Последний архимаг

Надев темно-вишневый дублет и чуть более светлый штаны, я вышел в обеденный зал. Тарелки у всех уже опустели, зато на столе еще оставалось много разной еды: мясо, травы, сыр, хлеба и масло.

– Прошу прощения за опоздание, - извинился я перед герцогом Керцийским и сел по правую руку от отца. – Надеюсь, я ничего важного не пропустил.

Странно, но отчего-то я представлял герцога более светлокожим и лет на двадцать старше.

– Нет, - с белоснежной улыбкой ответил мне гость с легким каркающим акцентом, который угадывался в его словах. – Мы как раз принялись обсуждать с вашим отцом наши планы по борьбе с красными наместниками.

– Чудесно! – воскликнул я, накладывая себе в тарелку мяса с картошкой. – Ведь мы тоже с ним это обсуждали. Но меня он не послушал.

Я уловил на себе осуждающий взгляд своего отца.

– Разве мы здесь не за честность? – уточнил я с невинной улыбкой.

– Хватит паясничать, Лао! – скривился Пао.

– Нет-нет, пусть говорит, - остановил его герцог. – Как же вы, юноша, видите, эту войну?

– Я вижу так, что сейчас наши силы неравны. Нам нет смысла вступать в открытый конфликт. В честном бою они нас победят. Значит, нам надо быть хитрее. Давайте заключим с ними союз?

– Союз? – удивился Захе.

– Да, только мнимый. Пускай думают, что мы на их стороне. В то же время будем всеми правдами и неправдами искать союзников в их кругу.

– Смело, - покачала головой отец.

– Разве так вы и не поступили? – занося в рот отрезанный кусок мяса, поинтересовался я.

– Почему ты так решил?

– Когда не стали сдавать меня красным наместникам. Разве с вашей стороны это не было предательством их веры в вас?

– Ты смелый парень, - похвалил меня герцог. – Я знал, что направляюсь к правильным людям.

– Вот только мой сын не определяет политику моего дома, - недовольно произнес отец.

– Значит, вы иного мнения? – поинтересовался герцог.

– Я считаю, что лучшая наша стратегия сейчас – сохранять нейтралитет.

– Нейтралитет? – удивился Захе. – О чем вы говорите? Вы же знаете, что для красных наместников вы либо друг, либо враг. Для них нет такого понятия, как нейтралитет.

– И все же я буду настаивать на этом.

– Упрямитесь?

– Вы просили меня о защите, я согласился вам ее дать. Но не надо теперь в моем доме вести заговоры против кого-либо. Я этого не потерплю, - стальным голосом произнес Пао.

– А остальные ваши дети как относятся к красным наместникам? Они тоже придерживаются нейтралитета?

– Да, они разделяют мою точку зрения.

– Ладно, - тяжело вздохнув, согласился герцог и поднялся из-за стола. – Благодарю вас за кров и дом. А вам отдельное спасибо, Лао, за вашу смелую точку зрения.

– Обращайтесь, если захотите получить ее развитие, - с полным ртом произнес я и тут же поймал на себе недовольный взгляд отца.

Когда герцог вышел из обеденного зала, Пао произнес:

– Твой язык да направить бы в нужное русло…

– А какое русло, по-твоему, правильное? Жить тихо, боясь произнести слово наперекор красным наместникам? – может эти слова я произнес немного грубее, чем того стоило.

Пао сомкнул зубы от обиды и поднялся из-за стола.

– Только потому что ты мой сын, я позволю тебе остаться.

– А что, если я откажусь остаться?

– Значит, окажешься дураком, - заключил отец Лао и оставил меня одного заканчивать трапезу.

В обеденном зале появилась Охея. Она стала собирать пустые тарелки одна в другую, чтобы унести на мойку, но я остановил ее:

– Охея, Арус отобедал?

– Да, господин, - ее глаза в ужасе округлились. Девушка поняла, что не должна была его так называть, ведь ей запретили.

– Тогда позови Асшару к столу, чтобы она тоже могла отобедать.

Через несколько минут в обеденном зале появилась Асшара. Уставшая, в поту и грязи. Она, видимо, все время просидела у кровати Лери и не успела умыться и переодеться.

– Как там наш брат? – спросил я.

– Пришел в сознание, - тяжело вздохнув, она убрала выбившуюся из пучка прядь волос со лба. – Но пока ничего не сказал.

– Лекарь пришел?

– Нет, с ним пока остался Арус.

– Надеюсь, ему станет лучше, - доедая, произнес я. – Потому что нам здесь не особо рады.

– И что ты думаешь делать? – наложив себе в тарелку рыбу, обеспокоенно поинтересовалась она.

– Пока мы можем, надо оставаться здесь и продолжать наши тренировки. Мои первые попытки еще слишком смешны. Я совершенно не контролирую собственную магию.

– Хочешь дружеский совет? – занося кусочек рыбы в рот, предложила Асшара.

– Хм… ну давай, - удивился я неожиданному ее вопросу.

– Удели время Саи. Девушка влюблена в тебя и страдает от этого. Ей кажется, что ты игнорируешь ее.

– Как же ты это поняла? – усмехнулся я. Что за своячничество?

– Я тоже женщина, поэтому хорошо понимаю ее чувства.

Что ты задумала, Асшара? Сначала холодна, потом флиртуешь со мной, а теперь бросаешь в объятья другой?

– Ладно, - я решил подыграть ей и посмотреть что же будет дальше, - я схожу к ней сегодня.

Пожелав ей приятного аппетита, я решил посетить Лери прежде, чем пойти к Саи.

У кровати Лери сидел седоволосый мужчина в черной мантии. Когда я вошел, он обернулся, оглядев меня единственным зрячим взглядом. От незнакомца так и повеяло загробным холодом, словно сама смерть пришла нас поведать.

– Это лекарь, его зовут Ркаш, - пояснил Арус, стоявший у окна.

– Как его состояние? – поинтересовался я.

– Он плох, - хрипло произнес Ркаш. – Падение с высоты неважно сказалась на нем. Вряд ли он когда-то сможет ходить.

– Асшара сказала, что он ничего не говорит.

– Его душа также повредилась, а от душевных повреждений еще не нашли трав.

– Значит, вы бесполезны? – разозлился я.

– Вашего друга проще умертвить, чем продлевать его жизнь.

– Да какого Ленгли! – разъяренно кинулся я на него с кулаками, но Арус остановил меня.

– Он ни в чем не виноват, - причитал Арус, он только лекарь.

– Пускай следит за своим языком!

Лекарь испугался меня и поспешил поскорее уйти.