Последний падишах

…Это было вчера; но сегодня вроде бы все спокойно. Семейный ужин проходит без всяких происшествий, как вдруг из сада является в вестибюль офицер охраны и просит разрешения обратиться к тебе. Ты делаешь ему знак подойти. Наверняка у него важное дело, раз он решился тебя побеспокоить.

— Вынужден доложить Вашему Величеству, что прибыл старик-крестьянин с подарочным барашком; он проследовал к воротам дворцовой резиденции, но не хочет отдавать барашка, настаивая на необходимости лично принести его в дар. Несмотря на возражения дежурного офицера, старик упрямо твердит, что, пока не увидит Ваше Величество, не оставит подарок.

Ты смотришь на шахиню. Без слов понятно, что она не возражает. Она даже любит такие ситуации. Как и твоя дочь.

— Возражений нет. Но должны быть соблюдены все меры безопасности.

Твоя старшая дочь взволнована предстоящим появлением барашка. Она очень любит животных и держит при дворе корову и нескольких овечек. У нее даже есть конфузливая молодая лисичка, которая показывается из своего укрытия только ради еды. При дворе содержится и лев, подаренный тебе одним из африканских правителей, и к этому зверю твоя дочь тоже проявляет большой интерес.

Вот появляется и сам старик-крестьянин с бараном, в окружении нескольких гвардейцев охраны и в сопровождении адъютанта, который сверху до пояса, весь в золоте, а на голове у него — столь же сверкающая фуражка. Шахиня, увидев адъютанта при баране, еле сдержала смех.

Старик издали начинает низко кланяться, а затем произносит свою речь; белый же барашек, словно его учили поведению на аудиенциях, опустил голову и так держит ее, пока старик говорит:

— Докладываю Вашему Шахскому Величеству, что, по завершении «Белой революции шаха и народа» благодаря государственной строительной программе, мы, крестьяне всей страны, избавились от прежней бедной и несчастной жизни; благодаря монаршему благоволению и заботе мы пользуемся сельскохозяйственными землями и обширными угодьями. Если вдали от глаз любимого монарха нас одолевают болезни, то работники Корпуса здравоохранения излечивают нас, а работники Корпуса просвещения преподают нашим детям грамоту, дабы они выросли полезными и достойными членами общества. С выражением искренней благодарности за гениальное монаршее руководство от всех крестьян страны этот скромный дар — этот барашек — нижайше приносится ко стопам Вашего Величества!

Офицер подталкивает к тебе барашка — и дышит так тяжело, и пот так обильно льет с него, точно он гектары пашни вспахал. Твоя дочь пальчиками ласково расчесывает шерсть барашка, и чувствуется: она уже влюбилась в него. А животное стоит все так же гордо и с изумлением смотрит в твои овечьи глаза.

Долгая улыбка начинается от уголков твоих смущенных губ и тянется к растерянным вискам. Вот уже много лет ты не видел столь близко твоих подданных-крестьян. Не помнишь ты и того, когда тебе в последний раз кто-то вот так, нос к носу, приводил барана. Вроде бы заурядный эпизод, но ведь он очень значим. Нет, нельзя упускать этот исторический шанс. Нужно, чтобы вся страна узнала, как старик-крестьянин добирался до твоего дворца (а потом — до самого шаха), чтобы выразить тебе глубокую благодарность за обустройство сел. Значение этого простого, на первый взгляд, случая перевесит сотни статей и речей. Нужно как можно скорее доставить сюда фотографов и корреспондентов, чтобы они засняли этот исторический эпизод и написали о нем. Следует и старика-крестьянина отблагодарить.

И вот не выходя из-за стола, накрытого к ужину, ты приходишь в такое хорошее настроение, что начинаешь произносить речь. И присутствующие тепло одобряют то, что ты говоришь о старике и его белом барашке. Как всегда, ты не можешь не упомянуть и о том, что события в стране не получают должного освещения в прессе.

— Построено такое количество фабрик, плотин, университетов, нефтеочистительных заводов, дорог, школ и спортивных залов, выполняется такая большая программа жилищного строительства, а в это время неблагодарные люди поднимают шум из-за того, что цена сахара-рафинада подскочила на несколько риалов. За десять лет доход среднего иранца увеличился в десять раз, но народ, вместо того чтобы слушать нас, смотрит в рот юнцам-коммунистам, этим глупцам, или неграмотным муллам, которые до сих пор не могут решить: «биржевой индекс» — это одежда или обувь?

…На другой день, после полудня, ты видишь на первых полосах газет счастливого старика-крестьянина с его белым бараном, и настроение у тебя становится таким праздничным, как будто это первая в твоей жизни газетная публикация о тебе. Старик смотрит в камеры этаким победителем, а вот глаза барашка получились на удивление грустными, да и весь вид его какой-то уклончивый, словно он скрывает важную тайну. Тайна эта выяснилась примерно тогда же, когда ты увидел публикации в газетах. Еще накануне гвардейский офицер охраны усмотрел в явлении старика что-то подозрительное и, задавая наводящие вопросы, узнал, что вся эта затея с барашком была инсценирована с целью разыграть и осмеять тебя. «Крестьянин» потом сознался, что он — старый театральный актер и что его нанял один из приближенных премьер-министра, чтобы он сыграл этот спектакль. Информация была доложена шахине, но от нее последовало указание: ни в коем случае не сообщать ничего тебе. Стало быть, получилось, что все это был театр; пьеса, которую следовало бы назвать: «Деревенский старик, невинная овца и огорченный падишах».

«Ах, мой венценосный отец! Все старались меня обмануть. Когда я узнал правду об этом происшествии, мне подумалось, что лучше быть бараном, чем падишахом: страданий меньше!»

Слышится блеянье барашка. Неужели начались галлюцинации? Чьи-то руки держат твою руку. Едва способный дышать, обессиленный, ты смотришь на этого человека и не сразу его узнаешь. Это твой американский друг. Но язык не слушается, и ты словно забыл английский. Наконец, ты благодаришь его за проявленную заботу. Если бы не он, неизвестно, какие беды свалились бы на твою голову во время недавних скитаний.

Премьер-министр сидит напротив тебя и отчаянно пытается проглотить кусок жареного цыпленка. Домашний Слуга — чертики прыгают в его глазах — смотрит на тебя, улыбаясь. Этого премьера [45] он никогда особенно не любил. Тот еще давным-давно высказывал пессимистические соображения по поводу задуманных тобою программ и предостерегал от их выполнения — но ты тогда с его мнением не посчитался. Сейчас ты понимаешь, что кое в чем он был прав.

Посмотри на него! Этот человек — твой премьер. Он может не хуже имитаторов говорить твоим голосом, он читает твои мысли. Он произносит именно те слова, которые ты хотел бы услышать. Это невероятно, но он и сны видит те же, что ты! Он не похож ни на кого, кроме тебя, хотя в то же время имеет свой индивидуально-узнаваемый стиль: орхидея в петлице, трубка во рту и трость в руке. Разъезжает он исключительно на машине «пейкан» отечественного производства и, судя по всему, не испытывает никакой любви к загранице. Известно также, что он предпочитает женщинам книги; в этом смысле он явное исключение из всех, кто тебя окружает. Ходят упорные слухи о его гомосексуальных наклонностях, и именно поэтому ты заставил его жениться, но семейная жизнь у него не задалась. Лысый, плотный, бочкообразный, он смотрит на тебя вечно насмешливыми глазами; подсмеивается же он надо всем на свете, в том числе и над собой. Может, именно поэтому он уже одиннадцать лет — премьер, и ты ни малейшей опасности с его стороны не чувствуешь, и он ни разу не сказал тебе «Нет». Да, это поистине уникальная личность…

45

Амир Аббас Ховейда (1919–1979) — премьер-министр Ирана с 1965 по 1977 гг.

Если вдуматься, то во всем твоем окружении премьер — самый либеральный и оппозиционно настроенный человек. Потому-то и у шахини с ним хорошие отношения. Удивительно, как он ухитряется одновременно быть шутом при монаршем дворе и запросто обедать с оппозиционными писателями, благожелательно слушать их критику режима, беседовать о новейших романах… А еще чуть позже, вечером, оказаться на приеме, где и ты присутствуешь, и там исполнить танец «Баба карам» [46] , тебе и всем на посмешище. Даже и тросточка его — это игра; ты спросил его однажды: «Господин премьер-министр, эта тросточка… Вам что, трудно ходить?» И он ответил: «Осмелюсь доложить, так диктует мне разум: в этой стране лучше ходить с тростью».

46

«Баба карам» — иранский народный танец, в котором в основном используются движения головы, рук и плеч.

«Ах, мой венценосный отец! Помню, как советский посол спросил его с саркастической интонацией: ‘Зачем Америка послала своего шпиона номер один послом в Иран?’ А он ответил тонко, но так, что собеседника в краску вогнал: ‘Ясно, зачем: они наши друзья и не отправят к нам посла десятой категории!’»

И вот ты смотришь на его лысую голову и мрачно вздыхаешь. Одиннадцать лет! Как быстро они пролетели! Срок его премьерства пришелся на поистине лучшие годы твоего правления, на время расцвета и подъема, но и невероятного расточительства, когда цена на нефть увеличилась в несколько раз, весь индустриальный мир был охвачен инфляцией, и вы отдавали Западу большую часть этих как бы с неба упавших на вас богатств — в виде инвестиций и оплаты закупок.

В плохо оборудованных иранских портах бросали якоря океанские суда. До полной разгрузки им приходилось стоять месяцами, а за вынужденный простой государство платило невероятные суммы штрафов. Для вывоза грузов из портов требовалось такое количество фур, которого в Иране не было. А когда грузовики наконец закупили, не нашлось опытных водителей, несколько тысяч шоферов пришлось завезти из Пакистана, но еще до их прибытия на иранских дорогах разбилось много грузовиков, и очень много грузов попортилось, сгнило в портах.