Последний Паладин. Том 10

— И часто такое бывает? — поднял я бровь.

— Не особо, — засмеялся военный Наместник, — но раньше аристократы всех мастей пытались взять это место. Хитростью, штурмом, смекалкой, умом… безуспешно. Под подавителем даже самый сильный потомственный одаренный становится обычным хрупким и очень смертным человеком. Обычным человеком против… них, — басовито добавил Горемыка, — в мирное же время это обычные клерки и работники канцелярии и министерств. По большей части.

— Любопытно, — потер я подбородок, прикидывая, что один такой клерк мог двух с половиной Альбертов голым руками уработать, — а раз они такие сильные, может тварей из Порталов просто сюда переправлять с передовой? — предложил я.

— А это решило бы множество проблем, — со смехом кивнул военный Наместник, — как найдешь способ это осуществить, дай знать. Организую специальное тренировочное крыло под это дело.

С этими словами мы оказались в кабинете. Хоть это и было совершенно другое помещение, обстановка внутри была один в один как в том кабинете, где Никита Никитич Горемыка, еще будучи майором и начальником Рекрутского корпуса, вживлял мне коммуникатор.

Тот же самый массивный стол, массивные старые ящики вдоль стен, трофейные головы тварей на стенах, да расставленные повсюду коробки с макулатурой.

Разве что последних стало больше, раза так в четыре, да голографическая карта Империи во всю стену добавилась. Ну и сам кабинет тоже был больше размером. Размером, но не убранством. Относительно коридоров и остальных холлов, и помещений Императорского Дворца, которые я успел повидать, тут было весьма… аскетично.

И несмотря на огромное помещение, тесно.

Буквально ступить некуда было из-за разложенных повсюду в творческом беспорядке бумаг.

Едва дверь кабинета закрылась, как Горемыка облегченно вздохнул, прошел к своему рабочему столу по узкой «тропинке» вдоль расставленных прямо на полу стопок бумаг, и упал в свое мягкое кресло.

До сих пор не могу взять в толк, что за фетиш у старого вояки на бумагу. Хотя, может именно это и помогло не самому слабому по стихийному ответу огневику иметь такой впечатляющий контроль над своей бурной стихией.

Визуально в этом бумажном царстве пострадало только кресло, которое по какой-то причине единственным было выполнено из огнеупорного материала.

Из уважения к нелегкому труду Горемыки, я ступал по кабинету строго по его следам и расположился на единственном свободном от бумаг гостевом кресле.

Устало потерев виски, словно не веря, что по пути сюда ничего не случилось, военный Наместник достал две кружки и разлил в них заранее заваренный травяной чай.

Отказываться я от напитка не стал. Как и от любезно пододвинутых мне пряников.

— И все равно не пойму, чего ты силой-то вломился, Маркус? — когда короткая стадия любезностей была закончена, спросил Горемыка, — тут защитные системы древнее, чем первое кольцо стен! Даже мне не известны все, что здесь напичканы. Последний Император был тем еще параноиком. И не просто так сюда более чем за три сотни лет не ступала ни одна нога аристократа. Не доверяла им Императорская семья.

— И как показала история, делала это не зря, — вежливо заметил я.

— Верно… и как только ты вообще смог пройти входные барьеры? — задумчиво потер он затылок, — полагаю, это как-то связано с хаосом на площади Единства?

— Можно и так сказать, — неопределенно развел я руками.

Ну, не говорить же ему, что эти защитные плетения и руны мне знакомы и на меня они попросту не реагируют, принимая за своего.

— Так это правда… Аргус потерян… — тяжело вздохнул Горемыка, — вот же суки… этого нам еще не хватало!

— Аргус не потерян, а спит, господин Наместник, — внес я ценное уточнение и сделал очередной глоток лучшего в империи травяного чая.

— Не суть важно, — отмахнулся Горемыка, — все системы связи и информирования сбоят, коммуникаторы ведут себя нестабильно, а на передовой начинают гибнуть люди! Хорошие люди, Маркус! Мои люди! Меня не особо интересует сон это или диверсия! Я хочу знать можно ли это исправить?!

— Это я и пришел выяснить, — залпом допив чай, глянул я на часы и поднялся на ноги, — и для этого мне нужна ваша помощь.

— Так твоя помощница не шутила в запросе… — тяжело вздохнул Горемыка, — ты правда хочешь попасть в подвалы Дворца?

— Да.

— Ох, чую мне это не понравится… — покачивая головой, проворчал Горемыка и нажал какую-то кнопку под столом.

В этот момент голографическая карта Империи погасла, а на ее месте появилось три двери.

Ослабив свой бордовый галстук, военный Наместник протер лицо, приосанился и, сделав пару размашистых шагов, осторожно открыл центральную дверь и, не оборачиваясь, скользнул внутрь.

* * *

Никита Никитич Горемыка ворчал.

Никита Никитич Горемыка сетовал на судьбу.

Никита Никитич Горемыка ругался отборным матом, но тем не менее не задавал вопросов и вел меня по казавшимися бесконечным лабиринтом коридорам Дворца.

Сокрытые от посторонних глаз коридоры и пути выглядели совсем не так богато и презентабельно, но древности и силы в них ощущалось в разы больше.

Вел меня Наместник не быстро. И не потому, что старый, а потому, что и сам еще толком в этих лабиринтах не ориентировался, из-за чего мы пару раз сворачивали не туда.

За это время мы встретили достаточно много людей, которые оборачивались на нас, пялились, некоторые даже тыкали пальцем, но никто с нами так и не заговорил и не попытался остановить.

И хочу сказать, людей внутри было достаточно много. Куда больше, чем визуально способен в себя вместить и так внешне немаленький Императорский Дворец. Фасад был лишь вершиной айсберга, скрывающий под собой сеть подземных лабиринтов, которые и были искомыми «подвалами».

Уже через тридцать минут блужданий по ним, я вынужден был признать, что без помощи Горемыки найти нужное место самостоятельно я бы не смог. Уж точно не быстро.

Каюсь, я думал, что здесь такой же простой и понятный подвал, как в Долине, например. Один вход, один выход, одно помещение.

Кто ж знал, что одних только подземных уровней тут пять.

Как минимум, пять.

Потому что спустя пятьдесят минут пути, мы все еще шли. Уже на втором подземном уровне количество попадающихся нам на глаза людей резко уменьшилось, а уже на четвертом уровне мы вовсе никого не встретили.

Все словно вымерли.

Остались только мы с молчаливым военным Наместником Горемыкой и возросшая чуть ли не десятикратно мощь подавителя.