Последний глоток сказки: жизнь. Часть I и Последний глоток сказки: смерть. Часть II
Шрифт:
Он уже слышал быстрые шаги отца на главной лестнице. Если бы вампир точно не знал, что его сердце не бьется, то был бы уверен, что оно готово выпрыгнуть из груди. Горбун молча шевелил губами, держа перед собой распятие, и Дору решил ретироваться в угол. Оба, как завороженные, смотрели на дверь не отрываясь. Шаги приближались. Теперь их улавливало даже смертное ухо.
— Несносный мальчишка!
Страшный голос графа заставил горбуна подпрыгнуть на месте, и он чуть было не выронить распятие.
— Как смеешь ты мешать отцу?!
Дверь дрожала под сильными ударами.
— Открыть? —
Еще мгновение, и граф сорвал дверь с петель. Он отшвырнул ее в коридор и ринулся внутрь башни, но тут же замер — почти в полете, уставившись на распятие, которое горбун по-прежнему держал перед собой, но уже дрожащими руками. Граф отпрыгнул к дверному проему с гримасой боли на лице и, изогнувшись, спрятал лицо за полой фрака
— Серджиу, убери распятие, — приказал он тихо через ткань.
— Серджиу, не смей опускать распятие! — так же тихо, но твердо диктовал свою волю вжавшийся в угол Дору.
— Серджиу, я, твой хозяин, приказываю тебе опустить распятие.
— Серджиу, не смей опускать распятие! — голос Дору оставался твердым, а взгляд буравил затылок горбуна.
Руки слуги дрожали, то опускаясь сантиметров на десять вниз, то снова поднимаясь
— воли отца и сына боролись в его голове и пока не уступали в силе друг другу.
— Я больше не могу, — вдруг простонал горбун и разжал пальцы.
Отец и сын, оба рванулись вперед, но тонкие длинные руки Дору первыми схватили распятие, и с ужасным криком он швырнул его в сторону кровати — спасительное серебро приземлилось прямо на девушку. Дору в тот же миг рухнул к ногам отца, свернулся клубочком и тихо застонал. Граф спокойно переступил через сына, схватился руками за столбы кровати и помертвевшим взглядом уставился на распятие, лежащее на едва вздымающейся груди его жертвы.
Дору незаметно отполз к двери, осторожно разжал ладони и принялся, точно собачка, зализывать языком ожоги. Веки его нервно дергались, а из уголков глаз текли слезы. В тот же миг на пороге возник Эмиль У джемпера не хватало одного рукава, и ворот его тоже болтался на одной нитке Из разбитой губы сочилась кровь, по всей левой щеке растекся сиреневый синяк, а на шее алели глубокие борозды от ногтей Он опустился на пол рядом с Дору и прижал его к себе.
— Я пытался остановить отца, но не смог, — прошептал он, гладя плачущего брата по голове
— Прости, — прошептал Дору — Я не должен был оставлять тебя с ним один на один.
В этот момент граф с ужасным криком опустился на колени и начал биться головой об основание кровати Горбун по стеночке добрался до скорчившихся на полу молодых хозяев
— Что делать с графом? — спросил он хриплым полушепотом.
— Ничего, — отозвался Дору — Сейчас выпустит пар и затихнет
Четверть часа прошли в жуткой тишине, нарушаемой лишь мерными глухими ударами по дереву Наконец граф опустился на пол, спрятав голову в колени и больше не двигался Пока Эмиль с горбуном в недоумении смотрели на скрюченную фигуру хозяина замка, Дору поднялся на ноги и скомандовал:
— Эмиль, принеси тазик с холодной водой и полотенце. А ты, Серджиу,
ступай и приготовь много ромашкового чая для нашей гостьиСам же направился к камину и ногами допинал стоявший там стул почти что до самой кровати — с этого места лучше всего было видно лицо Валентины
— Эмиль, поставь тазик на пол и постарайся перетащить отца на стул. Не бойся, он больше не станет драться. Я не могу ни до чего дотронуться, — он показал свои прожженные ладони. — Можешь засчитать это за эксперимент, который ты не в состоянии проверить на себе. Вот увидишь, завтра все пройдет, но сейчас я — калека
Эмиль с трудом разогнул графу спину, чтобы обхватить его под мышками и попытаться поднять Глаза графа оставались закрытыми: он не сопротивлялся, но и не помогал надрывающемуся профессору, и все же тот достаточно ловко сумел водрузить благодетеля на стул. Дору сразу же подкинул ногой подушку, валявшуюся подле камина, и та упала прямо Эмилю в руки. Он подложил ее графу под спину и оглянулся в поисках одеяла
— Это лишнее, ему не холодно, — хохотнул Дору — Ему сейчас намного теплее, чем нам с тобой Ты лучше намочи полотенце и положи ему на лоб Смачивай красноту водой, и она постепенно спадет
— Я знаю… — прохрипел Эмиль — Хватит командовать!
Дору обиженно отвернулся и уселся прямо на железный лист, охранявший пол перед камином, а Эмиль занялся лицом графа Через пять минут водных процедур, когда раздражение исчезло, тот открыл глаза и легонько толкнул Эмиля в плечо Легонько, но Эмиль отлетел к кровати и ударился головой об ее остов
— Я только хотел помочь, — простонал он, потирая ушибленный затылок.
— Я знаю, — сказал граф обычным спокойным тоном. — Прости, я всего лишь хотел отвести твою руку Я почти забыл, какую силу дает вампиру человеческая кровь. Но не волнуйся за свое лицо, завтра уже ничего не будет заметно. Дору должен был тебя предупредить, что ко мне в таком состоянии приближаться опасно. Я мог и шею тебе свернуть, а это, не думаю, что проходит к утру. Так что ты еще легко отделался, дорогой профессор.
Граф даже улыбнулся и повернул голову в сторону камина.
— Дору тебе очень больно?
— Papa, не волнуйтесь за меня.
Дору силился улыбнуться, но у него не получилось, и он снова отвернулся к пустому камину.
— Прости меня, мой мальчик, я обязан был контролировать себя, но жажда оказалась сильнее меня. Удивляюсь, как ты все это успел.
Граф кивнул в сторону кровати.
— Я никогда не делал вам подарков, pap'a, — Дору все же обернулся от камина. — И мне просто стало обидно, что игрушка сломалась так быстро.
Граф со стоном закрыл глаза, но тут же открыл, потому что в комнату вошел горбун, держа на подносе огромный кофейник и небольшую чашечку. Опустив свою ношу на столик, он вопросительно посмотрел на Дору. Но заговорил с ним граф, к которому горбун стоял спиной.
— Серджиу, сними с нее все серебро, — спокойно сказал он.
Горбун хотел было обернуться к хозяину, но цепкие пальцы подскочившего к нему Эмиля впились горбуну в плечи.
— Не смей смотреть графу в глаза, — прорычал он слуге в затылок.