Последний полёт. Книга первая: Исход

Что-то влажное прошлось по моему лицу и привело в чувство. Открыл глаза и увидел над собой заплаканное лицо Гереке. Она держала мою голову у себя на коленях, гладила по волосам и роняла слёзы, погрузившись куда-то в себя. Было покойно так лежать, и я, пока она не заметила, вновь смежил веки. Но тут же встрепенулся, услышав рядом чужой стон.

– Кайр!- радостно, обнаружив моё пробуждение, вскрикнула сестра, но мне было пока не до объяснений с ней- я что, получается, так и не добил вражину? Повернул в сторону звука голову, и точно- всего в паре метров от меня лежал недобиток. Всё в той же позе клубочком, и с теми же интонациями в тоскливом стоне. Какой живучий...

Стоп. Метрах? Я вспомнил! Вспомнил, когда и где, последний раз я слышал подобный звук. Мы лежали вот так же- всего в паре метров друг от друга- я и "чех"- и медленно умирали. Тогда ещё подумал, что слишком медленно... Я лежал тихо, изредка теряя сознание, а тот, как не очнусь- всё стонет! Как он мне тогда надоел, уже думал- когда же за мной старуха с косой заявится и освободит наконец от этой паскудной компании. Потом снова потерял сознание. Или умер? А как же сейчас- ведь живой?! Пошевелил конечностями- так и есть, всё на месте и работоспособно, к тому же я мыслю, что по определению некоего философа, значит и существую. Или это такой загробный мир? Но бог с ним: кто я и где- это всё вторично, главное- живой,- значит, ещё побарахтаемся...

Судя по глубине и содержанию звуков от раненного врага, ему сейчас явно не до нас, и я повернулся к сестре:

– Ты как?

Чем спровоцировал настоящий водопад. Она уронила голову на меня и натурально завыла, между всхлипами пытаясь что-то бессвязно рассказать. Впрочем, что именно, догадаться не сложно: сам процесс, невольной участницей которого ей довелось оказаться, был откровенно неприятным, а конечные перспективы участия- и вовсе отвратительными. Учитывая, что и помощи она ниоткуда не ждала- не могла же ожидать, что её больной братик на подобное способен, то последующая жизнь Гереке рисовалась только, и исключительно, в чёрных тонах.

Тут, после очередного неловкого движения сестры, меня резко прострелила острая боль в раненом боку. Я дёрнулся и застонал, а истерика у девочки волшебным образом прекратилась. Она утерлась и вновь заулыбалась, захлопотав над раненым братом.

Да, братом. А кем ещё? Несмотря на случившееся, на странности в голове Кайра, он не перестал быть её единокровным родственником. Да и я, который Максим, хоть и не имел никогда сестёр, от такой бы точно не отказался...

Тем временем, я пришёл в себя, и естественным образом подумал о трофеях. Не знаю, что это за мир, но в любом из них материальное- основа бытия. Так мне кажется... И я уже оценил отсутствие любого металла в деревне, и его переизбыток- у пришельцев. Сам металл, на фоне моего прошлого, совсем не поражал воображение- медь и бронза, к тому с архаичной обработкой, но по сравнению с нашими орудиями труда- это был невиданного масштаба прогресс. А ещё повод задуматься- куда это меня занесло: в этом мире подобное только здесь, или свидетельствует о наступлении всеобщего бронзового века.

Я не особый историк, но кое-какие вещи помню ещё со школьной скамьи. Например, что соседство племён с разным уровнем развития заканчивается обычно вытеснением, поглощением, уничтожением (нужное- подчеркнуть), менее развитых. Что- на примере нашей деревни- мы и наблюдаем. Можно к этому по разному относиться, но есть маааленькая такая деталь- я в проигравших оказываться не привык, следовательно, сопротивляться буду до последнего.

Раз так, то кое-как, скособочившись, и при помощи сестры, которая уговаривала меня ещё отдохнуть в горизонтальном положении, но не поддался я- ибо дела не ждут- и поднялся на ноги. Опираясь на копьё (плоский бронзовый наконечник с ребром жёсткости), которое с полным на то основанием считал теперь своим, подошёл к всё ещё постанывавшему недобитку, и вот тут возник вопрос- что с ним делать? Первоначально, на адреналине, я бы- хоть и с моральными трудностями- непременно заколол бы. Ибо- это враг, а старая память моя утверждала- таковых живыми нельзя оставлять за спиной. Но сейчас, когда тот вот-вот и сам готов протянуть ноги- я заколебался,- может дать природе доделать мною начатое? И тут же, со вздохом, себя опроверг- нет, нужно сделать самому. Из-за вышеприведённых соображений, и как не странно- гуманизма,- чтобы не мучился...

Могут возникнуть вопросы, по типу, почему это я совсем не думаю про законность своих действий, будто это меня совсем не волнует? Так уж судьба распорядилась, что были в моей жизни моменты, когда её выверты закидывали меня в такие места на планете, где этой самой законностью подтирались заместо бумаги. Не я, были люди. Я, что, всего лишь лётчик- привёз, высадил, подобрал после исполнения и назад,- домой. А вот они развлекались на полную катушку, не особо консультируясь с уголовным кодексом- ни с нашим, ни страны пребывания...

Единственный раз, когда мне пригодился оттягивающий пояс предмет, закончился моим нынешним пробуждением непонятно где. Сбили нашу ласточку- восьмерочку прямо на взлёте- видимо, имела место засада, а как ещё объяснить пару зэуров, поднявшихся с небольшим интервалом и с разных курсов в небо, едва колёса нашей машины оторвались от поляны. Шансов после такого уцелеть нет, и потому, как только в голове возникла мысль: "Хана!", сделал то, единственное, что в моих возможностях оставалось- бросил вертолёт назад, к земле. И почти успел...

К сожалению, в нашей профессии почти не засчитывают, и второй шанс- не дают. Одна из пущенных ракет зацепила хвост, и вместо мягкой посадки получилось жёсткое приземление: двух парней, что приняли на борт как раз перед стартом, выкинуло под винты и от них мало что осталось, а напарник мой, Витька, не только напарник, но друг, товарищ, мы же с ним... Эх!

Как оказалось, на земле- ну, да, ведь не просто так на нас охотились- тоже ждали: вокруг насколько хватало взгляд- лесные дебри, наша разбитая ласточка повисла на ветках подбитой птицей, я, пытаясь отогнать муть из глаз- контузило меня, при помощи дрожащих конечностей эвакуирую то, что осталось от Витьки на землю, благо до неё от кабины пара метров всего- и тут характерный стук попадания пуль в обшивку. Никогда не слышали? И я бы предпочел более не слышать...

Удивительно, но едва я спустил Витьку на землю, тот, часто дыша, пришёл в себя и спросил:

– Что со мной?

И...я промолчал. Что тут скажешь, коли не понятно, почему он до сих пор дышит. Правый бок весь разорван и руки- нет. Совсем, по это самое... Место перетянул, и надо бы его перевязать, но тут даже я, много чего повидавший, растерялся- у меня просто столько бинтов не имеется. Ведь, в мумию его превращать по итогу придётся- иначе никак. Притронулся к ногам, а Витька как выгнется от боли- я только сейчас заметил, что они несколько неестественно повёрнуты. Капец...

Я понял, что мы более никуда не уйдём, и Витька- тоже это понял. Тем более, что звук стрельбы тех, кто с автоматом балуется- а как ещё это назвать, коли стреляют явно издали, не видя цели, в надежде на иллюзорный шанс зацепить- такое только глухой не услышит.

– Макс, уходи... Уходи, брат... Оставь ствол и уходи. Иначе мы оба здесь останемся,- горячечно зашептал мой товарищ.

Чтобы я, да и бросил- не бывать тому! Такова была моя первая мысль, но чем точнее ложились вражеские пули и туманнее становился взгляд моего товарища, тем яснее до меня доходили перспективы протянуть ноги рядом с ним. А жить-то как хочется: только когда опалишься в таких испытаниях, тогда начинаешь понимать жизни полную цену... Поддался я: на его уговоры, вопли своего здравого смысла- и всё это вопреки голосу совести, растерянно вопрошавшей "как же так, мы же всегда вместе?" Но, действительно, так существовал шанс, что хоть один дойдёт до своих.

Оставил Витьке ствол и гранату- мы не на детские утренники летали, а потому небольшой арсенал всегда присутствовал- и простившись навсегда, ушёл, смахивая на ходу непрошенную слезу. А спустя минут пять услышал перестук автомата, недолгий, к сожалению, ему ответили сразу несколько- и наступила тишина. Кончился Витька... Но и я не дошёл.

Направление потерял почти сразу и брёл, машинально переставляя ноги- наугад. Чувствовал себя хреново после аварии, а потому вполне возможно, что и вовсе кружил на месте. Этот гнусный тип возник передо мной внезапно, и похоже моё появление для него тоже стало неожиданностью, по крайней мере, он явно в начале замешкался, и я успел поднять калаш. Но и всё: стрелять мы начали практически одновременно, и попадать- тоже. А потом была долгая агония...