Последний фей
Шрифт:
«Но как их отогнать?!»
Но?..
Страницы зачитанного библиотечного фолианта, иллюстрированного раскрашенными литографиями, мелькнули перед мысленным взором стремительно разрываемого на порционные кусочки мага: грабастики, Веселый лес, темнота…
Огонь!!!
И тут же – тоскливо-неистовое: «да откуда я вам тут огонь возьму?!»
Вопрос не мальчика, но мужа, ожидающего осеннюю переэкзаменовку по пиромагии…
Последняя надежда – палочка – прыгнула с земли в здоровую руку, едва голос крестника проорал взбешенно: «Да сделай же ты что-нибудь, фей!!!», словно ожидала именно этого сигнала.
Облако
В потолок.
И тут же крики растерянности, ярости и боли сменились всеобщим выдохом изумления, ибо непроницаемая подземная тьма в мгновение ока озарилась интенсивно-розовым огнем, заставляя шарахнуться от жара и ослепительного света как грабастиков, так и людей.
Надо ли говорить, что языки пламени, страстные и гибкие, как все шатт-аль-шейхские танцовщицы вместе взятые, были направлены сверху вниз, а вся картина, скорее, наводила на мысль о прорвавшемся этажом выше трубопроводе огненной воды.
Маленькие, но кровожадные, а еще больше – духовитые монстры подземелья с резкими паническими криками устремились во мрак и были таковы, а их надкусанные, но не доеденные жертвы остались приходить в себя и подсчитывать раны у психоделического костра.
И едва возмущенный визг маленьких чудовищ стих, уши его премудрия резанул не менее возмущенный глас Изабеллы, потрясающей перед спутниками исполосованными руками как обвинительным приговором:
– И откуда эта гнусь… то есть, гадость… тут взялась, маг?!
Агафон вздохнул угрюмо, словно на экзамене ему выпал вопрос на засыпку, и кисло проговорил, глядя куда-то вбок:
– Откуда, откуда… Живут они здесь…
– Как – здесь? – не понял дровосек. – Ты же говорил, что они на деревьях гнезда вьют?..
– В дуплах! – обвиняюще уточнил Люсьен.
Его премудрие вспомнил замеченную ночью по пути сюда странную белую грязь, покрывающую пол подземного хода, норы в потолке, вонь, и втянул голову в плечи еще более пристыженно[83].
Если бы кое-то был занят не изображением из себя великого мага, а глазами смотрел и головой думал…
– Это другой вид на деревьях гнезда вьет, - тем не менее, защищая остатки реноме, хмуро буркнул студент.
– Который питаются травой и цветами? – невинно поинтересовалась Грета, промакивая изорванным рукавом кровь с расцарапанного лба.
– Профанам не понять всех тонкостей и различий! – прибег загнанный не только в подземелье, но и в угол школяр к последнему неубиваемому аргументу, гордо вскинул голову, и тут же ойкнул от резкой боли в разодранной сзади шее.
Крестьянка скептически хихикнула, осторожно тронула глубокие порезы на предплечье, и решительно направилась под уклон, туда, отблескивала слабыми розовыми бликами черная вода подземного озера.
Зоологические дискуссии, конечно, великая вещь, но и раны промыть еще никому не мешало.
Остальные беглецы, то и дело опасливо оглядываясь – не гаснет ли костер – дружно двинулись за ней.
– А, по-моему… - всё еще дрожащим голосом проговорила герцогиня, разбирая на ходу растрепанную, как стог в грозу, прическу, - что бы юный волшебник ни
говорил про этих монстров ранее… реальное место их обитания и привычки от этого бы не изменились.– Изменилось бы место нашегообитания и привычки, тетушка! – жарко возразила принцесса.
– И куда бы оно изменилось? – насмешливо вопросила дочка бондаря. – Ваше высочество бежало бы по лесу, пока он не кончится? Да еще до самого Монплезира, поди? Да мы спасибо ему должны говорить, что он всё перепутал, а то бы я, к примеру, от бугней-гугней так прытко сюда не чесала!
– Говорить спасибо всяким клоунам и шарлатанам за их бредни – дело темных крестьянок, которые сами не знают, чего несут! – ощетинилась в ответ принцесса.
– А я думаю, Грета права, - сухо, но вежливо заметил лесоруб. – Если бы мы и впрямь знали, что…
– Что-то для будущего королевского зятя ты не ту сторону защищаешь! – ядовито фыркнула давно проигравшая этот нелепый и ненужный спор, и оттого еще более раздраженная Изабелла. – И если это до свадьбы так, то воображаю я, что будет после! Назойливых простолюдинок вокруг тебя придется поганой метлой разгонять, да, мой принц?
– Да я!.. – возмущенно вскинулась дочка бондаря, и на глаза ее навернулись непрошенные и неизбежные, как осенний дождь, слезы несправедливой обиды. – Я… никакая не… Больно мне нужно…
– Грубость девушку не украшает, ваше высочество, – осуждающе нахмурился и покачал головой Лесли.
– Если я захочу узнать твое мнение…
– Белочка! – не вытерпела теперь и герцогиня. – Как ты можешь?!..
– Как я могу – что? Стать женой ограниченного и самовлюбленного ходока по женской части?! – язвительно воткнула руки в боки принцесса. – Сама не понимаю!
– Девочка, ты несправедлива к его высочеству, – укоризненно дотронулась до локтя племянницы герцогиня. – Принц Агафон показал себя надежным и доблестным воином, верным товарищем и человеком слова. Если бы не он… и шевалье де Шене, безусловно… нам бы ни за что не избежать нашей жуткой участи.
– Спасибо, ваше сиятельство… Но я… я… - пробормотал лесоруб, и сконфуженно смолк, точно заступничество с неожиданной стороны сбило его с какой-то важной мысли или поколебало решимость.
Смешанные эмоции непонятной внутренней борьбы отразились на его простом открытом лице, и принцесса подумала, что победила снова.
– Показал – потому что больше показать ему нечего! – высокомерно хмыкнула она, умывая лицо и демонстративно обращая внимания на суженого не больше, чем на трещину в стене. – И сказать тоже! Хотя, когда не надо, слова у него находятся всегда. Послал Бог женишка – за грехи мои тяжкие неизвестные, не иначе…
– Я… - снова выдохнул Лесли, и вид у него был человека, готового броситься в бой с десятком противников одновременно.
Со скованными за спиной руками и завязанными глазами.
– Ну, чего ты заладил – «я», да «я»! – надменно сощурилась принцесса. – Для разнообразия про невесту свою хоть что-нибудь бы сказал, ваше костейское высочество!
– Я… и хотел сказать…
– Что же? – нетерпеливо дернула плечиком Изабелла.
– Что я… не женюсь на тебе, - напряженно глядя на играющую тусклыми отблесками поверхность воды, выговорил, наконец, Лес.