Последний Архимаг-Император. Том 2

Довольно дорогие камни, от которых веет маной. Их можно неплохо продать. Тогда, если что, поделюсь с напарником. Все же, он тоже помогал зачищать это место.

Вспоминаю про товарища, и сердце вдруг замирает.

— Где Пушкин? — бросаю вслух, оглядываясь по сторонам.

— Гав-вав! — говорит мой питомец, будто он стал обычной собакой.

— Что? Да подзаряжу я тебя энергией, не вопи. Мне нужно найти напарника. Нет, я без него не уйду, — говорю волку, который продолжает лаять, и кивает мордой куда-то в сторону.

Слышу шум листвы и хруст веток. Вижу, как по лианам, словно молодая обезьяна, карабкается мой чернобровый товарищ.

Он весь покрыт паутиной, бледный, с вытаращенными глазами. С одной стороны, сложно представить, что он там пережил. С другой, смотрится довольно комично.

— Давай быстрее, Тарзан, — кричу ему снизу. — А то портал сейчас схлопнется.

— Фух, чтоб ее. Это магия. Пауки оказались магические, сдерживали меня, не давали вырваться, твари. Хорошо, что ты убил их матку. Или это папка, отсюда не вижу, — пыхтя сказал Пушкин и попытался спуститься на землю.

В последний момент, он упал. Тут уж я не сдержался и рассмеялся. При этом помог товарищу встать и осмотрел его на предмет ранений.

Портал действительно вскоре схлопнулся. Нас выбросило на лесную поляну, где на сей раз не было синеватых растений, и магический жуков.

Мы подсчитали лут и остались довольны. Этот раз самый плодотворный по прибыли, да и по приобретенному опыту тоже. Надо чаще брать смертельные порталы, не слушая страшилки Лазарева.

Я зарядил волка энергией и отправил его восвояси. Взял слово с Пушкина, что тот не будет распространяться про моего фамильяра. Потом мы направились в центр. Оттуда в город, где выгодно продали лут и обзавелись увесистыми пачками хрустящих купюр.

Сил тратить деньги попросту не было. Решили посидеть в ресторане Лю Ченга в следующий раз, либо зайти куда-то еще. А то Пушкин начал ныть, что я игнорирую его предложения.

Следующий день начался как всегда, с сигнала подъема. Но я его почему-то проспал.

Не знаю, как такое случилось. Либо роль сыграла усталость после зачистки сложного осколка, либо кто-то помог мне проспать, чтобы подставить. И я даже знаю, кто именно.

— Детский лепет, ну и кретин, — произнес я, видя, что все ушли умываться, а я остался в казарме один.

— И как он подмешал мне снотворное? — добавил, продирая глаза, и понимая, что надо разобраться с коротышкой как можно скорее.

Не успел подняться с постели, как в казарму вошел наш инструктор. Его лицо выражало волнение и беспокойство. За его спиной прятался Власов с довольной улыбкой. Кажется, он кому-то что-то показывал и говорил обо мне.

Глава 23

— Да, господа, он обезврежен. Можете задерживать этого негодяя. Я проконтролирую, чтобы сюда никто не зашел, — проговорил Роман Власов, таким важным тоном, будто выполнял опаснейшее боевое задание.

— Не понял. Какого… — успел сказать я, как в казарму вошли несколько мужчин в деловых костюмах.

Они быстро показали мне удостоверения и стали обступать кровать.

— Ученик Александр Ростов, вы арестованы за убийство ратника во время зачистки осколка иного мира. Вы имеете право хранить молчание либо дать пояснения прямо сейчас. Но знайте, что все сказанное вами может быть использовано в суде, — отчеканил высокий мужик с пышными усами и ловко убрал корочку с императорским гербом.

— Вот как? А мне сказали, что ничего страшного, — лениво протянул в ответ, не проявляя лишних эмоций.

Дергаться сейчас глупо. Я не смогу победить всю полицию города, а уж тем более империи. Так что лучше пока что не сопротивляться.

Я знал, что мое дело почти замято. После того инцидента меня отправили в новый осколок, так еще спокойно выпустили в город.

Возможно, высокая комиссия считала меня нарушителем, превысившим предел обороны. Но преступником в их глазах я точно не был. Все изменилось само собой, в одночасье.

И я, кажется, знаю, кто этому поспособствовал.

Бросаю взгляд на Власова, который разве что не танцует, смотря на меня. Улыбаюсь краешком губ и подмигиваю этому недоделку.

— Раз уж я арестован, то уводите, — сухо бросаю полиции. — Только в уборную сходить дайте. А то сами знаете, утром без этого никуда.

Люди в штатском вели себя благородно. Они понимали, что я виконт, с которым нужно обращаться соответственно.

На меня не стали надевать наручники. Просто сказали держать руки на виду. Затем дали спокойно одеться, а после отвели в туалет.

Дальше я оказался на улице, потом в большой черной машине, ярко блестящей на солнце. После чего, меня отвезли в центр города, где отправили в изолятор для временно задержанных.

Ну вот, а я еще с Пушкина удивлялся. Тот сидел хотя бы на местной гауптвахте. Хотя, я оказался тут не по своей вине, но все равно приятного мало.

Тюрьма оказалась… самой обычной, хотя с виду похожа на изысканное старинное здание. Внутри ничего особого: длинные коридоры, мрачные камеры, решётка и/или магическая защита повсюду. Ну и кабинеты администрации и следователей, куда же без этого.

Мне на руку повесили браслет, подавляющий магию. Примерно такой был у Пушкина, когда ехали в поезде.

Потом меня завели в кабинет к жирному следователю в чине майора. Толстяк с небольшими усиками тщательно меня осмотрел.

Потом стал задавать вопросы и подводить под чисто сердечное признание. Наверняка, думал, что я не опытен в этих делах. Но для трехсотлетней души это детский лепет.

Я вальяжно сидел на стуле, зевал и смотрел в окно, наблюдая за тем, как следователь краснеет, бледнеет, зеленее и корчит «страшные» рожи. Все его уловки были известны заранее. Я хорошо держал удар, не давая с ходу себя закопать.

— Пфф значит не желаем помогать следствию, ясно, — в конце концов прошипел майор и отпил воды, что стояла у него на столе. — Тогда на суде будет хуже. Убийство благородного господина без всякой дуэли, так еще при выполнении Долга. За такое предусмотрены самые суровые наказания, господин Ростов.

— Разумеется, господин майор. Скажу больше, я полностью с этим согласен. Если кто-то убьет ратника на задании, пусть отвечает по полной. Я подобного точно не делал, так что можно не напрягаться, — ответил без эмоций и снова уставился в окно, так еще и зевнул.