Последний из Мраксов

Обрывая мысли волшебников, в столовую, громко хлопая крыльями, влетела сова. Птица была рыжая, наглая и встрепанная.

– Из Хогвартса, – сразу поняли все. Ни один хозяин не позволил бы своей питомице путешествовать в таком виде. В школе за сов отвечали сами совы. Птица уселась перед наследником и протянула ему лапку, одновременно с этим хитро оглядев стол. Стоило Тому забрать у посланницы конверт, как она стремительным движением утащила из его тарелки кусок мяса и с огромной скоростью заглотала его. Быстро отпив вина из бокала Долохова, сова ухватила еще один здоровый кусманище прямо у Морфина из-под носа, и, раскрыв огромные крылья улетела, оставив шокированных хозяев.

Гарри захохотал первым, бросив на стол вилку и нож. Долохов брезгливо отодвинул от себя кубок, все еще слишком удивленный, чтобы веселиться. Морфин с глупым видом смотрел сове вслед. Тому ничего не оставалось, кроме как засмеяться тоже. Секунду спустя дядюшка разразился ругательствами в адрес хитрой воровки.

Когда все успокоились, Том прямо за обеденным столом вскрыл конверт. Из него ему на ладошку выпал небольшой серебряный значок.

– Значок старосты, – довольно протянул Морфин. – Поздравляю!

– Нужно будет отпраздновать, – кивнул Гарри и поцеловал воспитанника в щеку. Конечно, все присутствующие уже знали об их отношениях, но молодому лорду не хотелось заострять их внимание на этом. – Разрешаю пригласить друзей и закатить вечеринку, но на этот раз никаких ложных помолвок.

– Обещаю, – усмехнулся Том.

Как и говорил Мишель, скандал в обществе вышел немалый, однако не настолько громкий, чтобы утопить их. Делакур не слишком много знал о Найджелусе Певерелле, главным образом потому, что все его знания были почерпнуты из детских писем Тома, который в то время сам знал не много. Знания, которые он получил, рассказывали немало личного, но не давали общей картины. Мишель и не предполагал, что Блеки после недавнего скандала со свадьбой Регулуса захотят защищать Певерелла, что Принц и другие деловые партнеры сочтут выходку Тома незначительной по сравнению с выгодой от дружбы с Найджелусом, что, наконец, влияние молодого лорда на саму семью Мишеля окажется настолько сильным, что они пренебрегут выгодами от такого родства и предпочтут как можно скорее замять скандал. В прессе все еще трепали их имена, давали интервью друзья, иногда появлялись язвительные шпильки в адрес репутации лорда Певерелла вообще. На светских приемах на них часто презрительно и недовольно косились. Все считали, что Найджелус слишком часто влипает в скандалы, и не уважает общественное мнение. Все это было неприятно, унизительно, но терпимо.

– Нужно просто подождать, придет другая сплетня и все всё забудут, – пожимала плечами будущая леди Блек.

Юноша уже собирался покинуть взрослых, чтобы отправить письма друзьям с сообщением о том, что стал старостой. Хотя, конечно, никто и не сомневался, что значок пришлют именно ему, когда в столовую вошел нежданный посетитель, появление которого и реакция Гарри заставили Тома опуститься на свое место и в прищур уставиться на гостя.

– У вас сегодня неожиданно весело, – натянуто улыбнулся Регулус Блек и недружелюбно осмотрел Долохова. Тот послал ему в ответ наглый самоуверенный взгляд и демонстративно поудобнее устроился на стуле.

– Здравствуй, Регулус! – радостно улыбнулся Гарри. – Садись с нами. Марволо только что получил письмо из Хогвартса. Его назначили старостой.

– Ну, мы никогда и не сомневались, что он им станет, – кивнул Блек.

Присутствующие не сводили с него враждебно-настороженных взглядов. Они не знали, что он и Найджелус уже вполне в состоянии общаться мирно. Регулус неохотно сел рядом с Долоховым. Он не сомневался, что этот тип, который официально является секретарем, на самом деле любовник Ная, и как себя с ним вести понятия не имел. Это была столовая, где он принимал пищу много лет подряд. Люди, с которыми Блек жил под одной крышей несколько лет подряд. Человек, которого он любил и считал своим мужем, опять дружелюбно улыбался ему. И теперь Регулус считал, что Найджелус отказался от него, потому что любил его. Ох, Мерлиновы кальсоны, у него было полнейшее ощущение нереальности происходящего. А соседство Антонина заставляло чувствовать себя не вовремя вернувшимся мужем.

– Я бы хотел переговорить с тобой наедине, – попросил он хозяина дома.

– Нет! – одновременно среагировали Том и Тони. Долохов справедливо опасался, что Регулус спросит Найджелуса о письме, которое он сжег, а хозяин, конечно, догадается, кто виновен в пропаже. Том же не собирался допускать ситуаций, в которых у Гарри появится соблазн изменить ему. А присутствие бывшего горячо любимого мужа, определенно, было соблазном.

– Конечно, поднимайся ко мне в кабинет, – кивнул Гарри. Он помнил, что обещал Блеку разговор не так давно, и он слишком много задолжал его семье, чтобы отказывать в таких пустяках. Регулус послушно вышел. Он прекрасно помнил, что и где находится в поместье.

– Что ты натворил, Тони? С чего бы это тебе опасаться такого разговора? – поинтересовался Гарри, как только дверь за братом лорда Блека закрылась.

– Ничего, – отмахнулся легкомысленно Долохов. – Просто забочусь о его здоровье. А то сядет однажды обедать, а салат цикутой вместо соли приправлен.

Том раздраженно зашипел на столь наглый намек. Он же клялся, что не будет убивать, а отваживать конкурентов станет более гуманными способами! Впрочем, если Регулус действительно попытается распускать руки, пускай заранее заказывает протезы!

– Врешь, – уверено возразил Гарри. – Но я узнаю, что ты сделал, будь уверен.

Потом он повернулся к Тому и, не спрашивая причины его возмущения и не стесняясь присутствующих, объяснил:

– Он мой друг и ничего более, ты это прекрасно знаешь.

– Ты спал с ним несколько лет, считая его своим другом, – резко огрызнулся воспитанник.

– Больше ничего такого, клянусь тебе. Я понял свою ошибку, все исправил и не собираюсь снова осложнять себе жизнь, – он потрепал юношу по волосам и поднялся. – Просто поговорим.

– Отлично. Тогда я пойду в НАШУ комнату писать друзьям о моем назначении старостой.

Том хмуро проследил за покидающим столовую опекуном. С минуту он раздумывал, не стоит ли пойти подслушивать, но потом решил, что в этом случае лучше не трепать себе нервы и отправился туда, куда и сказал.

***

– Итак, что привело тебя к нам? – спросил Гарри, удостоверившись, что гостю удобно, и налив им обоим немного огневиски. – Хотя должен сказать, я очень рад видеть тебя. Я скучал.

– Я тоже очень тосковал, Най. Больше, чем ты можешь представить. И ненавидел тебя, – серьезно ответил Рег, не отрывая взгляда от бокала. – Мы так долго были вместе, мы так любили друг друга, несмотря на ссоры, что расставание в любом случае было бы болезненным.

– Да.

– Ты получил мое письмо?

– Нет, не получил. Хотя теперь ясно, почему Тони испугался твоего визита. Наверное, письмо сгорело в этом самом камине, – ехидно усмехнулся лорд Певерелл, кивнув на указанный предмет обстановки.

– Ты ему многое позволяешь, – протянул Блек. Это было утверждение, но голос мага не лишился вопросительных интонаций. Гарри понял подтекст. Регулус интересовался, насколько тесная между ним и Тони связь, не являются ли они любовниками. Поттер задумался, что следует ответить. Ему не хотелось врать кому-то столь дорогому и родному, как Блек. Он никогда не рассказывал ему о своем прошлом, но в этом настоящем в жизни лорда Певерелла от Регулуса никогда секретов не было. За исключением истории с Эйлин Принц.