Последний пожиратель греха

Я зажмурила глаза, прикусив губу, и опустила голову. Мне стало стыдно. — Я про него и забыла.

— Ну, так пора вспомнить. Ведь он-то и послал тебя туда. Если б не он, Кади Форбес, ты б так и жила, замкнутая в себе, в стыде погрязшая и всю жизнь бы мучилась от чувства вины. А он ведь так и живет, бедная душа.

Я почувствовала угрызения совести и жалость к этому человеку. Ведь мне придется все сказать ему. — Вы ей сказали, что я приду?

— Я сказала ей, что ты ходила в долину и слушала слово Божие, как ты обещала. Что у тебя только один день остался, а потом ты будешь готова ему все рассказать.

— Как вы думаете, он это имел в виду? Ведь он сказал, что мало времени осталось?

— Не знаю наверняка, о чем это он говорил, детка. Но думаю, к утру завтрашнему ты это будешь знать. — Она махнула рукой. — Давай, ешь. Тебе силы надобны будут.

Я думала, что не смогу есть, но когда съела одну ложку, стала уплетать все с огромным аппетитом. Съела все до последней крошки, оставив чистую миску.

— А где вы молоко берете, миссис Элда? — спросила я, когда она поставила передо мной полную кружку.

— Мама твоя принесла сразу, как рассвело.

— Мама? — спросила я с удивлением. Зачем она это сделала? — Это чтоб выпили, а не я. — Мама точно рассердится, если узнает, что я пила молоко, которое она принесла для старой больной женщины.

— Да я его никогда не любила, — сказала она и снова села. — Я хочу, чтоб ты передала тому человеку кое-что. — Она положила на стол небольшой кусок пергамента и тщательно его скрутила. Ее пальцы, как обычно, дрожали, пока она связывала пергамент ниточкой и подвигала мне его через стол.

— Что это?

— Ну, если так уж хочешь знать, это документ на мой дом и участок.

— А зачем это ему? А вы где жить собираетесь?

— Здесь же. Если он хочет где-то остановиться, у меня места в сарае вполне хватит. Как я понимаю, мне ведь не долго в этом мире жить. Он может жить здесь, пока я не умру, а потом забрать все. Может, церковь здесь построит. — Ее рот скривился в грустной улыбке. Потом она задумалась, наверно, о прошлом. — Если оно так будет, то Лаокайлэнд Кай в своей могиле перевернется.

— Лаокайлэнд Кай?

— Только Бог может исправить то, что сделано, — сказала она, не слушая меня. — Если Он вообще захочет иметь дело с нами, ведь мы это все допустили.

— А что такое случилось, миссис Элда? — я протянула руки через стол и накрыла ее руки своими. — Миссис Элда?

Она посмотрела на меня и вздохнула. — Просто отдай человеку Божьему этот пергамент. Скажи, что это все, что у меня есть, ну, то наследство, которое мои дети бы получили, если б остались здесь.

Это огорчило меня, и мне захотелось задать ей много вопросов.

— Мама сказала, что вы детей своих выслали за горы.

— Да, детка. Я сказала им уехать и никогда не оглядываться назад.

— Вы их не любили?

В ее глазах на секунду загорелся огонь. — Это потому что я их любила! Я их потому и выслала отсюда, дитя мое. — Она тряхнула головой и отвернулась. Посидела так с минуту, закрыв глаза. Она молчала, но я видела, какая внутренняя борьба идет внутри нее. Когда она снова заговорила, я удивилась. — То, что с парнем тем случилось, что на Горе Покойника живет, с любым из моих трех сыновей могло статься. — Она посмотрела на меня, в ее глазах выступили слезы. — Знаешь, они ведь друзьями были, мои сыновья... и тот, что пожирателем грехов сделался.

— А как это сделали, миссис Элда? Как его выбрали?

— По жребию, вот как. Лаокайлэнд Кай так захотел перед своей смертью. — Она грустно усмехнулась. — Так оно с жестокими людьми бывает. Когда конец уж близко, к ним страх Господень приходит. Понимают они ведь, что вот-вот лицом к лицу с Создателем будут. У Лаокайлэнда грехов было видимо-невидимо. Он сказал, что ему пожиратель грехов нужен, и Броган решил ему найти такого. Некоторые из нас не согласны с ним были, спорили, но Броган сказал, что отец его поклялся, что пока пожиратель грехов его грехи не заберет, он в своей могиле лежать не будет. Ну, мы испугались, конечно, как представили себе, что Лаокайлэнд Кай по нашим горам до скончания века бродить будет, как призрак. Ну, после такой угрозы никто и не осмеливался больше Брогану перечить. Стало быть, как он потребовал, так и сделали. Все мужчины, кому больше тринадцати лет было, написали свои имена на костях, да и в кубок положили. Жребий, понятно, вытащили, и все было решено. Разве только, никто и представить себе не мог, что это именно он будет. Мы ведь все думали, что это кто-то из семьи Кай будет.

— А почему?

— Да потому что, как Броган говаривал, Бог выберет самого последнего грешника из нас. И мы уж и подумать не могли, что Бог именно этого изберет. Никогда я взгляда его не забуду. — Она опустила голову. — Ох, сколько потом плакали, сколько слез было, но не Лаокайлэнда Кая оплакивали, хоть он в ту же самую ночь умер, когда пожирателя грехов выбрали. И этот парень пришел и сделал все, как надо было. И с тех пор так оно и было. — Она немного помолчала — мне показалось, она все еще горевала об этом, но, наверно, уже не так сильно, как раньше. — Все это уж двадцать лет, как случилось, двадцать долгих лет с тех пор прошло.

Больше, чем две мои жизни этот несчастный жил один на Горе Покойника. — Хорошо хоть Блетсунг Маклеод его другом все это время была, — сказала я.

— А это как раз самая тяжелая часть, — тихо пробормотала Миссис Элда.

Больше она мне ничего не сказала. Мы сели на крыльце и стали смотреть, как садилось солнце, и на небе одна за другой появлялись звезды. Мы слушали песни сверчков и уханье старой совы. Прохладный ночной ветерок пробежал по верхушкам деревьев, от него у меня по спине побежали мурашки. Иногда время идет так медленно, особенно если не терпится куда-то идти.

Где Фэйган? Почему его нет так долго?

Мне хотелось поскорее спуститься в долину, перейти через реку и опять слушать, что человек Божий будет говорить, — его слова насыщали меня больше, чем вкусная еда, что миссис Элда мне приготовила. Все мое существо благословляло Господа, Который искупил мою жизнь. Как небо высоко от земли, так велика милость, которую Он мне оказал. Так же, как восток далеко от запада, Он удалил от меня мой грех. Я была всего лишь прах, а Господь Бог Всемогущий сделал меня Своим ребенком.

— Не могу я ждать больше, — сказала я. — Фэйган дорогу-то знает.

Когда я спускалась по склону горы, у меня появилось странное предчувствие. Как будто злые силы собираются в темноте и сейчас наблюдают за мной. Я остановилась на опушке леса, чтобы немного отдышаться. Я уверилась, что никто не шел за мной следом, и побежала вперед, больше не беспокоясь. Раздвигая руками сплетшиеся лозы, я пробиралась через густую чащу у реки.

Вдруг кто-то схватил меня, чья-то рука зажала мне рот, заглушая крик. Когда я попыталась укусить эту руку, Фэйган прошипел мне в ухо: — Это я! Тихо, молчи! Ты и так столько шума наделала, пока спускалась, — мертвого разбудить можно! Будешь вести себя тихо? — Когда я кивнула в ответ, он меня отпустил.