Последний интегратор

Все пятеро молчат. Доктор переводит хмурый взгляд с одного на другого и говорит:

– - И последний, но не менее важный пункт. Следует обеспечить особую -- я подчёркиваю, особую -- безопасность сотрудникам Интеграционного комитета.

– - Разве господин президент не закроет Интком?
– - говорит один из пятерых.
– - Ведь после перемещения продолжение интеграционной реформы бессмысленно.

– - Господин президент не закроет Интеграционный комитет. Интеграционный комитет продолжит свою работу.

– - Где, простите?

– - Там, где будут проживать его подопечные. В поселении на Юракском озере. Всех сотрудников следует переместить вместе с кхандами. Всех, кроме Александра Дмитриевича Карапчевского. Александру Дмитриевичу будет предложена другая должность в другом городе. Это понятно?

– - Разумеется.

Доктор хочет отпить из чашки, но передумывает и ставит почти пустую чашку обратно. Пятеро ставят чашки и больше к ним не прикасаются.

– - Господа, -- говорит доктор, -- в Туганске будет проведено экспериментальное перемещение кхандов. Помните: на всех нас лежит большая ответственность. Теперь в том числе от нас зависит, как скоро перемещение пройдёт по всей стране. Благодарю за внимание.

Стулья отодвигаются от столов, все шестеро встают.

– - Спасибо, что решили переночевать в моём скромном жилище, доктор, -- говорит один из пятерых.

– - Я привык к спартанской обстановке, -- говорит доктор.

– - Господа, вас я тоже приглашаю остаться, -- говорит один из пятерых.
– - Места всем хватит.

Но остальные четверо отказываются. Хозяин выходит, чтобы их проводить. Доктор остаётся в одиночестве. Он наливает себе ещё кофе и садится на диван. Он расслабляет своё по-младенчески круглое лицо, перестаёт хмурить брови и сжимать губы. Он снимает очки, откидывает голову на спинку и трёт переносицу и глаза. В тишине становится слышен отдалённый шум автомобильных двигателей.

У дверей показываются два высоких типа. Доктор отгоняет их жестом, надевает очки и отпивает из чашки.

* * *

В двери входит толстый, широкоплечий, мужчина с шарообразным животом, с двойным подбородком, с выкаченной вперёд нижней челюстью. Настоящий великан. На усатом лице великана -- беспомощное, просящее выражение.

– - Добрый вечер, Виктор Викторович, -- говорит великан.

Доктор снова хмурит брови и сжимает губы. В приветствии великана ему что-то не нравится.

– - Вечер...
– - говорит доктор.
– - Разве уже вечер?

– - Уже вечер, -- говорит великан.

Великан садится возле стола и могуче выдыхает. Двое мужчин сидят друг против друга, но не смотрят друг на друга. Великан смотрит на стол, на кофейник, на чашки. Доктор смотрит в сторону, на портреты монархов. Наконец доктор переводит хмурый взгляд на великана.

– - О чём вы хотели попросить?
– - говорит доктор.

– - Об Александре Дмитриевиче Карапчевском, -- говорит великан.

– - Что вас беспокоит?

– - Насколько я понимаю, все сотрудники Интеграционного комитета -- даже бывшие -- будут высланы...

– - Перемещены.

– - ...Будут перемещены в лагерь...

– - В поселение.

– - ...В поселение на Юраке.

Доктор встаёт и подходит к портрету последнего монарха. Он делает вид, что портрет его сильно заинтересовал. Он смотрит на доброе лицо, большие глаза, подбородок, который упирается в стоячий воротник военного мундира, на эполеты и ордена.

– - Сотрудники Интеграционного комитета, -- говорит доктор, -- будут перемещены в поселение на Юраке, где получат возможность продолжать свою работу.

– - Александр Дмитриевич тоже будет перемещён?

– - Господин президент, несмотря на мои советы, решил иначе. Александру Дмитриевичу будет предложена другая должность в другом городе.

– - Я бы хотел попросить, чтобы Александр Дмитриевич остался в Туганске. Он может преподавать в Пединституте.

– - Вы не поверите, но именно такими были мои советы господину президенту. Он меня не послушал. Теперь ничего нельзя изменить.

– - Здесь у него семья, друзья.

– - Семья, конечно, со временем присоединится к Александру Дмитриевичу. Что же касается друзей... Кажется, у Александра Дмитриевича осталось не очень много друзей?

– - Кое-какие остались.

Доктор переходит к изучению следующего портрета.

– - У нас есть сведения о кхандской террористической организации, -- говорит доктор, -- которая готовит похищение, а, возможно, и устранение Александра Дмитриевича. Ему следует уехать ради его же безопасности.

– - Известно, на какую должность его назначат?
– - говорит великан.

– - Мне -- неизвестно. Господину президенту -- известно. Это право господина президента, не моё. Должность высокая, хотя и не министерского уровня.

– - Значит, решено?

– - Простите?

– - Разве Александр Дмитриевич опасен? Я имею в виду, разве он будет опасен, если останется в родном городе?

– - Никто не утверждает, что Александр Дмитриевич опасен. Я вижу, что вы беспокоитесь не о том, о чём нужно беспокоиться. Побеспокойтесь не о положении вашего брата, а о своём положении. Господин президент пока не решил, на какую должность назначить вас. Вы бы сами чем хотели заниматься?

Великан молчит.

– - Вы, кажется, работаете в экономическом управлении мэрии?
– - говорит доктор.
– - Я предложу господину президенту перевести вас в министерство экономики. Но не знаю, согласится ли он.

– - Я бы тоже хотел остаться в Туганске, -- говорит великан.

– - Ни один интегратор не останется в Туганске. Даже бывший интегратор. Даже отрёкшийся интегратор.

Великан шевелит своим огромным телом, как будто ему неудобно сидеть.

– - Кстати, вы приготовили списки сотрудников?
– - говорит доктор.

– - Приготовил и передал вашим помощникам.

Доктор отходит от портретов и снова садится на диван. Оба молчат.

– - У вас что-то ещё?
– - говорит доктор.

– - Всё-таки насчёт Карапчевского...
– - говорит великан.

Доктор смотрит прямо на великана и бьёт себя ребром ладони по горлу.

– - Вы, Карапчевские, у меня уже вот где сидите, -- говорит он.
– - Вам известна статистика? Вам известно, сколько в среднем детей рожает авзанская женщина, а сколько -- кхандская? Вы понимаете, что через двадцать лет авзанов будет меньше, чем кхандов? Вы понимаете, что речь идёт о судьбе нашего вида? Не только в нашей стране, но и во всём мире!