Последний дракон и другие истории

— Съешь ее, наверно? — робко предположила принцесса.

— Тьфу! Нужна мне такая гадость! — ответил дракон грубо. — Да мне к ней и прикоснуться-то противно.

Принцесса немножко успокоилась и спросила:

— А пряники ты любишь?

— Нет! — ответил дракон.

— Не любишь медовых пряников с орешками?

— Нет! — угрюмо повторил дракон.

— А что любишь? — спросил принц.

— Катитесь откуда пришли и не надоедайте мне! — прорычал дракон, и они услышали, как он заворочался — лязг и грохот от его движений эхом отдались в глубине пещеры, подобно звукам парового молота на оружейном заводе в Вулвиче.

Принц и принцесса переглянулись. Что делать? Возвращаться домой и объяснять королю, что дракон не желает никаких принцесс? Неудобно как-то! Его величество старомоден и просто не поверит, что современный дракон до такой степени не похож на прежних. Войти в пещеру и попытаться сразиться с драконом? Несправедливо: он же первый не нападает!

— Что-то он же должен любить! — прошептала принцесса и ласково позвала: — Дракончик, милый!

— ЧТО-О-О?! — взревел дракон. — А ну, повтори, что ты сказала!

И они услышали, как дракон пробирается к ним сквозь темноту пещеры. Принцесса повторила дрожащим голосом:

— Дракончик, милый!

Длинное чешуйчатое тело вылезло из пещеры и поползло к ним. Чешуя сверкала на солнце, громадные крылья были полураскрыты. Принц и принцесса шаг за шагом отступали, а дракон полз за ними.

Наконец им уже некуда стало отступать: за их спиной была скала. Они прижались к этой скале, приготовили шпаги и ждали.

Дракон подползал все ближе и ближе, но вопреки их опасениям, огонь и дым не вырывались из его пасти. Он полз, слегка извиваясь, как щенок, которому хочется, чтобы его приласкали, но в то же время он боится, что его прогонят.

И вдруг они увидели, что громадные слезы текут по бронзовым щекам.

— Что с тобой? — удивился принц.

— Никогда еще… — зарыдал дракон, — никто… не называл меня «ми-илый»!

— Дракончик, солнышко мое, не плачь! — сказала принцесса. — Мы будем называть тебя «милый» сколько угодно, раз тебе это нравится. Мы же хотим приручить тебя.

— Вы меня уже приручи-или! — всхлипывал дракон. — Вот чего мне всегда не хватало в жизни! Ласкового слова! Вы согрели мне душу! Я теперь такой ручной, что готов есть из ваших рук!

— А чего бы тебе хотелось, милый дракончик? — спросила принцесса. — Может, все-таки пряника?

Дракон медленно покачал своей тяжелой головой.

— А чего же тогда, мой хороший?

— Ох! Ваша доброта меня вконец раздраконила! — ответил он. — Никто никогда не спрашивал нас, драконов, чего бы нам хотелось — вечно подсовывали принцесс, а потом спасали их, и ни разу не предложили… Ну хотя бы выпить за здоровье короля! Несправедливо! Жестоко! — и он опять зарыдал.

— А за наше здоровье ты не хотел бы выпить? — спросил принц. — Мы как раз сегодня женимся. Ах, да, принцесса, я за делами забыл тебя спросить, ты как, согласна?

Принцесса ответила, что согласна.

— Выпить за ваше здоровье? — переспросил дракон, и голос его зазвенел. — О, я вижу, вы настоящий джентльмен, сэр. Подумать только, что мне так дружески предлагают… Я польщен, сэр. Я буду счастлив выпить за ваше здоровье и за здоровье вашей прекрасной невесты!

— А чего бы ты выпил? — спросил принц.

— Я бы выпил… О, сэр, если бы вы предложили мне капельку бензинчика! Вот что я обожаю!

— Бензинчика? Да сколько хочешь! У меня почти полный бак и еще две канистры в багажнике! — и принц помчался вниз с горы к своей машине. Я уже говорила, он был неплохим психологом и сразу понял, что с этим драконом принцессу можно оставить совершенно спокойно.

— Простите мою наглость, — обратился дракон к принцессе. — Пока с нами нет молодого джентльмена… Просто чтобы как-то заполнить время… Не будете ли вы так добры еще раз назвать меня «дракончик, милый»? А если вы еще и пожмете лапу бедному, старому дракону, который никогда никому не желал зла, то я буду самым счастливым и гордым из всех драконов, которые когда-либо существовали на свете.

Он протянул свою огромную лапу, и громадные стальные когти сомкнулись вокруг ручки принцессы так же мягко, как пальцы гималайского медведя смыкаются вокруг маленькой булочки, которую вы протягиваете сквозь прутья его клетки в зоопарке.

И вот принц и принцесса с триумфом вернулись во дворец, а дракон шел за ними как домашняя собака. И во время свадебного пира никто не поднимал бокал так истово за счастье жениха и невесты, как ручной дракон, которому принцесса дала имя Фидо.

И когда счастливая пара стала править собственным королевством, Фидо пришел к молодому королю и попросил, чтобы ему поручили какое-нибудь полезное дело.

— Чтобы можно было с толком использовать мои крылья и когти, не говоря уже о моем большом сердце.

Король подумал-подумал и приладил к спине дракона длинное седло со ста пятьюдесятью маленькими сидениями, соединенными вместе по двое, как в автобусе. И дракон, для которого самым большим удовольствием стало доставлять удовольствие другим, собирал каждый день сто пятьдесят детей и летел с ними на морское побережье. Его сильные крылья легко поднимали в воздух сто пятьдесят пассажиров. Прилетев к морю, он ложился на песок и терпеливо ждал, пока дети наиграются и наплаваются, следил, чтобы они не заходили глубоко и не перегревались на солнце, а потом летел с ними обратно. Дети очень любили его, называли «милый», и когда он слышал это слово, на глазах у него появлялись слезы благодарности.

Так он жил, всеми любимый и уважаемый, пока не наступил такой день, когда кто-то сказал — а он случайно услышал, — что драконы устарели, вышли из моды, отжили свой век, что в мире изобретено много новой, современной техники… Это его ужасно огорчило, и он попросил короля переделать его во что-нибудь посовременнее.

И добрый король, который, как я уже упоминала, был технически неплохо подкован, переоборудовал старые драконьи доспехи в элегантный обтекающий фюзеляж.

И самый последний в мире дракон стал самым первым в мире самолетом.

УКРОТИТЕЛИ ДРАКОНА

Давным-давно в одной стране был старый замок. Такой старый, что его стены, башни, ворота и арки превратились в руины. От прежней роскоши сохранились две небольшие комнаты. В комнатах этих поселился Джон-кузнец и здесь же оборудовал свою кузницу. Он был слишком беден, чтобы жить в собственном доме, а за комнаты в развалинах никому не приходило в голову брать с него плату, потому что все прежние владельцы замка или давно умерли или неизвестно, куда девались. Так что Джон мог спокойно стучать здесь своим молотом, кроить железо, в общем, делать любую работу, какая попадала к нему в руки. Заказов, правда, было не густо, потому что основная их часть доставалась мэру города, который тоже был кузнецом. Но у мэра кузница была не чета этой, оборудована по последнему слову техники, располагалась на главной улице города, и двенадцать подмастерьев с утра до вечера стучали там как стайка дятлов. Так что если кому из горожан нужно было подковать лошадь или починить ось у телеги, они, конечно, шли к мэру, а Джону-кузнецу доставались только случайные заказы — от путешественников или дальних фермеров.