Последний бой

–  Ну, иди отсюда!
– вспыхнув алым маком, выкрикнула Оксана.
– Ишь, разболталась… Скажи господину Вульфу, я скоро буду!

Марта тронулась к двери, и в спину ей полетело грозное:

–  Да напитки, напитки предложи… Сидр, пожалуй…

Служанка притворила за собой дверь, оставив госпожу в жутких сомнениях. Можно было, конечно, выйти и в халате… но как-то неуместно это казалось. Нет. Длинная кожаная юбка ниже колена. Плотная блузка, поверх которой всё та же кожа - безрукавка. Вышитая эльфийскими цветочными узорами. Красиво, практично. Хозяйка трапперского магазина, не девица на выданье.

Оксана ещё раз оглядела себя в зеркало, не нашла особых изъянов, и вышла за дверь.

Вульф, удобно устроившись в кресле у камина, грел старые кости у огня. Не то, чтобы грел - в камине тлело лишь несколько дровин, не то, чтобы совсем старые были кости… Но так уютно было устроиться у камина, хлебнуть кисловатого сидра, сваренного за неимением яблок из местной килычи. Чем-то похожа она была на яблоки, а уж как там на самом деле… кто эти яблоки помнит. Вульф был задумчив и мрачен. И ликом… нет, не страшен, а ужасен. Синими желваками вздувшихся синяков ужасен был его лик. Досталось Вульфу в день погрома. Избили его. С тех пор редко появлялся Вульф на улице, и раз уж не просто вышел, а ещё и к Оксане зашёл, та ожидала непростого разговора. О чём вот только…

Вульф тяжело встал, приветствуя её. Вежливо дождался, пока она сядет, и только потом плюхнулся обратно в кресло. Не какой-то там грубый траппер - серьёзный, образованный муж.

Помолчали. Вульф - глядя на неё поверх кружки, прихлёбывая пенистый напиток. Она - рассеянным взглядом скользя по комнате.

Вульф первым нарушил молчание.

–  Как склады? Оставили что?

Оксана вяло повела плечиком.

–  Оставили, - не стала скрывать она.
– Не то, чтобы много.

–  И у меня не подчистую, - мрачно сказал Вульф.
– Видишь как… Бабарыга, сволочь такая, сказал что боевой припас они реквизируют, а всё остальное - не грабители и не воры.

Слово "реквизируют" он произнёс с таким сарказмом, что аж мороз по коже пробрал.

–  Бабарыга сказал, они заплатят… потом!
– неуверенно сказала Оксана. Сама она в это не верила ничуть, но хоть какое-то утешение. Не разорили её, конечно. Но всё же.

–  Мне о том же сказал, - кивнул Вульф.
– Ну, я и не удержался.

Он болезненно поморщившись, потрогал синяки на лице.

–  Ты его ударил?
– ужаснулась Оксана.
– Я думала…

–  Ударил, - кивнул Вульф.
– Дурак… Ох, как они меня… Хорошо, не убили. Бабарыга не дал. Он из себя вождя строит!

Оксана сочувствующе покачала головой. Били Вульфа сильно, но раз он первым ударил вожака трапперов, сам дурак, это верно.

Вульфу неизвестны были мысли Оксаны. Но видимо что-то прочёл он в глазах девушки. Или, что вернее - угадал ход этих самых мыслей.

–  Дурак, - грустно повторил он.
– Дурак, конечно, что сцепился с ними. Что замахнулся на их любимого вождя… Но отдавать своё?! Оксана, я ж товара тысяч на тридцать потерял за день. Да, понятно, что с голода не помру. Но и денег жалко, и достались они… не тому они достались!

–  Так тебе ж предлагали поделиться, - не удержалась Оксана.

–  Предлагали… тебе тоже предлагали!
– огрызнулся Вульф, шумно отхлебнув из кружки.
– Ты много дала?

Оксана промолчала. Добром она тоже не дала ничего. И в результате потеряла не только товар, пусть и на меньшую, чем Вульф, сумму. В результате она потеряла Яна.

–  Вот видишь, - ухмыльнулся Вульф.
– И я о том же… Жадность нас и погубила.

–  Ты о жадности нашей пришёл поговорить?
– резко спросила Оксана.

–  О жадности?
– Вульф вдруг сделался рассеян.
– Да нет, не о жадности… Я вот что хочу тебя спросить…

Вошла служанка, расставила на столике тарелки с лёгкой закуской, упорхнула.

Оксана ждала, пока Вульф разродится.

–  Ты не устала в Трампе жить?

Вопрос был настолько неожиданным, что Оксана не смогла быстро ответить. Да, она сама не раз думала о том же, даже строила далеко идущие планы на месяц в Столице, что должен был начаться две недели назад. Должен был, да не начался в связи со вторжением орков. Но сказать об этом вслух она была не готова. Тем паче говорить об этом с Вульфом.

–  А что, - понимая её трудноту, добродушно сказал Вульф.
– Ты женщина не только красивая и умная, но и образованная. Деньги у тебя водятся достаточные, чтобы заиметь своё дело в Столице. Не век же вековать на берегу этого паршивого озера!

Последней фразе его добродушия уже не хватило. Зло было сказано. С ненавистью.

Оксана молчала.

–  Да и Ян… - продолжил Вульф, поглядывая на неё исподлобья.
– Нет, я не спорю! Красив, могуч, опять же - популярен среди таких же как он… дуроломов. Однако разве он тебе - пара? Вот только честно, Оксана? Он - траппер, траппером и помрёт. Сгниёт где-нибудь в болоте. Если раньше не помрёт. Здесь и сейчас. Ибо орки меняются. Чтобы они когда-то раньше походом на нас отправились? Чтобы людей сотнями резали?! Чтобы осадили целый город?! Они - дичь! Бездушная тварь, ничего общего с человеком или даже зверем не имеющая…

–  Ты, я полагаю, решил покинуть город?
– тихо спросила Оксана.

–  Решил!
– немедленно ответил Вульф.
– Как только станет безопасно на чугунке, я уеду из Трампа. Один… или не один.

–  Вульф, я тебя не понимаю.

–  Я предлагаю нам объединить усилия, Оксана, - мягко сказал Вульф, оскалившись в страшноватой, но по его мнению очень дружелюбной улыбке.
– Я хочу, чтобы мы с тобой вместе отправились завоёвывать Столицу. О! Я знаю, что я не красавец, стар для тебя и безусловно не могу рассчитывать на что-то большее, чем союз деловой. Но может быть и для тебя это будет лучше, чем любовь с тупым рубакой. Ты - умная и тороватая Хозяйка. Такой и станешь в моём доме в Столице. В нашем доме!

Он поправился столь поспешно, что это выглядело забавным. И именно это убедило Оксану, что говорит Вульф вполне серьёзно. Вот только, как бы серьёзны ни были слова, воспринять их там Оксана не могла.

А ответить не успела.

Внизу вдруг грохнуло раз, другой. Кто-то лупил в дверь, да пожалуй что не кулаками, а каблуками подкованными. Даже из гостиной, расположенной этажом выше, слышно было отчётливо. За грохотом - короткая тишина, и потом - пронзительный визг Марты, открывшей дверь.

Оксана бросила взгляд на Вульфа - тот замер в кресле, даже в лице изменившись. Побледнел, как мертвец, и явно не порывался никуда идти. Тогда она сама встала и подошла к лестнице.

–  Что там, Марта?

–  Госпожа… - донеслось снизу истерическое.
– Госпожа, тут…

Тут в проёме появилась знакомая рожа Строри Ворчуна, старого янова дружка.

–  Привет, Рыжая, - сказал он.
– Принимай раненного…

Оксана не помнила, как скатилась по лестнице, как они с Ворчуном и ещё двумя трапперами волокли наверх, в спальню, беспамятное тело. Как потом обдирала одежду, добираясь до обломанной до трети длины стрелы. Ян не приходил в сознание и не реагировал на боль. Ворчун болтался под ногами, мешал, страдал безмерно. Так и болтался бы, но Рыжая окончательно взяла власть в свои руки, рявкнув, отправила его на кухню за водой. Строри ненадолго ушёл, а она, склонившись над раной, задумалась в испуге. Непроста орочья стрела. Крепко засела в ране. Как её вытаскивать, чтобы не убить Яна? Неизвестно. Одно дело, очистить, обработать и перевязать простую рану. Резаную или колотую. Такую работу Оксане делать доводилось и раньше. Другое дело - тянуть стрелу из живого тела. Она прикоснулась к ней - Ян в беспамятстве зашевелился, забормотал беспокойно, застонал. Но и оставлять… Боже, оставлять её в ране нельзя! Обработать нужно рану. Срочно.