Последний контракт
Шрифт:
— Ответишь на пару вопросов, — сказал Марковцев, когда Рукавишников сел в кресло и небрежно закинул ногу за ногу.
— Не напарывайся на разборки, мужик, — решил предупредить он.
Сергей опустил ствол пистолета и прострелил ему колено.
Миранда вскрикнула. Спектакль для нее кончился и ей захотелось бежать отсюда, где на ее глазах пролилась кровь.
— Понравился отдых в Афинах?.. — Сергей сдвинул брови. — Когда кончатся патроны, я начну ломать тебя руками.
«Марковцев, Марковцев...» — билось в голове Рукавишникова, но больше в колене, словно Сергей, приложив стетоскоп к груди жертвы,
Но Сергей повторно выстрелил в горящую огнем рану. Коленная чашечка разлетелась на мелкие осколки. Как будто Рукавишников отпустил ее, налитую до краев свинцом и кровью, не в силах удерживать.
— Марковцев, — сквозь зубы простонал хозяин, — при чем тут я, подумай? Мне сказали, я сделал.
— Значит, в Афинах ты был в деловой командировке. Принято. Второй вопрос: что сказал священник перед смертью? Ведь вы не сразу убили его.
Сергей ждал одного ответа.
«Кровь козлов уничтожает грехи».
Сергею показалось, что искривленные болью губы Рукавишникова прошептали именно это.
— Так что сказал священник перед смертью? Что он говорил?
— Что кто-то придет за нами.
Сергей глубоко выдохнул и ощутил в руках и в груди слабость.
— Вот видишь: он сдержал слово. — Сергей поднял пистолет, целясь в голову Рукавишникова.
— Ты не убьешь меня. — На хозяина квартиры будто обрушилась уверенность. С ним творилось что-то непонятное. Он смотрел на пистолет и не видел его. Но ощущал страшную боль. Он видел себя на хирургическом столе, где ему делают операцию. «Будет жить» — это не слова хирургов, а его собственные; это успокаивающее, лошадиная доза обезболивающего.
На другом столе, похожем на капот «Фольксвагена», развалился окровавленный Дудников. «Черная метка, Володя! — кричит он. — Черная метка! Пора топать на городской могильник».
Рукавишников тряхнул головой и с этого момента уже не отрывал взгляда от Сергея.
— Что ты поимеешь с этого, Марковцев?
«Я приду за каждым, и каждый будет ждать меня. Когда ты на очереди, это сильно вразумляет».
Марковцев нажал на спусковой крючок, и пуля тяжелым сквозняком влетела в голову Рукавишникова.
— Пойдем, Миранда, — позвал Марк девушку. — Теперь мы все заодно — ты, я, твой отец.
Сказать, что она была напугана, значит, ничего не сказать. Она была смертельно напугана.
И все же нашла в себе силы спросить:
— Зачем вы это сделали... при мне?
На это у Сергея был готовый ответ:
— Чтобы образ твоего отца, его регалии и финансовые кубки ожили для тебя и наполнились смыслом. Ну, как тебе это на вкус и на взгляд?..
Часть вторая
Инженеры диверсий
Глава 7
Идеальный информатор
33
Герман Адамский протестировал Марковцева неопределенным взглядом.
Быстрый такой взгляд, отметил Сергей, не затяжной, без намека на какую-никакую иронию. И страха в нем не было. Прикинул, что может вложить в свой взгляд Адамский в конце беседы. Тоже что-то совсем простое, например: «Ну вот и все, Сергей Максимович».— Мы квиты?
Было видно, что это не его слова. «Матиаса?» — прикинул Сергей. Тоже нет. Что-то производное от этих людей.
— Я не хочу обсуждать тему — зря или не зря ты втянул в свои разборки Миранду. Это ваше — твое и шефа — дело. Скажет он мне, я уберу тебя на глазах твоей дочери. На этом закроем тему. Для тебе есть работа. Нам нужны твои руки и твой опыт.
Марковцев, глядя на раздвоенный нос Германа, мысленно посоветовав ему сморкнуться и подтереться туалетной бумагой.
— Мое дело предложить, твое — отказаться, — продолжал Адамский. — Теперь моя очередь считать до трех. А потом — расходимся.
— Сначала поговорим о деньгах. Сколько?
Адамский улыбнулся и начертил в воздухе, наговаривая, несколько кругов:
— Ноль, ноль, ноль, ноль.
— Ты что-то недоговариваешь.
— Я прибавлю. Позже.
— Что за работа?
Герман молча разложил на столе карту столицы, отметил район площади Академика Курчатова, граничащий на севере с парком Покровское-Стрешнево.
— Предприятие «Прибор-Экспо», — пояснил он, — «почтовый ящик-172». По сути научно-исследовательский институт. Исследование, лабораторное испытание приборов и элементов зенитно-ракетных комплексов. Объект, курируемый военной контрразведкой ФСБ. В перечне оперативной обстановки у них он значится как объект повышенного внимания террористов.
— В каком смысле? — спросил Марковцев, с трудом понимая. Он настраивался на один разговор, а беседа пошла в другом направлении. В эту минуту Адамский предстал в качестве действующего офицера спецслужб — столько в нем было официальности и ответственности: «за царя, за Родину, за веру». Он только что не встал и не вытянулся по струнке.
— Ознакомься, — чуть запоздало предложил Герман, протягивая собеседнику несколько скрепленных вместе листов бумаги.
Сергей откинулся на широкую спинку кресла и прочел приказ Совбеза и пояснения к нему.
— Все ясно? — спросил Адамский.
— Да, — кивнул Сергей, возвращая приказ.
— ФСБ и ГРУ уже начали работу на объектах. Мы чуть припозднились и тебе придется наверстать упущенное. Но действовать будешь по сценарию спецслужб, никакой самодеятельности. Что их интересует на этом объекте? — Герман выгнул белесые брови. — В данный момент — работа безопасности. Их задача: наглядно и показательно выявить слабые места в охране объекта, на примере показать его уязвимость.
— Есть проблемы с охраной?
— Проблемы будут, — пообещал Адамский. — Твоя задача — подготовить почву для проникновения на объект и к взрыву одного из помещений.
После этих слов Марковцев начал настраиваться на более или менее привычную работу, уже во второй раз сбрасывая с себя личину секретного агента. Он сразу отмел вариант устройства на работу — слишком просто и слишком сложно одновременно. Объект режимный и людей с улицы туда не берут. А устроившихся на ту или иную должность тщательно проверяют по каналам МВД и ФСБ.