Последний полёт. Книга первая: Исход

Сегодня, после завтрака, в нашем доме никто никуда не спешил, что было явно необычно- ведь все прочие взрослые обитатели деревни уже ушли по своему обычному маршруту. Я заметил, что Гереке отложила часть приготовленного в туесок, как бывало и раньше, но, в данном случае, в отложенном было самое наилучшее. Я сглотнул слюну, впервые увидев приготовленное мясо- какого-то мелкого зверька, но промолчал. И не только по той причине, что моих слов никто бы не понял...

Гереке выдала какие-то балахонистые, грубоватые на ощупь портки, и того же качества рубаху, сверху я накинул меховую безрукавку, обернул ноги кожей, перемотав её бечевой- всё, вроде готов- и потянула на выход из дома. Но едва вышли, остановила. Придирчиво осмотрела, поправила мои светлые волосы, отряхнула соринку с одежды. Сняла с пояса шнурок и перевязала на лбу, прижимая мою слишком лохматую шевелюру к голове. После чего отошла чуток, оглядела получившуюся картину и кивнул довольно головой- пойдёт! И меня разобрало любопытство- для чего? После повернулась к уже давно здесь стоявшему в ожидании деду, с улыбкой наблюдавшему за моим преображением, и что-то сказала- возможно, отчиталась. На что дедок чуть помедлил, и уже без пропавшей улыбки- окинул ещё раз взглядом нас обоих, кивнул головой и взмахом руки предложил следовать за ним.

Шли по тропинке, заменявшей в нашем населённом пункте единственную улицу, сначала за околицу, а после уже через лес. Двигались неспешно, но я всё равно уставал, всё же моё здоровье ещё оставляло желать лучшего, и потому приходилось часто делать привалы. Но ни Гереке, ни старик какого-либо недовольства подобными остановками не показали, наоборот- едва я показывал жестом, что желаю приземлиться, немедленно- где бы это не происходило- шли мне навстречу. Это говорило об их отношении ко мне красноречивее любых слов, а потому я старался подобным не злоупотреблять. И останавливаясь лишь тогда, когда понимал, что далее уже не смогу: ведь если ведут куда- значит, это действительно необходимо... Ведь так?

Впрочем, наш поход продлился недолго. Ещё солнце не встало в зенит, когда перед нашими взглядами прямо посреди какой-то лесной поляны появился жутковатый на вид частокол, с насаженными по верху черепами... животных? Хотя, если честно, то парочка из них более соответствовала человеку...

Отворив неприятно заскрипевшие ворота, зашли внутрь, обнаружив обычную полуземлянку- по размеру не более нашей- и следы большого костра возле неё. На стук в дверях показался старик в меховых одеждах, судя по свисающим с плеч лапам, ранее принадлежавших кому-то вроде медведю. Старик был очень стар, и если своему, уже привычному деду, я бы определил возраст в сорок-пятьдесят годков, то вышедшему нам навстречу явно было за семьдесят. Но довольно ещё крепкий и шустрый дедуля, обменявшись приветствиями с нашим стариком (по нам лишь мазнув взглядом), повёл куда-то за дом. А здесь открылось неплохое место для посиделок: обложенный камнями круг под небольшой костерок, пара пеньков и брошенный рядышком плашмя обрубок толстого бревна. Старики пристроились на места получше- пеньки, а мне указали на бревно, и то, наверное, только по той причине, что после болезни. Гереке подобного почёта и вовсе не досталось- она вынуждена была простоять всю встречу на ногах за спиной нашего старика.

Деды затеяли длинный и малопонятный- для меня- разговор, как изредка замечал по кивкам, жестам и бросаемым взглядам, приплетая в него и мою персону. Потом хозяин повернулся ко мне и как-то внутренне поменялся- вдруг перестав казаться старым. Поменялась осанка, изменившись на более приличествующую хищному зверю, пронзительно острый и, одновременно, гордый взгляд привёл меня в замешательство, а его властный голос требовал ответа. Какого только- я ведь даже сам вопрос не понял? Старик, тем временем, нащупал рукой ожерелье из когтей, висевшее у него на шее, и неожиданно быстро переместившись ко мне, схватился другой за мой подбородок. Повернув лицо к себе- глаза в глаза, вперил взгляд и...хрипло запел. Я почувствовал себя...как кролик перед удавом- странную формулировку опять подкинуло подсознание, но при этом вполне понятную в том, что она описывает: ощущение маленького и беспомощного перед большим и страшным, чувство беспомощности- и оно мне весьма не понравилось. Настолько, что я стал внутренне сопротивляться, пытаясь вырваться из будто державших меня тисков...

Наверное, со стороны это выглядело вполне невинно- старик заглянул в глаза юноше, ища, полагаю, соринку, но внутренне шла борьба не на жизнь, а на смерть. Я почувствовал, что если сдамся- исчезну. Здесь и сейчас...и вообще.

А потом как будто что-то оборвалось, причём, с отчётливым звоном, по крайней мере, в моих ушах, и...я обнаружил себя на земле. Колдун снова сидел на своём пеньке, рассматривая меня как неизвестное насекомое, но уже не напоминая того- предыдущего- страшного человека.

Некоторое время в недоумении и ужасе смотрел на него, пытаясь понять не привиделось ли мне это событие, и если да, то почему я на земле? А в следующее мгновение меня отвлекла пришедшая на помощь Гереке, своими слабыми ручками помогая подняться. Кое-как утвердился на ногах, чтобы почти сразу едва снова не рухнуть- ноги совсем не держали, и в голове стоял туман. И тут опять помогла маленькая девочка, упёршаяся в меня, став той опорой, возле которой и я смог стабилизируется. Колдун что-то произнёс и повелительно махнул рукой, и наш дед, прикидывавшийся до того ветошью, и Гереке поспешили на выход, уводя меня прочь- домой.

Дорога обратно плохо отложилась в моей памяти, но очнулся я уже следующим утром и в своей постели. И, вроде бы, чувствовал себя совсем замечательно- сравнительно с предыдущими днями, но в памяти всё время всплывали страшные выворачивающие наизнанку глаза колдуна, вызывая дрожь и желание больше никогда и ни при каких обстоятельствах... А также провоцируя мучительные размышления на тему: какова цель этого действа, и если никаких последствий данного происшествия мною не наблюдается- что это тогда было? Или это временно, что я последствий не замечаю?

Вопросов было больше, чем ответов, и моя фантазия пасовала в попытках найти произошедшему объяснение: быть может, это такой способ лечения, и мне пытались помочь, хотя бы вернув память, а может- я запомнил то нехорошее ощущение- обряд какой, вроде изгнания злых духов...да, вроде меня. То-то я так всполошился во время этой процедуры, почуяв неминуемое. Как бы то не было, случившееся стало мне уроком на будущее- общение с подобными колдунами желательно избегать. Видимо, инстинктивное желание никогда, и ни при каких обстоятельствах- было совершено правильным...

После этого непонятного события, ничего более примечательного и столь же запоминающегося- что, как вы понимаете, меня совсем не расстроило- не происходило, и я продолжал выздоравливать ускоренными темпами, одновременно изучая язык, на котором изъяснялись окружающие. Вплоть до момента, когда к нашему старику, являвшемуся по совместительству моим дедом- если я правильно понял объяснения, продемонстрированные мне Герекой при помощи рисунков- не пришёл средних лет коренастый мужик.

Ещё несколько слов по поводу рисунков этих- были они неуловимо знакомыми моей памяти: кружок и палочка, и пририсованные к последней ещё две пары- сверху и снизу. Это означало- Человек. Рядом с ним она нарисовала ещё одного, но с волнистыми длинными вертикальными полосками на кружочке, соединила одну палочку с палочкой Человека и, ткнув в получившееся изображение щепкой, со слезами в голосе сказала:

– Ма...

Почему-то слова более не потребовались- нарисованное я понял интуитивно, и даже, мне показалось, наши чувства- щемящую жалость- мы разделили в этот момент на двоих. И стало естественным, что моя рука поднялась и мягко, как некогда она и у меня- больного, провела по её щеке, смахивая непрошенную слезинку. Успокоившись, девочка пририсовала к Ма ещё двух созданий- поменьше, и назвала нашими именами. Из чего я сделал вывод, что Гереке- моя сестра. Вот такая вот семья...

Но вернёмся к неизвестному, к которому наш дед обращался, называя Нисте, и встретил с большим уважением: кланяясь, хоть и не очень низко, и приглашая войти в дом. Они расположились у очага, угостились чем бог послал- но перед трапезой бросив в горящий огонь по кусочку из наилучшего (мне объясняли это действие ранее, и по трясущему у моего лица дедову пальцу понял, что это- очень важно, и должно повторяться каждый раз), а после завели неспешный разговор. Прерванный лишь однажды, когда беседующие позвали и меня. Нисте долго разглядывал мою скособоченную тушку, и после- о чём-то спросил, но вместо непонимающего меня ответил дедушка. Тоном оправдывающегося. А после, заметив мой вопросительно недоумевающий взор, отослал прочь.

Вроде бы незначительное происшествие, имело, тем не менее, значительные последствия. Выразившиеся, прежде всего, на следующее утро в том, что я вместе со своей семьёй, и с другими деревенскими, отправился прежде незнакомым маршрутом- на трудовые подвиги. Неровно петлявшая тропинка привела к небольшому полю, заросшему какой-то травой- на мой первый взгляд. Да, и на второй- тоже... Но взгляд аборигенов был, очевидно, иной: они посемейно распределились вдоль одной стороны поля, достали инструменты- у каждого отличался по форме и материалу изготовления (камень или кость), но неизменной оставалась его режущая кромка- и принялись за дело. Вручили и мне предмет- каменный, чуть изогнутый брусок с одной отколотой до остроты стороной, предложив последовать за действиями Гереке: встав в неприличную позу, собрать в руку пучком некие зелёные растения с мелкими плодами на вершине, и путём отпиливания- мой инструмент своей остротой был годен только на это- чуть повыше уровня земли отделить их от корней. Затем ещё раз, и ещё- от рассвета и до заката...