Последний дракон
Шрифт:
— Простите меня, господин мой рыцарь!
— Он в беспамятстве?
— Думаю, так!
Хрустнул гравий совсем рядом с моим ухом. Краешком глаза я увидел сапог, и это предупредило меня за секунду до того, когда он схватил меня одной рукой за волосы и приподнял с земли мою голову. Сверкнуло лезвие ножа, и какой-то краткий миг я думал, что он тут же перережет мне горло. Но не горло ему было нужно. Острие ножа вонзилось мне прямо под левый глаз.
Глаза!
Я не успел подумать. Повернувшись на бок, я ударом руки отбросил нож в сторону. Я не хотел ослепнуть,
Он отпустил мои волосы и вогнал кончик сапога мне в плечо, так что я перевернулся на спину. Так я и лежал и заметил тоненькую струйку крови, сбегавшую по щеке, как слеза.
— Ясное дело, в беспамятстве он не был, — сухо сказал рыцарь.
— Экая грязная хитрая тварь! — пробормотал солдат с таким видом, будто ему хотелось пнуть меня снова.
— Где, он сказал, находился этот корабль?
— В каком-то месте, что зовется Троллев залив. Отсюда полдня ходу на корабле, говорят люди из Арлайна.
— Ладно! Возьми нескольких рыбаков из селения и лодку — другие можете сжечь, и плывите к этому Троллеву заливу. Поскольку уж больно малец старается не произносить ни слова, наверняка это плавание того стоит. Я могу дать тебе… ну, скажем, десяток рыбаков. Столько должно хватить.
— А что если это ловушка?
На какой-то миг рыцарь заколебался. А потом покачал головой:
— Настолько ума у него не хватит.
Солдат окинул меня еще одним ядовитым взглядом.
— А что с мальцом? — спросил он. — Нам взять его тоже с собой?
— Нет! Им займусь я. Могу ошибиться, но у меня такое ощущение, будто мой господин Драконий князь захочет с ним поздороваться.
Первые полмили я падал три раза.
— Мальцу конец, — сказал один из рыбаков Арлайна, пытавшийся на последнем отрезке пути удержать меня на ногах. — Он больше не выдержит.
— Пусть постарается, — сказал ехавший ближе всех ко мне солдат-драконарий. — Не можем же мы все время отдыхать только потому, что у него кишка тонка.
— Это жестоко, а он совсем мальчишка.
Рыбак, как видно, был не из тех, кто промолчит.
— Уже полночь.
Солдат-драконарий подскакал на своем коне поближе к рыбаку.
— Как тебя звать? — спросил он.
— Обайн!
— Послушай-ка, Обайн! Если ты в другой раз разинешь пасть, когда тебя не спрашивают, отрежу тебе ухо.
Упорный рыбак злобно глянул на солдата-драконария. Он открыл рот, и наверняка ему хотелось что-то еще сказать, но я дернул его за плечо.
— Брось! — сказал я. — Он так и сделает.
Рыбак Обайн злобно смотрел на солдата-драконария, но, к счастью, на этот раз промолчал. Солдат-драконарий коротко кивнул, довольный тем, что заткнул рот непокорному, и поскакал дальше вдоль длинной череды людей, что плелись в ночи.
Нас было около сорока человек. Все взрослые мужчины из Арлайна, несколько рыбаков с наказом плыть к Троллеву заливу. И по ребенку из каждого дома. Младшему даже еще и года не было — крошечная девочка, висевшая в мешке на спине своего отца и, пожалуй, единственная во всем караване пленников, которая ничего не боялась.
Женщинам
разрешили остаться. Но как они будут жить, когда мужчин угнали, а лодки сожгли, сказать невозможно. Всего за восемь часов солдаты-драконарии полностью разрушили их существование и навсегда изменили жизнь обитателей Арлайна.— Черти! — пробормотал Обайн, словно услышав, что думаю я. — Проклятые дьяволы!
Мои ноги горели, словно их жгли огнем, меж тем как все остальное дрожало от холода и изнеможения. Скоро у меня не останется ни единой мышцы, которая бы не болела.
Я спросил Обайна, куда нас ведут.
— Думаю, в Баур-Лаклан. Но это больше, чем один день пути. А с малявками…
Баур-Лаклан. Меньше одного дня пути. Тогда нам придется где-то отдыхать, думал я. Спать! О, спать! Но не похоже, будто солдаты-драконарии собирались позволить нам отдыхать. Почему они так спешили? А может, дело не в спешке? Быть может, изможденными людьми куда легче управлять?
Когда я упал в пятый раз, даже солдаты-драконарии увидели, что идти я не могу. Один из них подтолкнул меня мечом, и я сделал последнюю попытку подняться на ноги. Но сумел только встать на колени, а потом судорога свела мышцу, отделяющую грудь от живота.
— Господин рыцарь!
Драконий рыцарь проехал верхом вдоль нашей колонны.
— Что еще?
— Нам его не поднять!
Рыцарь придержал своего серого коня и глянул вниз, на меня.
— Вот как! — только и вымолвил он. — Похоже, на этот раз он не придуривается!
Солдат поднял свой меч:
— А вот я…
— Нет! — Серый конь фыркнул, и рыцарь, успокаивая его, положил руку на шею жеребца. — Полагаю, Драконий князь пожелает видеть этого мальца. Швырните его на одну из вьючных лошадей. И привяжите крепко-накрепко — нельзя, чтобы он свалился по дороге…
Я проснулся, и мне показалось, будто я вернулся назад в Сагис-Крепость, в дыру вместе с Машей и другими узниками. Думаю, это потому, что все у меня ужасно болело и я так устал! И потому еще, что нога моя крепко в чем-то застряла, точь-в-точь как когда они заковывали нас там ночью в кандалы.
Голова у меня так болела, что казалось, она вот-вот расколется. Мне не дали ничего попить, и я чувствовал, что горло у меня будто сушеная треска, которая месяцами висела на ветру для просушки. Воды! Неужто нигде нет воды?
Я с трудом сел. Я вообще не мог припомнить, как оказался здесь. То был, пожалуй, сеновал, и там была солома, на которой можно было лежать. На самом верху, прямо под потолком, было несколько узких… окошками их, пожалуй, вовсе не назовешь… скорее, отдушины или всего-навсего продолговатые дыры. Я мог с грехом пополам угадать там клочок неба, который уже начал светлеть.
Я попытался подняться, но мне показалось, что моя нога крепко схвачена. Я стал шарить в темноте, нащупал какое-то деревянное стремя с очень тонкой цепью. Легкие оковы. «До чего выгодно! — с горечью подумал я. — Так можно заковать население целого города, не таская за собой железо».