Последний контракт

Скрытая в прибрежных кустах, боевиков дожидалась проконопаченная плоскодонка. Сергей помог Баланчину погрузить в лодку тело и оттолкнул ее от берега. Сел за руль и, развернув «Лендровер», включил свет. Баланчин успел отгрести метров на пятнадцать, а с такого расстояния подполковник стрелял без промаха. Несколько выстрелов по застывшему боевику, и он, падая в воду, взмахнул руками и опрокинул лодку.

Глава 6 Игрушка

28

Сергей принял холодный бодрящий душ, надел свежую рубашку, натянул джинсы. Выглянул в окно. Но за высокой оградой, окружающей эту жилую высотку, не увидел ни одной запаркованной машины — что было немного странно. У него не было ключа от почтового ящика, он резко потянул за нижний край дверцы, и она с треском открылась. Газета. Сергей ничуть не удивился ей. Он развернул ее, лишь когда уселся на заднее сиденье такси и назвал водителю адрес «Капитала».

Статья на первой странице называлась просто: «Убит священник».

"10 октября, спустя четыре дня после встречи российского президента с духовными иерархами, в афинской церкви Петра и Павла был убит священник Николай Румянцев. Его распростертое тело было найдено в алтаре в характерной для ритуального убийства позе — как на распятье. Плюс орудие убийства — массивный алтарный крест, оставшийся в ране на голове святого отца. Николаю Румянцеву было 45 лет.

Как сообщил источник, близкий к Русской православной церкви, «в храме Петра и Павла не пропало ничего ценного: иконостас не тронут, иконы, среди которых есть работы 19-го века, на месте». Другой источник из полицейского управления сообщил интересную деталь: видимо, перед нападением неизвестных отец Николай читал протокол встречи Путина и иерархов в дни Архиерейского собора. На вопрос «Рассылались ли протоколы в зарубежные приходы РПЦ?» источник в Загорске ответил: «Да, в том числе и отцу Николаю». Но, видимо, никакой связи между этим документом и убийством настоятеля нет.

Мы следим за развитием ситуации как в Афинах, так и в кругах РПЦ..."

«Молодец, Катя», — Сергей мысленно похвалил Скворцову. И еще раз. В статье не указывалось, когда именно отец Николай получил зарубежный приход.

Он сложил газету и постукивал ею по колену, пока такси не остановилась напротив банка.

Охранник на входе сказал «Одну секунду» и связался по телефону со своим боссом. Адамский ждал этого звонка по одной причине: он так и не дождался своих боевиков. Он отдал распоряжение: «Обыщи и пропусти». Приказал охранникам занять место рядом с приемной Матиаса. Получив сюрприз от Марковцева, он не стал предупреждать шефа о его визите.

Банкир еще не прибыл. Секретарша предложила первому посетителю чашку кофе и спросила:

— С сахаром?

— С аспирином, — бросил Сергей. Подавил желание покрутить у виска пальцем, когда Александра Попова принесла чашку горячего кофе, стакан воды и маленькое блюдце с таблеткой. Сергей бросил аспирин в рот и запил.

Банкир побледнел. Он только что не закрылся дрожащей рукой. Он с трудом оторвал взгляд от своего боевика-ветерана и намертво приковал его к секретарше, словно искал у нее защиты.

— Ты?! — наконец выдавил он. А в голове пронеслось недавнее, сказанное Марковцеву: «Смерть — всего лишь начало». И добавил откровенную глупость: — Так рано?

— В самый раз, — хрипло отозвался Сергей. — Ни поздно, ни рано. Так, кажется, ты услал меня подальше. Чтобы никто не мешал твоим бульдогам смотаться в Афины. Мы будем говорить об этом в приемной?

— Я занят, — сказал Матиас секретарше. Подавил в себе желание отчаянно подмигнуть ей: «Срочно вызови Германа!» — Пойдем, Сергей.

Он снял легкое коричневатое кашне и повесил его поверх куртки. Прошел к рабочему столу, на ходу переворачивая страницу перекидного календаря, руки по-прежнему дрожали.

— Что у тебя было запланировано на вчерашний день? — не преминул вставить Марковцев. — Мое убийство, может быть? А сегодня повторное?

Он подошел ближе и швырнул на стол газету.

— Ну что, суки, пробили меня по всем каналам или есть еще? У меня дочь, — напомнил Марковцев, — у тебя тоже. Нам обоим есть кому обломать ноги. На счет «три» расходимся.

— Сергей...

— Заткнись! — прикрикнул Марковцев. — Кажется, я понимаю, что двигало тобой там, в Афинах. — Он выбросил руку в сторону и несколько мгновений держал ее на весу. — Воспоминания — вот что. Ты трусливо прятался за ними. Я был для тебя гостем из прошлого. Ты угощал водкой не того, кто еще в цене. Нет, Алексей, я не лучший, давно и далеко не лучший. Да и ты тоже. Мы — последние из могикан.

Сергей устало, словно выдохся, махнул рукой, присел на стул и закурил.

— Николай ничего не сказал, именно поэтому вы его убили, поняли по-своему. Но он молчал по одной-единственной причине.

Сергей выдержал паузу — больше для банкира.

Матиас, понимая ее значимость и принимая очередность, был вынужден спросить:

— По какой причине?

— Это Румянцев сделал мне «крышу» в новоградском монастыре еще в 97-м. Именно этого он боялся. А ты узнавал, в какой он школе учился? — снова вспылил Сергей. — Что его одноклассником был Серега Марковцев, узнавал?! Как я мотался по Греции без гроша в кармане, спрашивал? Что испытал я, когда узнал в настоятеле церкви своего товарища, интересовался? Нет, бля, ты был занят. Когда мы встретились в баре, ты, сука, копался в своей душе, а заодно копал Николаю могилу.

— Сергей...

— Не перебивай меня! В общем так, Алексей, за одного битого двух небитых дают.

— Что?

Марк усмехнулся. Прищурившись, он долго качал головой.

— Неужели ты впрямь думал, что каких-то два ублюдка смогут убрать меня? Что я после твоего звонка выскочу из дому и схлопочу пулю? Тогда какого черта ты вытащил меня из Греции? Короче, мне нужны «афинские» отморозки. Даю тебе двадцать четыре часа. Нет — я приду за каждым из вас, и каждый будет ждать меня. Я буду щелкать вас одного за другим. Когда ты на очереди, это сильно вразумляет.

29

Сегодня Матиас не завтракал и не обедал. Выпил семь чашек кофе и выкурил в два раза больше сигарет. Из головы не лез разговор с Марком. «Воскресил оборотня! — матерился Алексей. — Дурак!» И отчего-то думал о себе не как о главе управляющих компаний, а как о бывшем вице-премьере. Вот так, напрямую он мог обратиться лишь к бывшему Генпрокурору, бывшему судье Верховного суда, бывшему министру внутренних дел. К действующим чиновникам мог адресоваться лишь через посредников.