Последние годы Сталина. Эпоха возрождения

Жуков пишет в своих мемуарах, что мысль о проведении крупномасштабной операции якобы появилась у него в кабинете Сталина. Но ведь Верховный Главнокомандующий для того и посылал своих представителей на место, чтобы, оценив обстановку, выработать наиболее рациональное решение.

Впрочем, над этим вопросом сам Сталин и Генеральный штаб работали уже после «харьковской неудачи». Уже тогда, отвлекая противника от советской столицы, Сталин стал заманивать Гитлера на юг. К вожделенной нефти. И Верховный не нуждался ни в каких «озарениях» своего информатора.

Еще летом 1942 года, после поражения Тимошенко под Харьковом, Сталин приказал строить вдоль Волги дорогу к Сталинграду. Секции рельс он распорядился снимать с БАМа и вторых путей ближайших к Волге дорог. Трасса начала функционировать еще в июле.

С момента ее пуска и по октябрь к Сталинграду прошло 23 тысячи вагонов, 16 тысяч цистерн с горючим. Поезда шли под бомбежками немецкой авиации на расстоянии 800 метров друг от друга. «С июля 1942 года по январь 1943 года в район Сталинграда было доставлено 3269 эшелонов с войсками и 1052 поезда с боеприпасами, вооружением, горючим, продовольствием, медикаментами и другими материально-техническими средствами» [32] .

32

Карпов В.Генералиссимус. М., 2002. С. 98.

Между тем Жуков в воспоминаниях пишет, что идея озарила именно его. Это не так. По заданию Сталина «идею» разгрома немцев под Сталинградом к этому времени уже прорабатывали офицеры Генштаба. И если уж искать автора, то им был не Жуков.

Скромный генштабовский полковник Потапов нарисовал на листе ватмана стрелы, обозначившие удары Красной Армии. В «легенде», перечислявшей соединения и силы частей, участвующих в операции, определялись ближайшие и последующие задачи фронтов. На карте дата — 30 июля 1942 года и подписи Потапова и Василевского.

План-карту, разработанную полковником и подписанную начальником Генштаба Василевским, утвердил, после детального рассмотрения замысла кампании, Сталин. Операция «Уран» обсуждалась на заседании ГКО, и, 15 октября Верховный Главнокомандующий назначил генерал-полковникаВасилевского своим заместителем, а в ноябре послал его под Сталинград координировать действия наступавших войск.

Именно за участие в подготовке и проведении Сталинградской операции 18 января 1943 года Василевский получил звание генерала армии, а 18 февраля Сталин присвоил ему звание маршала Советского Союза.

Однако Сталин рассчитывал и на Жукова. Он еще не утерял веры в способности тщеславного генерала. Совместно со Сталинградской операцией Генштаб прорабатывал план наступления Калининского и Западного фронтов.

Операция под кодовым названием «Марс» началась

25 октября 1942 года, через четыре дня после первых залпов орудий, возвестивших о развертывании Сталинградской битвы. Координацию этой операции — более значимой, чем сражение под Сталинградом — Верховный главнокомандующий поручил Жукову.

О том, что Сталин придавал этому наступлению даже более важное значение, чем Сталинградской битве, свидетельствует уже само ее название. Марс — более приближенная к Земле планета, чем Уран. Но дело не в этом. Силы, выделенные для проведения этой операции Жукову, более чем в два раза превышали возможности Василевского под Сталинградом.

У Василевского было 10 общевойсковых, 1 танковая и 3 воздушные армии. В то время как в распоряжение Жукова Верховный выделил 23 общевойсковых, 3 ударные, 1 танковую, 4 воздушные и 2 резервные армии [33] .

33

Суворов В.Тень победы. Минск, 2002. С. 236.

Перед Жуковым стояла та же задача, что и перед Василевским: прорвать оборону противника на двух направлениях, окружить и разгромить его группировки. Уже в ходе наступления только 20-я армия Западного фронта «получила усиление — два танковых корпуса, восемь отдельных танковых бригад и соответствующее количество артиллерии» [34] .

Но уже к 6 декабря шесть танковых бригад (из восьми) 20-й армии Западного фронта потеряли почти всю материальную часть. Поле боя было усеяно сгоревшими танками. К 13 декабря в 6-м танковом корпусе осталось

34

Суворов В.Тень победы. Минск, 2002. С. 238.

26 танков, в 5-м — 30 машин. Общие потери Западного и Калининского фронтов составили более 215 тысяч убитыми и ранеными. В районе Ржева и деревни Сычевки Жуков «сжег миллионы снарядов, угробил лучшие гвардейские артиллерийские, стрелковые, танковые и авиационные соединения», но с поставленной задачей не справился.

Напомним, что к числу еще одной якобы недооцененной Сталиным заслуги маршал относил свое участие в Курской битве. В художественном фильме «Освобождение», а затем в закамуфлированном под документальную ленту «Маршале Ульянове», режиссер Озеров иллюстрирует заслуги Жукова поистине эпической сценой.

В ней артист Михаил Ульянов появляется в штабе Центрального фронта, которым командовал К.К. Рокоссовский. Ульянов изображает процесс осмысления обстановки, мучительных размышлений и, наконец, решительный приказ об опережающей артиллерийской контрподготовке.

Но сошлемся на более объективного свидетеля, чем маршал Жуков, режиссер Озеров и артист Ульянов, вместе взятые. В части своих воспоминаний, которую пропаганда не допустила к публикации, маршал К.К. Рокоссовский пишет:

«Теперь о личной работе Г.К. Жукова как представителя Ставки на Центральном фронте. В своих воспоминаниях он широко описывает проводимую якобы им работу у нас на фронте в подготовительный период и в процессе оборонительной операции.

Вынужден сообщить с полной ответственностью и, если нужно, с подтверждением живых еще свидетелей, что изложенное Жуковым Г.К. в этой статье не соответствует действительности и выдумано им.

Находясь у нас в штабе в ночь перед началом вражеского наступления, когда было получено донесение командующего 13-й армией генерала Пухова о захвате вражеских саперов, сообщавших о предполагаемом начале немецкого наступления, Жуков Г.К. отказался даже санкционировать мое предложение о начале артиллерийской подготовки, предоставив решение этого вопроса мне как командующему фронтом. Решиться на это мероприятие необходимо было немедленно, так как на запрос Ставки не оставалось времени».

То есть не Жуков, как он некорректно пишет в своих мемуарах, а Рокоссовский принял решение о начале опережающей противника артиллерийской подготовки. Удар артиллерии по изготовившимся к наступлению немецким войскам начался в 2 часа 20 минут 5 июля 1943 года. Он ознаменовал начало Курской битвы.

Рокоссовский продолжает:

«В Ставку позвонил Г.К. Жуков примерно около 10 часов 5 июля. Доложив по ВЧ в моем присутствии Сталину о том (передаю дословно), что Костин (мой псевдоним) войсками управляет уверенно и твердо и что наступление противника успешно отражается, тут же он попросил разрешения убыть ему к Соколовскому. После этого разговора он немедленно от нас уехал. Вот так выглядело фактически пребывание Жукова Г.К. на Центральном фронте. В подготовительный к операции период Жуков Г.К. у нас на Центральном фронте не бывал ни разу».