом деле, ассимиляция клана подобного Алдышевым — это тот еще геморрой. Тем более, что не все представители клана приняли подобные изменения благосклонно. Но их быстро заткнули, весьма непрозрачно намекнув, что нам очень нужны самые добровольные добровольцы, чтобы зайти в зону карантина и осмотреться там. Трупы в одну кучу складировать, выяснить, действует еще неизвестная угроза, или уже произошла дезактивация и саморазрушение без подпитывающих ее живых организмов. Желающих почему-то не нашлось. Ворчать, правда, не прекратили, но в открытую конфронтацию не лезли, и на том спасибо.

Евгений, правда, не рекомендовал снимать карантин, потому что, чисто теоретически, эта зеленая субстанция, применение которой не нашлось после ее создания, могла разрастись, учитывая количество съеденного, и не факт, что она в конечном итоге не выросла до внушительных размеров. Я только скрипнул зубами и уточнил у Овчинникова, что янтарная субстанция сохраняет полную герметичность от десяти лет до… неизвестно скольких, потому что с момента ее создания прошло именно десять лет. И снять эту штуку полностью на данном этапе возможности не представляется, поэтому до сегодняшнего дня в черте города ее ни разу не применяли. Проделать небольшой лаз с помощью какого-то очень дорогого оборудования, который что-то там делает на молекулярном уровне, можно, а сам этот янтарный гроб снять не получится. Дорогое оборудование покупать я не стал, как и ЦКЗ, и Совет, поэтому на место происшествия так никто и не явился, что им там делать, если внутрь можно будет попасть с большими и довольно дорогими усилиями, а Овчинников альтруизмом не страдал и такие щедрые пожертвования делать отказался.

Свадьба, которую Бойнич планировал провести две недели назад по понятным причинам не состоялась. Сначала дела внутри клана надо утрясти, а потом просчитать все «за» и «против» для формирования брачного контракта.

Я же, благодаря этому слиянию с кланом, входящим в первую десятку, поднялся в рейтинге Совета Кланов, и теперь занимал в нем тридцать второе место. Весьма неплохой результат, вот только посидеть на своем законном месте в четвертом ряду я пока не могу, так как занят оказавшейся прямо-таки бесконечной бумажной волокитой. И это учесть то, что большая часть этой самой волокиты упала на плечи юристам. Тем более, что двоих из них я уволил, в том числе и того, кто проковырял в носу и ничего не выяснил по поводу переданных бухгалтерами документов на странную недвижимость, за которую я теперь расплачиваюсь. Юристов бывшего клана Алдышевых я пока не привлекал, хотя они пожали плечами и без особых возражений принесли присягу уже мне. Как объяснила Андре, для большинства представителей клана ничего не поменялось, и им было по сути все равно, как клан сейчас называется, и довольно прозрачно намекнула, что привлечь их все же стоило бы, потому что в делах клана они разбираются лучше, и действовать будут быстрее, нежели основная масса, которой время нужно только на изучение документов, не говоря уже обо всем остальном. Но я пока медлил, не доверяя им от слова совсем.

Немалое удивление вызвало сообщение, что почти семьдесят процентов представителей клана Алдышевых приветствовали слияние, потому что при различных встречах с разными представителями клана, включая поездки на промышленные предприятия, я обещал людям главное: больше не будет настолько однобокого воспитания детей, у которых, по сути, в период взросления отсутствовал выбор в плане, чем им заниматься — они были заточены только для армии, хоть государственной, хоть личной клановой. Практически все остальные специалисты приходили в клан со стороны и редко входили в сам клан. Алдышевы предпочитали с людьми, не военного склада, заключать краткосрочные контракты, а это было в некоторых сферах не слишком удобно. Особенно данное обстоятельств касалось лекарей и учителей начальных школ и детских садов, которые кланы, сопоставимые по размерам с Алдышевыми, организовывали самостоятельно. Моя же политика, предусматривала не только оставление в клане тех членов, которые не хотели заниматься военщиной — пример Евгения просто классический в этом плане, но также давала возможность развития девушкам. Единственное условие — все, кто будет учиться и получать профессию, может делать это за счет клана при условии возвращения. Возвращение в клан без ограничения по времени, никаких: пять лет отработал и свободен. Хочешь учиться за счет клана и получать потом рабочее место с достойной зарплатой и всеми благами клана, среди которых было и жилье, будь добр не выделывайся. Не хочешь связывать дальнейшую жизнь с Савельевыми — тебя никто силой не удерживает, можешь валить прямо сейчас, но почему-то таких упоротых нашлось считанные единицы. Посмотрим, как дальше пойдет.

Недвижимость, предприятия, школы, сады, целая инфраструктура, включающая в себя и парикмахерские и магазины, и разные мелкие мастерские… я, когда увидел этот военный городок, а, как оказалось целый городской район ближе к пригороду принадлежал когда-то Алдышевым, то за голову схватился. Теперь я понимаю, почему братцы разделили бразды правления, и почему Евгений так рьяно отбрыкивался, буквально ногами, чтобы не влететь во все это с головой. Но нет худа без добра. В конце концов, согласовав все детали, я просто перевез то, что составляло клан Савельевых в этот район. Благо, даже с учетом завоеванного, перевозить было особо нечего. При этом, в городе высвободилась куча домов, часть из которых я продал, а часть начал сдавать в аренду. Да и люди клана Савельевых с удовольствием переехали жить в этот район. Близко от работы, да и охрана хорошая.

Все предприятия у Алдышевых были собраны в одном месте и занимали три промышленных квадрата неподалеку от моих. Правда между нами не было общего периметра, но дело это было вполне решаемым, и скоро на высвобожденные от продажи пары офисных зданий в центре появились свободные деньги, на которые были приобретены четыре квадрата, располагающиеся между моими и бывшими Алдышевскими, и один, который находился за зоной карантина. Развернув карту, я с удовольствием отметил, что теперь в моем распоряжении целая промышленная улица. Она была конечна со всех сторон — соседей по периметрам мы не имели, что существенно облегчало вопросы охраны. Так уж сложилось, что главным квадратом стал тринадцатый, с которого все и начиналось. Здесь был расположен оперативный и командный штабы охраны, мой офис, под который была выделена пресловутая галерея, и куда переместилась промышленная администрация. В этом же квадрате теперь располагались наиболее важные и секретные лаборатории, а также тюрьма.