Последний из Мраксов

– Я думаю, что мы под озером, – сообщил Най. – Очень глубоко. Трубы, которые мы видели, спускаясь, канализация и воздуховоды. Они большие и василиск легко может перемещаться по ним. И я надеюсь, что если тебе придется воспользоваться этим знанием, то исключительно в благих целях.

– Не бойся, я не начну убивать грязнокровок направо и налево, не хочу лишиться карманных средств на всю оставшуюся жизнь, – пошутил Том.

– Хороший стимул, да?

– Неплохой.

Проход закончился красивыми воротами, которые тоже открывались с помощью змеиного языка. А за ними простиралась огромная зала с колоннами, и над всем этим высилась огромная статуя. Факелы вдоль стен зажигались с их приближением, освещая все это великолепие.

– Это сам Салазар Слизерин.

– Не красавец, да?

– Верно.

Том с восхищением рассматривал гигантский зал, такой же величественный и помпезный, как и все в Хогвартсе. Только Тайная Комната была намного темнее и холоднее даже самых дальних подземелий, где Том когда-либо бывал.

– Скажи, а откуда тогдашний я узнал о Тайной Комнате? Ведь некому было рассказать.

– Сам нашел, подробностей не знаю, извини.

– У меня есть карта, я нашел ее в Хогвартской библиотеке, наверное, по ней.

Опекун пожал плечами и предложил:

– Позови василиска, пускай познакомится с тобой.

– Как?

– Звучит ужасно, но ты должен сказать следующее: «Говори со мною, Слизерин, величайший из Хогвартской четверки». На змеином, конечно.

– Да ты шутишь?!

– Мания величия ваша наследственная черта.

Глава 25.

Так как опекун теперь часто появлялся в Хогвартсе, Тому удавалось проводить с ним довольно много времени. Случалось, они встречались по нескольку раз за день. Это было непривычно и неожиданно приятно. Ведь обычно Том видел его только во время каникул. Иногда, когда Най оставался ночевать в школе, Мракс приходил к нему после ужина и делал домашнюю работу, пока Певерелл занимался своими бумагами, порой они вместе играли в шахматы или в карты. Было время подурачиться: покидаться печеньем, покорчить рожицы, пощекотатьдруг друга. Хотя Том не являлся любителем подобных развлечений, но Найджелуса это забавляло, а значит, доставляло удовольствие и его воспитаннику.

Тому казалось, что они с каждым днем становятся все ближе друг другу. Он постоянно узнавал какие-то мелочи, которые ему не приходилось замечать раньше. Ведь если быть откровенным, обычно Мраксу удавалось видеть опекуна только во время обедов илипри выходе в свет, только теперь Том понял, насколько мало времени они проводили вместе раньше, насколько плохо он знает своего любимого человека.Например, раньше наследник даже понятия не имел, что Най способен устроить бардак даже в идеально чистом помещении. Дома, должно быть, за ним домовики хвостом ходили, потому что лорду Певереллу, как правило, хватало вечера, чтобы привести свою комнату в Хогвартсе в полный хаос! Еще Том заметил, что Най не любил бумажную работу, но старался выполнить все свои обязанности, даже через силу. Певерелл был умен, но ему не хватало усидчивости и сосредоточенности, и Мракс как никогда ясно понял, что из опекуна куда лучший игрок в квиддич, чем бизнесмен. Место Ная было в небе, на свободе, а не в пыльных комнатах. И Тому невольно думалось, что когда-нибудь Певерелл позволит ему взвалить на себя эти скучные для него, но интересные для наследника вещи.

Вальбурга утверждала, что их отношения со стороны выглядят как братские, но ему не хотелось верить в это и мириться с подобным. Братская любовь дала бы Найджелусу слишком много свободы, которую Том не хотел ему давать. Мракс желал владеть своим опекуном полностью: без сомнений, без запретов, без ограничений, с полным единением тел и мыслей. И он считал, что уже идет по дороге к обладанию.

Это было их первое Рождество без Регулуса. Они больше не могли провести праздники в доме Блеков. Том рассчитывал, что раз Най теперь «не женат», обсуждать, где они проведут каникулы, опекун будет с ним. Том хотел провести их дома в «Старых дубах». В идеале, который, как он понимал, еще недостижим, они провалялись бы все десять дней в постели Певерелла. Но неплохо было бы и просто побыть вдвоем, вместе читать, развлекаться, сходить в театр или прогуляться по Косому переулку.

Мишель ненавязчиво просился в гости. Он говорил, что хочет посмотреть усадьбу, о которой успел так много услышать от Тома. Мракс не хотел бы приглашать его. Не так давно он понял, что Мишель видит в нем вовсе не друга, а предполагаемого любовника. Это было не самое приятное открытие. Марволо не интересовался никем, кроме Ная, его коробило от мысли, что к нему прикоснется кто-то другой. Но Мишель не оставлял попыток привлечь его внимание, и это начинало утомлять. Марволо пытался избегать его. Это, разумеется, быстро заметила Вальбурга, и на ее лице все чаще стало появляться раздражающее выражение «ну я же тебе говорила».

В тот вечер, за несколько дней до начала каникул, они с Наем не договаривались о встрече. Опекун предупредил, что, скорей всего, уедет в Лондон из-за каких-то финансовых дел. Том собирался провести вечер с друзьями, наблюдая за соревнованием в плюй-камни или играя в шарады. Но планы нарушил Мишель. Старшекурсникам удалось достать немного огневиски и сливочного пива, которые не замедлили ударить шармбатонцу в голову. Флирт Мишеля, уже почти привычный, хоть и не очень приятный, перешел все мыслимые границы, и раздосадованный Том покинул компанию, решив провести некоторое время в более спокойной обстановке в комнате Ная.

Он ожидал увидеть ее пустой и темной, но в гостиной горели свечи, и раздавались знакомые голоса. Повинуюсь давней привычке, Том быстро спрятался за портьерой и прислушался.

– Я не могу этого сделать, – сказал Най, расхаживая по комнате. На нем была его обычная черная мантия, в которой он предпочитал выходить в люди. Последнее время он развлекался реакцией на нее младшекурсников. По непонятным причинам они ее жутко боялись.– Рождество семейный праздник, а раз уж у меня теперь есть семья, то и некоторые обязательства.

– У семьи по отношению к тебе тоже есть обязательства, – буркнул Долохов, развалившийся на диване. Том удивился, увидев его, потому что он появился впервые с тех пор, как юноша покинул дом. Мракс вообще думал, что секретарь не приезжает в Хогвартс. Кажется, он ошибался. – Ты много работал для того, чтобы достигнуть своей цели. И не должен бросать на полпути.

– Я не бросаю, просто откладываю, – нахмурился опекун, останавливаясь.

– Ты прекрасно знаешь, что если отложишь сейчас, то все застопорится на несколько лет, это все равно что бросить, – раздраженно сказал Долохов, хватая его за руки. – Ты разочаровываешь меня. Что это? Трусость? Или ты настолько привязался к мелкому мерзавцу, что уже готов сдаться на его милость? Мне привязать тебя к кровати и позвать его? – съязвил Тони.

– Очень смешно.

– Ты зачем сюда вообще прибыл, если собираешься бросить борьбу?

– Я борюсь не за это. Не за себя, – пояснил Най. – Мне нужно протянуть лишь до сорок пятого, а потом можно хоть в простыню заворачиваться.

– Это что, он тебе так сказал? – поинтересовался Долохов. Он вскочил с кушетки и сделал несколько шагов по комнате, пройдя рядом с портьерой, за которой прятался Марволо. Мальчик, который и так старался не дышать, боясь, что его поймают, вжался в стену еще сильнее. Разговор Тому совсем не нравился. – Протяни до сорок пятого, вытащи из дерьма его задницу, а потом живи в свое удовольствие. Можешь даже не вспоминать, что у тебя кузен есть! Мы можем отправиться куда-нибудь в Италию и загорать целыми днями, поедая оливки.

– Ты так уверен, что я хочу поедать оливки с тобой?

– А что, хочешь поедать их с Томми-боем?

– Не знаю…

– Я знаю! Хотел друга? Хотел моих советов и помощи? Ну так получай. Тебе это нужно, Гарри. Нужно быть там, в конце этого декабря. И мы туда поедем.

Том невольно вздрогнул за занавеской. Долохов назвал опекуна как? Минуту мальчик пребывал в замешательстве, что бы потом резко осознать – Антонин называл лорда Певерелла по имени. Имени, которое Том привык считать вторым, незначительным, которое, как он сейчас понял с ошеломляющей ясностью, и было настоящим! И Тому не нужны были другие доказательства. Он мгновенно сопоставил все ранее непонятные шутки, замечания и взгляды. Мракс понял: Най рассказал Долохову о том, что он из будущего, доверил тайну, которая ранее была доступна лишь ему и Тому, подпустил к себе этого авантюриста ближе, чем Регулуса.