Последний Паладин. Том 7

— Маркус, подожди, не горячись! Скажи, что они сделали, и мы все уладим! Я лично…

— Вы не поняли, товарищ подполковник, — перебил я вояку, — это не просьба, а уведомление. Я задержался и звоню из личного уважения к вам. Звоню, чтобы предупредить, что на один знатный Род в столице сегодня станет меньше. Предупреждение передано, приятного дня, — беззаботно произнес я и выбросил артефакт в открытое окно Каймана.

— Собираем армию? — азартно заерзал у руля Глеб, с улыбкой во все тридцать два, глядя в зеркало заднего вида.

— Это ни к чему, друг мой. Мы и есть армия, — с улыбкой качнул я головой, и вооруженный под завязку Кайман взмыл в воздух и взял прямой курс.

Глава 27

Минуя небоскребы центра, мы вскоре оказались над пригородным северо-западным районом столицы, в котором располагались десятки загородных резиденций разных крупных и мелких знатных Родов.

Но наша цель находилась дальше и стараясь не влетать в частные воздушные пространства без нужды, мы устремились к самой дальней усадьбе, которая располагалась на закрытой и огороженной от посторонних территории.

По документам, эта загородная резиденция принадлежала Роду Огневых, но по факту это была общая собственность пяти самых Древних Родов Клана Огня.

Родов Огневых, Костровых, Пламенских, Свечковых и Костровых.

Говорят, именно оттуда началась история современных Родов Клана Огня в столице, и закрытая для всех посторонних резиденция обладала обширной сетью построек досугового и военного назначения.

Управлять самой древней резиденцией назначался Род действующего Князя Клана Огня, поэтому она все еще числилась под владением Огневых, однако по негласному правилу, если Князем станет член другого Рода, Огневы должны будут ее безвозмездно передать во владение новому человеку и, по моим сведениям, Огневы уважают это правило и съехали из резиденции спустя сутки после гибели прошлого Князя Огня.

Именно на этой территории Фон Грэйв и обнаружил останки Паладина Огня Флоки, так как именно здесь, помимо прочего, располагались фамильные склепы пяти главных Родов Клана Огня.

Это священное место традиционно использовалось для закрытых внутриклановых собраний и одно из таких должно было состояться в резиденции через пару часов, однако из пяти древних Родов Клана Огня там сейчас находился только один.

Род Пламенских.

Пока я решал дела с Тарановым в Министерстве, выпущенные мной ящерки как раз успели добраться до места и подтвердить мои догадки.

Готовились в этой резиденции ни разу не к переговорам, а к бойне.

Прямо сейчас, сотни вооруженных боевиков внутри спешно минировали запасные выходы, подвозили снаряды и маскировали боевую технику.

А учитывая полученную от Лексы информацию, что из четырех оставшихся древних Родов Клана Огня к поездке на собрание готовилась только делегация Рода Огневых, ловушка готовилась именно на них.

После событий в Форт-Хелле именно Огневы вновь стали главными претендентами на трон Клана Огня и похоже не все смогли с этим смириться.

— Маркус, с нами пытаются выйти на связь, — доложил Глеб, когда вдали над деревьями показались крыши многочисленных построек, — ответить?

— Не, — отмахнулся я, — просто летим дальше.

— Теперь нас предупредили о том, что это частное воздушное пространство закрыто и в случае вторжения нас собьют, — весело хмыкнул Глеб, глядя на расшифровку на экране.

— Закрыто пространство, говоришь, — задумчиво потер я подбородок, — а отсюда сможем постучаться?

— Насколько сильно? — только и спросил водитель, азартно сверкнув глазами.

— Чтобы точно услышали, — улыбнулся я.

— Не вопрос, — облизнулся Глеб и ловко набрал руками по приборной панели сложную комбинацию, которая завершалась нажатием на красную кнопку.

Я тут же ощутил, как по корпусу стального зверя потекла волна стихийной энергии, которая аккумулировалась где-то внизу, и за несколько секунд до того, как мы пересекли границу частного воздушного пространства, оттуда с хлопком вылетела небольшая на вид ракета.

Росчерк стихийного взрыва разорвал основание старинной колокольни, и она с оглушающим грохотом обрушилась, вызвав на земле каскад из еще десятка мощнейших взрывов.

Впечатляет. Пробило все барьеры с одного раза, а сверхзвуковой скорости полета даже Макс бы позавидовал. Интересные снаряды раздобыл в мое отсутствие Глеб и чую я без помощи его нового лабораторного друга дело не обошлось.

— Ты же сам просил максимальное вооружение, — довольный моей реакцией отозвался водитель и в тот же миг по нам застрочили десятки орудий.

Уже готовый к ответке Глеб резко взял вверх и большинство залпов пошло мимо, а те, что попали, броня Каймана сдержала или отразила обратно.

Без приказа Глеб не стал лесть на рожон и продолжил полет по дуге, внимательно присматриваясь к огневым точкам противника и их боевому потенциалу.

Он уже давно просил меня дать шанс опробовать машинку в боевых действиях, и я вижу, что к этому шансу Глеб обстоятельно готовился.

И когда только успел?

Хотя, если внимательнее присмотреться к движению стихийной энергии по Кайману, то можно увидеть, что Глеб задает лишь направление, а итоговое точечное маневрирование Сталь-Паук совершает сам.

— Сколько сможешь протянуть в том же духе? — поинтересовался я, когда очередная партия попавших снарядов покачнула наш транспорт.

— Хм… — глянул тот на приборную панель и оценил показатели, — если сильно не наглеть, то часа полтора.

— А если наглеть?

— Тогда час, но контроля пораженных целей будет меньше, а жертв получится больше. Паучок мальчик нервный, — пожал плечами Глеб.

— Подходит, рули к центру, — кивнул я.

— Точно?

— Абсолютно. Местные эвакуировали всех гражданских и сами активно готовились к бойне. Не будем их разочаровывать, — улыбнулся я.

— Ну если так, — недобро оскалился Глеб и рывком направил Кайман вглубь территории.

Огонь по нам разом стал более плотным, но стихийный ответ от нашего стального зверя только возрастал, а спустя несколько секунд на капоте начал проявляться вибрирующий от ярости силуэт Сталь-Паука.

— А малыш-то подрос, — оценил я размерчик паучка.

— А то! — с гордостью вздернул нос Глеб и с азартно высунутым языком окатил десяток боевиков под нами струей стихийного напалма из выехавшей с борта пушки.