Последнее падение

Внезапный ответ Лии вырвал меня из раздумий, и я задала ещё один вопрос, более нейтральный:

– Академия, конечно, райское место, но неужто здесь есть кинотеатр?

– Нет. Зато есть комната с пуфиками и проектор. Этого вполне достаточно, – сказала Лия, а после обратилась к Татьяне. – А ребята сегодня будут?

– Должны быть. Правда немного опоздают. Дмитрий Васильевич сегодня зверствует. Но если будут динозавры, – вздохнула Совинькова. – Король не пойдёт.

– Динозавров уже точно не будет, – обрадовалась Трубецкая. – Ужастик вырвался вперёд, и Илья его утвердил. Пора выдвигаться.

Мы встали из-за стола, убрав за собой подносы, и направились к выходу. Уходя их кафетерия, мы не обратили внимания на то, что Лия немного отстала.

По секрету скажу, что Трубецкая обернулась и подмигнула Кириллу, тем самым поблагодарив его. За что? За то, что он прекрасно слышал наш разговор и попросил своих друзей проголосовать именно за ужасы, которые так нравились Татьяне. Зачем он это сделал? Никто не знал.

Пока мы заходили в комнату за шоколадной заначкой Совиньковой, пока прятали её по разным карманам, время встречи приближалось. А это значит, что я наконец-то познакомлюсь с ещё одним членом «банды ненормальных» – с Ильёй. В голове я уже представляла этого человека. Скорее всего, он хоккеист, из компании Дениса и Саши. Просто если бы он был фигуристом, то мы бы с ним уже пересеклись. Возможно он чуть старше ребят, ведь всю подготовку сегодняшнего вечера он взял на себя. И я уверена, на сто процентов, что при таком раскладе – он в составе команды, которая играет в ЮХЛ (юношеской хоккейной лиге) и подаёт огромные надежды.

Каково же было моё удивление, когда я увидела его вживую. Этот человек был действительно старше нас, только вот не на год или два, а лет на десять, если не на пятнадцать. И он был далеко не учеником Академии, а одним из представителей тренерской состава.

– Здравствуйте, Илья Игоревич! – завопила Совинькова с порога. – А мы к вам с подарками! – она достала из карманов свои сладкие накопления и протянула их хореографу.

– Здравствуйте, Татьяна Константиновна. Спасибо за ваши щедрые пожертвования, мы поместим их в общую казну, – он указал на огромный пакет у себя за спиной. Вот это я понимаю, хранилище! Рай для сладкоежки. Там и конфеты, и вафли, и газировка, и лимонные леденцы, которые я так люблю – в общем всё то, что запрещено законами Академии. На ближайшие восемь лет Илья станет нашим контрабандистом. Только благодаря его несанкционированной деятельности мы сможем принимать небольшие порции сахара. Он уложил заначку в мешок и продолжил. – И я же просил, вне тренировок я – Илья. Какой я тебе Илья Игоревич? Сразу появляется ощущение, что в ваших глазах я похож на старика с тростью.

– Конечно, нет, Илья Игоревич! – засмеялась Лия. – Трость вы получите только на пенсии, а вам до неё ещё далеко.

– С вами, – он обвёл всех собравшихся взглядом. – Я до нее не доживу.

Я оставалась стоять немного позади их шумной группы. Для меня такое отношение к тренеру, на тот момент, было неприемлемым. Но видимо это волновало только меня. Через мгновение Илья поднялся со своего места и подошёл ко мне.

Опустившись на корточки, чтобы наши глаза были на одном уровне, он спросил:

– Ты чего, застеснялась? – он небрежно погладил меня по голове. – Здесь я больше ваш друг, чем тренер. Поэтому зови меня по имени. Договорились, Каролина?

Не подумав, хотя я никогда не думаю, я выкинула следующее:

– Вы помните моё имя? – удивлённо спросила я. Он рассмеялся, после чего последовал одобрительный кивок. – Но можно я буду обращаться к вам по имени отчеству?

– Нет, нельзя. Илья Игоревич я только на тренировках. Ты скоро привыкнешь, не переживай. А пока мы ждём остальных опоздавших, предлагаю не затягивать с ритуалом примирения, – он вернулся на кресло и указал в сторону двери. – Тань, Кирилл ждёт.

И действительно, в дверном проёме стоял Трубецкой. Совинькова одарила тренера молящим взглядом, который разбился об стальную преграду, и отправилась в путь. Кирилл пропустил девушку вперёд и последовал за ней. Видимо они уже не первый раз совершают этот таинственный ритуал.

Я взглянула на Лию с немым вопросом:

«Что там происходит? Они не прибьют друг друга?»

Она пожала плечами и начала набирать сообщение, которое через секунду оказалось у меня.

«Не знаю, они никому не рассказывают. Видимо только Илья в курсе. Это была его задумка. Раньше он ходил с ними, поскольку была угроза смерти одного из них, а теперь они сами справляются. Зато потом какое-то время не ругаются. Ну, на протяжении фильма – точно.»

***

Пройдя до конца коридора, пара остановилась рядом с книжным стеллажом, на котором стояли и стоят книги, рассказывающие про судьбы известных фигуристов (P.S. когда-то и эта рукопись окажется на том же стеллаже).

Таня начала водить пальцем по корешкам книг, пока Кирилл прожигал её взглядом.

– Долго будем молчать? – поинтересовался Трубецкой.

– Мы можем вообще не разговаривать. Или до тебя ещё не дошло? Нам всего-то нужно постоять тут пару минут, не разорвав друг другу глотки, а после вернуться в комнату, держась за ручку. И как видишь, для этого нам не нужно поддерживать диалог.

– Мы так уже пару раз делали. По итогу Илья отправил нас по комнатам, – после этого молчание продолжилось, пока Кирилл опять его не прервал. – Тань, я жду.

– Чего ты ждёшь?

– Извинений.

– Трубецкой, ты совсем уже? За что мне извиняться? Это ты вылил на меня бутылку воды! Это ты сбросил меня с выброса! Это ты отказался от проката программы.

– Да, с водой я перегнул, признаю. Но в таком состояние с тобой невозможно работать. Именно поэтому программу мы и не прокатали, ты бы просто не смогла. С того выброса ты рухнула самостоятельно, я тут не причём. Сама раскрылась раньше времени, а меня обвиняешь. А потом уселась на лёд и отказалась работать. Совсем про это забыла? Как я должен был привести тебя в адекватное состояние? Вода показалась мне идеальным решением. Хотя, конечно, я мог насыпать тебе льда за шиворот, но ограничился освежающим душем.

Татьяна продолжала молчать. Кирилл решил наклонить голову так, чтобы встретиться с ней взглядом и привлечь её внимание.

Отношения ребят между собой были не похожи на те, которые они показывали на публике. Несмотря на свой взрывной характер, Кирилл старался найти к Татьяне подход, хотя получалось это не всегда. Он же для неё оставался средством достижения желаемого, по крайней мере, так всем казалось. Она не видела в нём друга и товарища. Возможно, когда-то её мнение изменится, но до этого ещё дожить нужно.

– Тань?

– Я не буду извиняться.

– Тань.

– Да что!?

– Я из-за твоего поведения на завтрашней тренировке коньки откину, мать меня уже предупредила.

– Для тупых, повторяю. Я не буду извиняться.

Кирилл тяжело вздохнул и продолжил:

– А надо, Танюша. Просто признай свою вину. И прекрати называть меня тупым. Я же не говорю, что ты неповоротливое бревно. Ой, сказал.

– Трубецкой, это бесполезно. Я сказала – нет.

– А если я добуду печенье с шоколадом? – спросил Кирилл, лукаво улыбаясь.

– Это подкуп? – в ответ на это Кирилл пожал плечами. – Ну, допустим. Признаю, я была не права.

– Ну, хоть что-то. Не забывай, мы ведь здесь экспериментальная пара. Даже для международного уровня мы по возрасту сильно отличаемся от юниоров. Так что давай не будем никого злить и просто продолжим работать. Просто пока мы не исполняем ничего сильного сложного, но когда-то это произойдёт – и тогда нам придётся мириться и доверять друг другу. Подумай об этом как-нибудь. Ладно, закончим на этом. Пошли. – Он подтолкнул девушку в сторону импровизированного кинозала, при этом ущипнув её за бок, и подумал: