Последний конвой. Часть 2

Перед мысленным взором предстала картинка полуразложившейся туши крокодила.

— Тьфу, ты, черт! Весь аппетит пропал…

Родион вновь склонился над картой, прикидывая как можно было бы перестроить маршрут, чтобы обойти озера стороной. По самым скромным расчетам расстояние увеличивалось вдвое. Выругался нецензурно, сложил карту, поднялся и пошагал к «скорой». Лидия Андреевна уже закончила перевязку раненых и укладывала инструмент в багажник. Помощник с недовольным видом собирал разбросанный повсюду медицинский мусор.

Молодец врачиха, дисциплинку с подчиненными держит строго. Это, конечно, необязательно, все равно вечером уедем. Но процесс, видимо, имел какой-то особый ритуальный смысл.

Вмешиваться в отношении врача с подчиненными Родион не собирался.

— Лидия Андреевна, — начал он, приблизившись, — вы не могли бы отойти со мной на пару минут, прогуляться по лагерю?

— Да, конечно, — выпрямилась, заиграла румянцем на щеках, — с удовольствием пройдусь, ноги разомну.

— Буду рад составить вам компанию, хотя бы ненадолго.

Взял под руку. Отошли в сторонку, изображая влюбленную парочку.

— Что-то случилось, Родион Сергеевич?

Догадалась. Весьма неглупая бабенка. Все-таки с врачом не подвели.

— Есть у меня к вам небольшая просьбочка, Лидия Андреевна.

— Слушаю вас, Родион Сергеевич.

— Вам приходилось заниматься вскрытием рептилий?

— Само собой, — улыбнулась Лидия, — я же мед закончила. И лягушек резали, и змей, и ящериц.

— А крокодила «распотрошить» сможете?

Молчит. Смотрит прямо в глаза, не моргая.

— Нужно хотя бы примерно установить причину смерти нескольких рептилий. И неплохо бы сделать анализ воды.

— Крокодила я, конечно, «почикаю», — не стала отказываться Лидия, — но вот с причиной смерти, обещать ничего не буду. Это все-таки крокодил, метаболизм от человеческого отличается значительно. Не моя область.

— Я понимаю, — кивнул головой Родион, — хотя бы попробуйте. Не сможете, никто к вам не будет иметь никаких претензий.

— А вот с водичкой сложнее, — продолжила Лидия, — у меня не так уж много реактивов с собой. Кое-что есть, конечно, но…

— Ну, вот и прекрасно, сейчас отдам распоряжения, вам все доставят на побережье: палатку, стол, инструменты. Все, что необходимо. Составьте список, пожалуйста.

— И много? — вдруг спросила Лидия слегка дрогнувшим голосом.

— Чего именно? — не понял вопроса Родион.

— Дохлых крокодилов там много?

— Хм… — поперхнулся Родион, — я думаю, что да.

— Сколько? — уточнила Лидия.

— Видимо все.

— Понятно, — удовлетворенная ответом Лидия отвернулась и мельком взглянула на солнце, — тогда нужно поторопиться, хочу успеть закончить до полудня. Становится жарковато.

— Если нужны помощники… — начал, было, Родион, но Лидия отмахнулась.

— Хватит мне и одного Василия.

* * *

Чтобы сколотить из оружейных ящиков кривой и уродливый стол, внезапно понадобилось очень много времени. Профессия плотника канула в небытие вместе с растительностью, констатировал Родион, тяжело вздыхая. Но варить железный займет еще больше времени, а жара постепенно становится невыносимой. Пока ждали, сходил на кухню и предупредил итальянца, зарезервировал пять порций обеда для группы. Обошел лагерь, проверил посты, выслушал бодрые доклады часовых. Вроде бы все в порядке. Можно перевести дух.

По дороге заглянул в «штабную», надеясь застать Геймана, но политрук отсутствовал. Вместо него за столиком расположился рядовой Майер, что-то писал при тусклом свете масляной коптилки. Родион не стал беспокоить штурмовика, молча вышел из палатки. Кажется, Майер увлеченный писаниной, его даже не заметил.

Незаметно для себя обошел весь лагерь по кругу и снова вернулся к механикам. Они наконец-то закончили изготовление разделочного стола, погрузили получившегося уродца в пикап. Туда же уложили палатку и необходимые инструменты, пару канистр с водой, брезент и моток веревки. Пауль выделил двоих штурмовиков из свободной смены для охраны группы. Минут через тридцать оба автомобиля утарахтели в пустыню.

Будем надеяться, что Лидия Андреевна сумеет понять хоть что-то. Шансов немного, но они все же есть.

Объявился политрук, оказывается, собирал свою команду, инструктаж проводил.

— Родион Сергеевич, — начал тот с места в карьер, — завизируй пару документов, пожалуйста.

— Давай, — равнодушно откликнулся Родион.

Чекист протянул ему несколько листков исписанных мелким ровным почерком. Быков развернул один, прочел написанное, нахмурился.

— Лев Исаакович, колись, чего удумал?

— Ты возражаешь? — по еврейской традиции переспросил Чекист.

— Да нет, — отмахнулся Родион, — не в этом дело…

— Если нет, то подписывай! Время не терпит.

— Ладно, если ты точно знаешь что делаешь, возражать не буду. Понять бы… зачем?

Эмиссар пристроил смятые листки на капоте грузовика, быстро черкнул размашистую надпись.

— Пауля не видел?

— Наряд инструктирует.

— Ясно, спасибо.

Быстрым шагом политрук двинулся к ближайшему входу в блиндаж. Родион нахмурился и потер лоб, опять невыносимо разболелась голова.

Что я у него хотел спросить?

В голове ни одной мысли, только пульсирующая боль.

— Проклятая жара! Проклятая Африка!

Глава 12 Лидия

25 февраля 32 года (полдень)

* * *

Еще и одиннадцати не было, когда тормознули колонну и объявили стоянку на дневку. «Это что-то новенькое» — подумала я. Это ваще ж-ж-ж-ж неспроста! Наверняка что-то стряслось, но командование, как всегда, не удосужилось сообщить о происшествии, дабы не возникла паника. Ну это мы уже проходили, удивляться нечему. Осталось выяснить, что именно стряслось, и на сколько это критично?

Пока занималась перевязкой раненных, одним глазом косила по сторонам. Народ опять скучковался у бочки с водой. Ну это понятно, из Асуана драпали, поджав хвост, воды набрали всего ничего, с гулькин нос. Да и то, насколько она чистая, пока ведает только Аллах. На себе никто не проверял и проверять не торопится, а посему народ со всех ног бросился пополнить личные запасы. Личное оно всегда важнее общественного.

Интересно, а что они все обсуждают?

Думаю, все тоже самое. Раннюю остановку, дефицит питьевой воды, прошедшую ночь, неизвестность впереди. Народ, кстати, в последнее время настроен весьма скептически. Некоторые чуть ли не открытым текстом предлагают повернуть взад. Куда? Обратно в пустыню? Наоборот, вперед нужно рваться, чем быстрее доедем до Эфиопии, тем ниже станет температура. А назад какой смысл возвращаться, если наш корабль покоится на дне морском? Сидеть на берегу и молиться, надеясь на чудо и Метрополию? Странный у нас народ…