Последний Герой. Том 4

— Не две, а три, — Кобра резко ткнула пальцем в циферблат.

— Ну ладно, пусть будет три. Что там стряслось-то, куда спешим?

Оксана тяжело вздохнула и перешла на серьёзный тон:

— Там какая-то жуть, Макс. Девушку обнаружили в лесополосе, недалеко от города. Труп свежий, совсем недавно убили.

— Девушек, к сожалению, нередко убивают, — пожал я плечами, наблюдая за дорогой. — В чём жуть-то конкретно заключается?

— В том-то и дело, что её нашли… без головы. Представляешь?

— Как это без головы? — переспросил я, недоуменно повернувшись к ней.

— Вот так, без головы. Отрезали, оторвали… чёрт его знает. Очевидец сообщил, толком ничего не понятно, бормотал что-то невнятное. Приедем — на месте сами и разберёмся. Морда там рвёт и мечет, проверка из главка приехала, а тут такое. Если до конца дежурных суток не раскроем, то всем по шапке прилетит. Уголовный розыск я уже подняла в ружье, а вот за тобой, как за принцем, пришлось отдельную карету подавать, — под конец снова съязвила она.

— Ну, бывает, — оправдывался я, — батарейка в телефоне села, я ещё не привык следить за этими современными гаджетами.

— Современными, — хмыкнула Кобра, продолжая следить за дорогой.

— А что? — я пожал плечами, пытаясь выкрутиться, покопавшись в памяти предшественника, выдал: — У меня раньше кнопочный был, Nokia. Там батареи на неделю хватало.

— Ну так и купи себе опять Nokia, пусть всегда с тобой будет, — капнула ядом Кобра. — Звонилки-то они ещё выпускают.

Я ничего не ответил, только улыбнулся, глядя в окно. А про себя отметил, что эта внезапная встреча с рыжей Алькой, похоже, крепко зацепила Оксану. Ситуация была неловкой, но почему-то на душе вдруг стало тепло и приятно.

* * *

Мы быстро выехали за город, свернули с шоссе на просёлочную дорогу, грунтовка вывела нас к небольшой поляне, уже плотно заставленной машинами. Здесь работала следственно-оперативная группа, стояло авто Мордюкова. Суетились сотрудники, Морда раздавал указания.

Из-за деревьев под белы рученьки выводили следачку Следственного комитета. Я сразу узнал её — Вера Игнатьевна. Та самая девица с губищами, словно их пчёлы покусали, с которой мы ездили осматривать место убийства блогера Романа Харта. Сейчас она выглядела совершенно растерянной и бледной.

Мы выбрались из машины и направились к Мордюкову. Тот нервно курил, явно на взводе.

— Чёрт знает что творится, — произнёс он, зло отшвырнув окурок на землю. — Наконец-то вы приехали. Следака этого надо менять. Дамочка таких сцен сроду не видела. Да и я сам, если честно… тоже такое вижу впервые.

— Что там? Голова отсутствует? — спросил я.

— Ага, голова, — кивнул Мордюков. — Идите, посмотрите сами.

Мы подошли к месту преступления. Там уже суетился Корюшкин, с виду бесстрастно фотографируя труп. Рядом, склонившись над телом, работала судмедэксперт Алиса Вадимовна Скляр — та самая, тихая и незаметная медицинская мышка.

На земле под деревом лежал изуродованный труп девушки. Тело выглядело изломанным и растерзанным, а вместо головы — зияющая пустота, страшный и необъяснимый провал.

— А где же голова? — спросил я.

Вместо ответа кто-то из прибывших на осмотр не выдержал и стал отходить в сторону, издавая сдавленные рвотные стоны.

— Вот, ещё одна кисейная барышня, — раздражённо процедил Морда, смотря в сторону сотрудника с неприязнью.

В этот момент поляна озарилась светом фар подъезжающей машины. По номерам было ясно — приехала проверка из главка.

— Так, давайте, все за работу! — зашипел Мордюков, быстро раздавая указания, а сам пошел встречать прибывшего.

Я же приблизился к Алисе Вадимовне и спросил:

— Ну, что скажете на первый взгляд?

Она тяжело вздохнула:

— На теле видны следы когтей, Максим Сергеевич.

— Когтей? То есть её подрал зверь, что ли?

— Сложно сказать прямо сейчас, — осторожно продолжала эксперт. — Может быть, ногтей человека. Но оторвать голову голыми руками… Человек так не сможет. Скорее всего, зверь. Но экспертиза покажет, а пока картина следующая: голова была именно оторвана, а не отрезана. На это указывает характер повреждений тканей шеи: края раны неровные, кожные покровы и мышцы разорваны, со следами растяжения, наблюдаются глубокие кровоизлияния и подкожные гематомы. Шейные позвонки разъединены за счёт разрыва межпозвоночных дисков и связок. Использование режущих или пилящих инструментов исключаю, отсутствуют соответствующие надрезы и следы.

— Медведь? — выпалил Корюшкин, слушая разговор.

— Балда, — хмуро перебила его Кобра, — нет здесь медведей.

— Ну а кто тогда? Не оборотень же, — оправдывался Корюшкин.

Алиса Вадимовна продолжила докладывать:

— Одежда сильно разорвана, но нижнее бельё на месте, видимых следов сексуального насилия нет. Вскрытие покажет.

— Может, что-то похитили? — предположил я и, надев перчатки, стал осматривать одежду и руки.

Кольца и золотой браслет оказались на месте.

— Украшения при ней, значит, не ограбление, — сделал я вывод.

— Ну да, — кивнула Кобра, твёрдо глядя на обезглавленное тело, ничуть не морщась от этого зрелища. Молодец, Оксана, уважаю.

Тут подъехала ещё одна машина, из неё выбрался Паук. Евгений Эдуардович шагал быстро и недовольно.

— И снова здравствуйте, — хмуро проговорил он, подойдя к нам. — Не дают мне никак выспаться, приходится за дежурного следака материалы отрабатывать. Плохо ей стало, блин… Ну зачем тогда такую работу выбрала?

— Не ворчи, Женя, — примирительно сказал я. — Ситуация и правда — из ряда вон.

— Ну и что тут у нас? — проворчал Паук.

— Ну ты сам глянь, — ответил я, уступая дорогу следователю.

Он подошёл к телу и застыл, приоткрыв рот.

— Мать честная, — только и выдохнул он. — Вот это да. Кто её так? Камазом, что ли, переехали?

— Да каким камазом? — возразил я. — До трассы тут херова туча расстояния. Это ж сколько тащить-то надо было?

— Да нет, я понимаю, — оправдывался Зыкин, уже нервно шаря по карманам в поисках сигареты. — Но где тогда голова? Вы искали голову?! — повысил он голос, раздражённо поглядывая на сотрудников, которые столпились возле кустов и вяло топтались на месте, не решаясь продвинуться дальше.

— Что стоите? — снова рявкнул он. — Голова где?

В этот момент один из сотрудников резко согнулся, подавился — и его вырвало в сторону.

— Твою мать! — в сердцах бросил Мордюков, подходя к нам. Он злобно проводил взглядом несчастного опера и снова развернулся к нам, раздражённо процедив: — Тьфу ты, слабаки.

В стороне, чуть поодаль от всех, молча стоял проверяющий из главка. Это был полковник лет пятидесяти, обычный штабной клерк, которому «повезло» сегодня оказаться проверяющим на таком мерзком месте преступления. Он очень старался выглядеть сосредоточенным и решительным, делая умный вид, и постоянно тыкал пальцем в телефон, якобы отправляя указания или что-то докладывая. Но на самом деле полковник просто боялся подойти ближе, страшась увидеть то, что потом по ночам будет сниться. Ну что ж, не всем доводилось проходить службу, что называется, в полях, кто-то и справками с докладными добирался до полковничьих погон. Совсем как мой предшественник, Максимка, который только и делал, что строчил отчёты. Нет, далеко не все сотрудники одинаковы, подумал я.