Последний герой - 2
Шрифт:
(Хоббитянка и урукхайка идут по побережью в другую сторону от пещеры-дневника. В лагере Галадриэль продолжает плести что-то из травинок. Эовин бухается на раскладушку. Гиллорн бездельничает. А потом идет в пещеру-дневник. Садится там на пол и начинает разговаривать с самим собой) ГИЛЛОРН: та-ак… роханка-то оказалась крепкой. Что же делать? Нельзя же позволить ей выиграть пари – не то меня убьет эта жуткая урук-хайка… думай, сладкий, думай, как роханку соблазнить… Роханка ведь готова, надо только ее того… в постель уложить. А она не укладывается… думай, сладенький… ведь если она выиграет, ты, мой
(Гиллорн встает и возвращается в лагерь. Там долго впотьмах роется в своей сумке, пока наконец не находит пузырек духов, коими себя и опрыскивает. После чего укладывается спать на песочек рядом с раскладушкой Эовин)
Конец семнадцатого дня.
День восемнадцатый
Племя Кентавров
(глубокая ночь. Лагерь спит. Но вот в темноте, в неверном свете звезд, изредка пробивающемся из-за туч, видна какая-то тень, шарящаяся по лагерю. Тень что-то бормочет под нос)
ТЕНЬ (голосом Леголаса): эх, почему сегодня не полнолуние? А так даже мои эльфийские глаза ни хрена не видят…
(Леголас шарится на кухне, что-то ищет, но, видимо, безуспешно. Однако поисками очень увлечен и не замечает, что неподалеку в неверном блеске звезд мелькает еще одна тень. Правда, эта тень шарится молча)
ЛЕГОЛАС (что-то поднимая с земли): ну, хоть бы немножечко оставили, паразиты… (ковыряется в этом предмете пальцем, потом, судя по звукам, этот палец облизывает. Затем снова шарит по песку, находит еще один предмет и таким же манером облизывает и его)
ЛЕГОЛАС: фу. Воняет… хотя вкусно. (облизывает палец еще раз)
ЛЕГОЛАС: вот елы-палы. Кто бы мог подумать, что я буду это жрать? Но ведь как жрать хочется!
(Снова начинает копаться, на этот раз в куче мусора. И вдруг сталкивается с кем-то)
ЛЕГОЛАС: А-а-а!!!!
ГОЛОС: Тише, придурошный синда!
ЛЕГОЛАС: Турка! А что это ты в мусоре ковыряешься?
КЕЛЕГОРМ: ты на себя посмотри!
ЛЕГОЛАС: ну и что! Сам тут распинался: «сыны Фэанаро не делают того», «сыны Фэанаро не делают сего», а в мусоре как последний бомж роешься.
КЕЛЕГОРМ: молчал бы уже, принц позорный.
ЛЕГОЛАС: Турка, знал бы Маэдрос, чем ты занимаешься, он бы тебя убил.
КЕЛЕГОРМ: это не твое дело, мерзкий синда!
ГОЛОС: тихо, что вы шумите?
КЕЛЕГОРМ: а тебя не спрашивают, лориэнец.
ХАЛДИР (выходит из-за кучи мусора, в одной руке у него ножик, а другую он почему-то прячет за спину): фу, как некультурно. Не шумите, а то остальные проснутся и увидят, что вы в мусоре копаетесь.
ЛЕГОЛАС: та-та!!! А ты, небось, тоже хочешь?
ХАЛДИР (грустно): мне стыдно… вы голодные, а я над вами издеваюсь. Вот…
(вынимает руку из-за спины и показывает банку с кошачьим кормом)
ЛЕГОЛАС: ну ты даешь!
КЕЛЕГОРМ: да, ты сильно упал в моих
глазах, лориэнец. Хотя не так низко, как пал я сам.ХАЛДИР: у меня есть еще две банки… хотите?
ЛЕГОЛАС: ты еще спрашиваешь? В любое другое время я не стал бы это даже нюхать, но что поделаешь… я, конечно, принц, но лучше быть живым принцем, съевшим кошачью еду, чем мертвым принцем, который не ел этой еды. Клянусь, что я никому, Хэл, не скажу, что ты ел кошачью еду, ты тоже клянись, хорошо? А то если узнают…
ХАЛДИР: Конечно, Леги, я поклянусь, что никому не скажу, что мы ели это.
КЕЛЕГОРМ: сын Фэанаро никогда не опустится до этого… но если никто, кроме нас, об этом знать не будет… то и я поклянусь, что никому ничего никогда не скажу о том, что мы ели кошачий корм…
ЛЕГОЛАС: и облизывали банки с мусорки…
КЕЛЕГОРМ: я не облизывал!
ЛЕГОЛАС: ага-ага! Расскажи еще что-нибудь!
ХАЛДИР: прекрати. Давайте поклянемся! Я, Халдир, клянусь своей честью, что никогда никому ни при каких обстоятельствах не скажу, что Леголас, Келегорм и я ели кошачий корм, и что Леголас и Келегорм облизывали банки из-под кошачьего корма и копались в мусоре.
КЕЛЕГОРМ: я не облизывал банки!
ЛЕГОЛАС: но ведь в мусорке-то копался!
КЕЛЕГОРМ: р-р-р… ты, между прочим, тоже.
ЛЕГОЛАС: ладно, спокуха. Я, Леголас, клянусь своей честью, что никогда, никому ни при каких обстоятельствах не скажу, что Халдир, Келегорм и я ели кошачий корм, и что я и Келегорм облизывали банки из-под кошачьего корма и копались в мусоре. Все, теперь пусть Турка клянется, и слово в слово, потому что если он не поклянется, то я тоже свою клятву держать не буду.
КЕЛЕГОРМ: не дрожи. Я, Келегорм, клянусь своей честью, что никогда, никому и ни при каких обстоятельствах не скажу, что Халдир, я и Леголас ели кошачий корм и что я и Леголас облизывали банки из-под кошачьего корма и копались в мусоре. А теперь скрепим клятву кровью!
(Халдир надрезал ножиком свою руку, то же самое сделали остальные, и пожали друг другу окровавленные ладони)
ХАЛДИР: а теперь лезем на талан и тихо-тихо ужинаем!
КЕЛЕГОРМ: скорее, завтракаем.
ХАЛДИР: тогда тем более надо поспешить.
(С этими словами он первым лезет на талан. За ним следует Леголас, потом Келегорм. Потом с талана доносятся скрежет ножа о консервную банку и стук деревянных ложек. Потом с талана спускается какая-то тень и аккуратно кладет на мусорную кучу пустые банки, возвращается на талан. Наступает тишина, а небо между тем на востоке уже светлеет.
Утро наступает быстро, как обычно в тропиках. Но в лагере Кентавров все, наевшиеся вчера, спят.
Однако первым просыпается, как всегда, Мерри)
МЕРРИ(выползая из палатки и бредя на кухню): надеюсь, сегодня-то эта вампирка не помешает мне позавтракать?
(копается в остатках… точнее, в пустых банках)
МЕРРИ: странно… я ж вроде вчера полбанки оставлял. И еще из парочки вполне можно было вылизать… специально, блин, на утро оставлял!!! Какая сволочь сожрала?
КЕЛЕГОРМ(с полотенцем через плечо): да кому они нужны, эти кошачьи консервы?
МЕРРИ: не скажи! Кстати, ты-то вчера их не ел! Это ты, наверное, ночью тут шарился и сожрал мои припасы!!!