Последний из Мраксов

– Эй, успокойся, – улыбнулся Гарри. Он протянул руки и притянул к себе голову Тома, так что их лица оказались напротив друг друга. – Ты собирался утешать меня, а сам готовишься зарыдать. Своим именем ты обязан своей матери, а не мне. Я бы придумал что-нибудь попроще.

Он задумался на мгновение, а потом чуть приподнялся и поцеловал Марволо. Сначала поцелуй был легким касанием и непонятно, кто первым сильнее подался вперед и приоткрыл рот.

Глава 22

– Марволо! – Вальбурга тряхнула друга за плечо и помахала перед ним учебником по трансфигурации. – Ума не приложу, как ты будешь сдавать экзамены. Ты даже не готовишься!

– Если хорошо учиться весь год, то зубрежки перед экзаменом можно избежать, – буркнул Игнатиус, листая огромный том по зельеварению.

– Послушайте, – тяжело вздохнула Блек. – Мне одной это кажется странным? Марволо Мракс сидит перед стопкой чудненьких пыльных фолиантов и смотрит в окно! О, Мерлин всемогущий, да он даже в Хогсмиде читает!

– У вас дома, наверное, не все в порядке? – предположил Игнатиус, толкая Тома в бок. – Лорд Найджелус хорошо себя чувствует?

– Все хорошо, – ответил тот. Когда он, наконец, был отправлен обратно в школу, дома действительно не происходило ничего ужасного. Най пришел в себя и собирался серьезно заняться какими-то «неотложными делами во Франции», теперь мальчик не сомневался, что в случае необходимости его немедленно вызовут в поместье для оказания первой помощи опекуну.

Однако было кое-что, что серьезно отвлекало Тома от занятий. Тот самый поцелуй, который из утешительного нежного и невесомого быстро перешел в страстный и жадный. Наследник Мракс помнил, как вывернулся и в мгновение ока оказался лежащим на постели. Это было чудесно – прижиматься к Наю всем телом, гладить его шею, путаться пальцами в его волосах, ощущать его руки на своей талии, придвигающие его все ближе и ближе. Том был возбужден так сильно, как никогда прежде. Трусы оказались вдруг невероятно тесными, и он подумал, что сейчас кончит прямо в белье, стоит лишь немного потереться бедрами о что-нибудь. И эта мысль внезапно отрезвила его. Ведь на самом деле они не собирались зайти так далеко? Том точно не собирался! Он прервал поцелуй и соскочил с постели. Дышать было тяжело, внизу живота тянуло, а опекун выглядел настолько соблазнительно с вспухшими от поцелуев губами, встрепанными волосами и с задравшейся до колен мантией, что Мраксу самому казалось чудом, как он смог себя заставить выбраться из постели.

– Я не могу. Пожалуйста, извини, но я не могу, – пробормотал Том, глядя Наю в глаза. Он ожидал в ответ упреков, насмешек, чего угодно, но не того, что услышал:

– Все нормально. Это мне стоило извиниться. Мы утешили друг друга, а это главное, да?

Единственное, что Том мог ответить, это четкое и искреннее «спасибо». За имя, за новую жизнь, за привязанность.

Но теперь ему казалось невероятной глупостью, что он отступил в такой решительный момент. Если бы они пошли дальше, Том был уверен, сейчас он мог уже с полной уверенностью называть Найджелуса своим. Впрочем, что сделано, то сделано, об этом уже поздно было сокрушаться, просто Том принял произошедшее к сведению. Приближались каникулы, и это был его шанс.

Впрочем, об экзаменах тоже следовало подумать. В конце прошлого года он выбрал для изучения несколько больше дополнительных дисциплин, чем другие ученики. Ему просто хотелось попробовать себя во всем, узнать, что ему ближе. Учиться не стало сложнее, но, например, от прорицания он собирался в следующем году отказаться. Однако экзаменационная оценка этого года все равно должна была попасть в табель, поэтому заучиванием билетов пренебрегать не стоило. Вальбурга была права.

***

Том вернулся домой в отвратительном настроении. В его жизни началась самая настоящая черная полоса! Началось все с того, что в колонках светской хроники каждой магической газеты на все лады обсуждалась приближающаяся свадьба Эйлин и Регулуса, а так же личная жизнь его опекуна. Потом он провалил экзамен по Трансфигурации, получил только Выше ожидаемого, вместо Превосходно, лишь потому, что преобразованная из жабы шкатулка цапнула профессора Дамблдора за палец. Потом на Предсказаниях, следуя своим теоретическим знаниям, высмотрел в кофейной гуще, что скоро останется без гроша в кармане, бедным, как церковная мышь. Предсказание было настолько абсурдным, что ему не поверили ни преподаватель, на сам Мракс. Он ведь давно уже догадывался, что нет у него дара к предсказаниям! Мало было этого, так еще и встречать его на вокзал с порталом явился их старый верный дворецкий, сообщив, что лорд Певерелл отбыл заграницу по неизвестному делу и раньше, чем через три дня не вернется. Короче, все было просто отвратительно, не говоря уж о том, что портал перенес их на площадку перед крыльцом особняка, а так как в «Старых дубах», оказалось, лил проливной дождь, Том мгновенно вымок до нитки и вошел в холл особняка злой, как черт.

Там его встретили гробовая тишина и дядюшка. Морфин стоял, сложив руки на груди, и задумчиво рассматривал племянника, не произнося ни слова.

– Что опять случилось? – недовольно поинтересовался парень, сжимая руками подол мантии и с ужасом смотря на текущие с ткани ручейки воды.

– Глупо, конечно, во всем полагаться на тебя, – пробормотал лорд Мракс. – Но ты как-никак ему самый близкий человек.

Юноша насторожено вскинул голову.

– Най опять болен?

– Кажется, все еще хуже, – скривился Морфин. – Приедет, сам увидишь.

Обеспокоенный словами дяди, Том поднялся в свою комнату и застал там как всегда недовольную леди Певерелл. Она проследила за тем, как он переодевается.

– Раз Вы пришли, миледи, значит с моим опекуном действительно что-то не так.

– О! У него все прекрасно, будь уверен. Только позволь дать совет. Сделай свое домашнее задание на лето в эти три дня, потом можешь оказаться слишком занят.

Озадачив мальчика этим заявлением, дама скрылась за рамой. Подумав секунду, Том решительно достал перья и стопку пергаментов. В доме что-то явно творилось. Опять! Ну почему у них всегда что-то происходит, где Найджелус, там и приключения! Раньше вслед за Певереллом в гущу событий лез Регулус, теперь, видимо, роль компаньона придется взять на себя Тому, а ведь он совсем не любитель этих дел!

Первым человеком, которого Том увидел, спустившись к завтраку четыре дня спустя, был незнакомый парень. Шатен с огромными хитрыми глазами и тонкой ниточкой самых пижонских, из виденных когда-либо наследником Мраксом, усов. Ему было лет двадцать, может, чуть больше. Незнакомец улыбнулся ему, и мальчик сразу понял, что они никогда не поладят. Особенно его рассердило, что этот тип нагло расселся в кресле, которое последние пять лет занимал Регулус. В душу закралось нехорошее подозрение.

– Кто Вы? – даже не пытаясь казаться вежливым, поинтересовался мальчик.

– О, Марволо, не будь так жесток, – сладко улыбнулся этот тип. Он говорил с акцентом, совсем немного коверкая слова. – Странно, что дядя не предупредил тебя обо мне.

– Раз о Вас не упомянули, значит, Вы этого не стоите. И я не разрешал называть себя по имени.

– Меня зовут Тони. Антонин Долохов, – представился он, а в его голосе появился намек на угрозу. – И я не советовал бы тебе грубить мне. Знаешь, у меня очень-очень большое влияние на твоего опекуна, М-а-р-в-о-л-о.

– Те, кто думают, что имеют на Ная влияние, хорошо не заканчивают, То-они, – не остался в долгу Том.

Он уселся на свое место за столом, лихорадочно обдумывая ситуацию. Этот Антонин явно собирался занять освобожденное Регулусом место. Он не выглядел идиотом, способным поверить, что простой любовник может помыкать Певереллом как в голову взбредет, значит, была еще какая-то причина. Он что, шантажист? У Ная полно скелетов в шкафу, так же, как и у самого Тома.

В этот момент в столовую вошел Морфин, скривившись при виде Долохова, он кивнул ему и расположился рядом с племянником. Том знал, что ему стоило бы помолчать, но не выдержал. Мысль о том, что замену Регулусу нашли так скоро, что Найджелус так быстро забыл его поцелуй, приводила в ярость.