Шрифт:
Анатолий Бочаров
ПОСЛЕДНИЙ ИЗ ЧАРОДЕЕВ
Глава первая
Говорят, прежде Великой Тьмы, положившей начало истории нашего мира, был свет. Была Империя Света - и осколки памяти о ней живы и поныне, спустя тысячу лет после ее падения, невзирая на покрывающую страницы летописей черноту. Стояли города, более огромные, чем мы можем себе теперь представить, и металлические корабли парили в небесах. Возносились над землей серебристые башни из металла
От той эпохи уцелело немногое. Странные вещи, природу которых люди нашего времени не всегда даже могут понять. Артефакты, которые крестьяне иной раз находят в земле. Машины, умеющие убивать или исцелять. Всей нашей магии подчас не хватает, чтобы понять их устройство - не говоря уже о том, чтобы создавать такие машины вновь.
Тем не менее, мы пытаемся это сделать. Наследники десяти столетий варварства, мы живем на обломках цивилизации, о которой хроники наших предков рассказывают лишь смутные легенды - и которую мы тем не менее поклялись возродить.
У нас разное происхождение. Нас привели к объединившей нас цели разные пути. Нередко мы придерживаемся практически противоположных взглядов на то, каким должен стать мир в конце нашего вмешательства в его историю. Тем не менее, мы работаем вместе, как работали наши отцы, деды и прадедов на протяжении уже более чем двух веков - и мир медленно, но верно меняется, преображается в результате наших трудов.
Мы называем себя Конклавом. Мы начали наш Ренессанс, собирая обрывки знаний, сохранившихся от тех дней, когда мир затопила тьма. Магия и медицина, градостроительство и искусство, астрономия и астрология, геометрия и геомантия - для нас нету разницы между разновидностями знаний. Мы используем любую науку, способную оказаться полезной в нашей работе. И сделали мы уже немало. Пусть даже мы не можем возродить сразу все, что сгинуло в день конца прежнего мира. Однако, ступень за ступенью, этап за этапом, мы надеемся дождаться однажды наступления такого будущего, за которое не будет стыдно перед далеким прошлым.
Тем не менее, именно в эти дни все наши усилия оказались на грани краха. Амбиции и интриги раскололи наше сообщество. Представители фракции, возобладавшей в Верховном Совете Конклава, предлагают теперь решения, которые я и мои сторонники не можем, не имеем морального права принять.
Если эти решения, однако, все же окажутся воплощены в жизнь - все свершения наших предков окажутся сделанными напрасно. Сама суть Конклава исказится, и тьма невежества, против которой мы столько лет боролись, вновь, и на сей раз уже окончательно, опустится на Срединные земли. Наши недавние соратники оказались нам врагами - ибо путь, на который они предлагают нам ступить, является путем предательства всего человечества.
Получив извещение от моего старого друга и товарища, герцога Ричарда Айтверна, я покинула родной Кэйвенхолл и направляюсь в город Тарнарих, столицу королевства Иберлен, в Башню Ренессанса, где пройдет внеочередная сессия Конклава. Там мы выступим перед Советом - и мне остается только надеяться, что наш голос будет услышан. В противном случае окажется так, что этот опустошенный, искалеченный мир уже не спасти.
Расшифровка записей из цифрового дневника Катрионы Кэйвен, прозванной впоследствии Повелительнице й Чар
1269 год от Великой Тьмы
4254 год от официальной датировки пришествия Создателя
За примерно 700 лет до воцарения в Иберлене второго Короля-Чародея
Тяжело поднимая крылья, орнитоптер медленно шел на посадку. Сделав два круга над разросшимся в южной дельте Нейры городом, летательная машина начала снижаться. Солнце, клонящееся к закату, било прямо в тонированные стекла пассажирской кабины. Леди Катриона, герцогиня Кэйвенхолла и полномочный эмиссар Верховного Совета, нажала на клавишу
отбоя, закончив зачитывать аудиозапись в свой ежедневник. Нажатием другой клавиши проверила точное время по тарнарихскому меридиану, тут же высветившееся на дисплее носимого ею на правом запястье секретарского браслета. Обратилась к сидящему за передней переборкой пилоту:– Спроси их, готовы ли встречать.
– Слушаюсь, леди, - Клайв открыл канал защищенной связи.
– Воздушный контроль Тарнариха, прием. Воздушный контроль Тарнариха, прием. Серый Странник прибыл, разрешаете садиться?
В распоряжении у Конклава, на всех Срединных Землях, насчитывалось едва ли два десятка пребывавших в рабочем состоянии летательных машин, и еще чуть меньше десятка числилось в личном владении Домов Крови. Передвижения их всех подчинялись строгим правилам, особенно здесь, в сердце цивилизованного мира. Никто не мог просто так прилететь в Башню Ренессанса, не получив перед тем разрешения на посадку - если только не желал быть сбитым защитными орудиями.
Раздался треск помех, последовала короткая пауза, затем немолодой женский голос донесся из динамиков:
– Воздушный контроль Тарнариха, вас слышим, Серый Странник. Третья площадка открыта и ждет вашего прибытия. Герцог Айтверн встретит вас лично.
– Передай, - сказала Катриона, наклоняясь к самой переборке, - Ричарду горячий привет, а еще скажу, что я лично повисну у него на шее, только увижу, и расцелую прямо в уста.
Пилот помялся. Выключил микрофон.
– Через час о ваших словах будет болтать вся Башня, леди.
– Конечно будет, - широко улыбнулась Катриона.
– Так что давай, не стесняйся.
Клайв включил обратно связь. Сообщил диспетчеру:
– Тарнарих, это Серый Странник. Леди Кэйвен просила передать лорду Айтверну, что повиснет у него на шее, как только увидит, и подарит ему поцелуй. Тарнарих, прием, как слышите?
– Слышу вас прекрасно, Серый Странник. Лорд Айтверн сидит рядом и говорит, что его жена будет счастлива это узнать. Не занимайте попусту канал, Серый Странник. Отбой связи.
Динамики умолкли. Клайв Бекен, пилот личного орнитоптера дома Кэйвенов, известного как Серый Странник, помолчал с минуту, а затем заметил:
– Зря вы это, моя госпожа. Леди Гледис и без того недовольна вашим поведением, а теперь скандала не избежать. Вне зависимости от того, исполните вы свое обещание или нет.
Катриона беспечно улыбнулась, глядя в окно:
– Вся моя жизнь - скандал, Клайв. Его я и хочу.
Машина шла на посадку. Внизу тянулись городские предместья, поднимался в небо дым от заводских труб. В последние десять лет мануфактуры и фабрики подобно разросшейся в сырости плесени плотно окружили окраины иберленской столицы. Паровая машина и доменная печь, токарный и фрезерный станки - все эти, еще тридцать лет назад диковинные механизмы, почитавшиеся неграмотным простонародьем за колдовские артефакты, ныне стремительно входили в жизнь Тарнариха. Пока их изготовление и эксплуатация находились под строгим контролем эмиссаров Конклава, однако Гильдия фабрикантов уже второй год требовала себе полной независимости - и лорд Ричард Айтверн, а с его подачи и король Грегор Кардан, считали возможным их требования поддержать. Чугун и железо, дешевые хлопок и шерсть - все они были необходимы Иберленскому королевству, население которого последние три века неуклонно росло, и без помощи механических станков их было в нужном количестве уже не получить. Пусть даже применение машин вызывало протесты со стороны мелких ремесленников и вставшей на их защиту церкви.
Миновав промышленную зону и кварталы бедняков, орнитоптер летел теперь над районами знати, построенными во всем своем великолепии в течении последнего благословенного века. Внизу проносились широкие прямые улицы и тенистые бульвары, украшенные скульптурами на парапетах изящные особняки и беломраморные дворцы, встающие над островерхими крышами тонкие башенки. Впереди уже виднелась Башня Ренессанса, чей сияющий на закатном солнце металлический шпиль возносился высоко над столицей.
Будучи высотой почти в пятьсот футов, насчитывая тридцать шесть этажей, облицованная непрозрачным серым стеклом и гранитом, цитадель Конклава была видна из любого района Тарнариха. Воздвигнутая около сорока лет назад с применением технологий Древних, ставшая новым домом для Совета, она являлась той центральной осью, вокруг которой вращалась жизнь не только Иберлена, но и всех Срединных Земель. Любой горожанин или фермер, никогда в жизни не переступая здешних высоких порогов, тем не менее знал, что именно в твердыне чародеев, а не среди роскоши королевских дворцов, ежечасно решаются судьбы и определяется будущее всего континента, от Закатного моря и до Восходного.