Последний ранг

Вот он и высказал тот мотив, который мне пришьют. Отлично.

Ипполит оттеснил от меня рассвирепевшего Воронина, но я всё же успел сказать ему:

— Он был мёртв, когда я пришёл. Кто-то ещё слышал наш с вами разговор. Младший лаборант Эраст, например.

— Эраст был всё время со мной на уроке!!! — заорал Воронин. — А ты…

— Где Виринея? — перебил я его, сам повысив голос.

Он готов был на меня зарычать.

И теперь передо мной предстал не просто смешной коротышка-толстяк в белом, обожающий шутки про гробовщика. Весь его вид давал понять, что профессор Воронин — мощнейший некромант десятого ранга.

При желании он бы прямо сейчас снял с меня скальп и сделал бы второго Юлиана.

— Даже не упоминай имя моей племянницы, — процедил он стальным голосом. — Тебя больше ничего с ней не связывает, Бринер.

В этот момент в том же коридоре появилась Виринея.

Девушка бросила на меня быстрый взгляд и тут же отвернулась, поспешив к дяде, но когда она проходила мимо, я негромко произнёс:

— Эраст.

Виринея никак не среагировала, но должна была услышать, что я сказал.

Ну а её дядя ещё долго смотрел мне в спину, пока меня уводили дальше по коридору.

* * *

Да, это случилось.

Я оказался в изоляторе Академии и стал подозреваемым в убийстве профессора Басова.

Было ясно, что подстава совершалась спонтанно и в спешке, и что не всё указывает на меня, что может быть другой подозреваемый. Но пока во всём разберутся, моя репутация уже утонет в дерьме.

Меня привели в одиночную камеру без окон, больше похожую на больничную палату. Светлые стены, белый пол, под потолком записывающие камеры. Всё, что тут было — это кровать, стол, привинченный к стене, туалет в боковом помещении и раковина. Больше ничего.

В коридоре осталась охрана. Причём, не только моя, но и от Академии.

Я уселся на кровать и устало выдохнул.

Отличный первый день учёбы, ничего не скажешь. Сам ведь захотел научиться быть гладиатором — вот и получи. Камеры на потолке беспристрастно наблюдали за мной сверху и не давали использовать мою настоящую силу. Даже Абубакара не вызвать, потому что никто не даст гарантий, что тут не снимают даже в туалете.

Хорошо, что Виринею успел предупредить насчёт Эраста, хотя не факт, что она прислушалась к моим словам. По её лицу я так и не понял, поверила она в мою виновность или нет.

Я решил подождать до вечера. На камеры изображал беспокойство (хотя особо притворяться не пришлось), ходил по комнате, тёр лицо, раздумывал. Все мои беды были связаны не только со Стрелецким, его агентами и таинственным Личем-некромантом, но и с Волотом.

Я был в этом уверен.

И всё началось не сейчас и даже не в прошлом году, когда были открыты червоточины, а намного раньше. В тот день и час, когда я получал свой последний ранг. Ведь не просто так в той червоточине, в которую я случайно попал, был остановлен тот самый день: 18 мая 1850 года.

Только Волота я убил намного раньше, за шесть лет до этого. И за всё время ни разу не слышал о том, чтобы преданные вождю горные некроманты воскресили его после гибели. Возможно, они сделали это недавно.

Тогда почему Хибинская Ведьма сказала, что он «наконец дождался тебя, Коэд-Дин». Будто ждал моего появления уже давно.

В памяти невольно всплыли воспоминания о том, как я впервые увидел Волота.

Это была наша первая и последняя встреча.

Тот самый бой, когда я отрубил ему голову.

Волоту было на тот момент лет шестьдесят. Это был умудрённый опытом, но моложавый маг. Высоченный и крепкий, великий маг Пути Ама. Обладатель двенадцатого ранга, самого высшего по его Пути.

Его алый доспех был создан из крови и укреплён магией Ама. Острые выгнутые шипы украшали его наплечники, а на голове он носил венец из трёх коротких стальных зубьев. В сражениях своих армий Волот никогда не лез к врагам, а предпочитал наблюдать и управлять, порой изредка вмешиваясь в помощью магии издалека. Одним движением пальцев он мог лишить человека крови, иссушить до последней капли, а его кровь использовать для атак и создания уродливых демонов.

Но с сидархами это не работало.

Потому что нельзя лишить крови призрака.

Тогда я вынудил его сражаться со мной, навязал бой, и Волот проиграл его. А потом пала и его армия вместе с Хибинской Ведьмой. Она была верна ему до конца, до самой смерти в плену.

Но что вынудило её сейчас явиться ко мне, чтобы просить защитить её наследницу Виринею от «поганых рук Волота». Ведьма что-то узнала о Волоте и очень испугалась. Настолько, что пришла просить помощи у заклятого врага Коэд-Дина.

Чтобы во всём разобраться, мне нужна была ещё одна червоточина, чтобы проверить, что у неё внутри. Я чувствовал прямую связь между червоточинами и Волотом. А ещё — между мной и Волотом.

Не знаю точно, сколько я просидел в изоляторе, но когда раздался щелчок в замке двери, то я вскочил с кровати, как вскочил бы любой, кого несправедливо обвиняют в убийстве.

В комнату вошёл… Лавр-325.

— Ты пропустил тренировку, студент, — сказал он.

Я вскинул брови.

— Тренировку? Это что, шутка?

Тот пожал каменными плечами.

— Вообще-то, да. Но порой я сомневаюсь, что правильно интерпретирую иронию…

— Вы об этом пришли поговорить? — перебил я его. — Простите, но мне сейчас не до шуток.

Он наклонился и протянул мне мой эхос.

— Это устройство спасло вас от тюрьмы, господин Бринер. С вас сняты подозрения. По данным вашего эхоса я смог безоговорочно доказать, что вы не смогли бы убить профессора Басова таким способом, каким он был убит. Смерть наступила в результате одного удара из Стиля Стра-То с применением магии Пути Динамис. Это был сильный гладиатор, и это точно не вы. В вас нет и толики той силы, какая была у убийцы.

Я нахмурился, забирая у голема свой эхос и снова крепя его на правой руке.

— И этого было достаточно для доказательств?

— Нет, — покачал он головой. — Конечно, нет. Этого было достаточно лишь мне, но не остальным. Меня не хотели допускать до следователя, но я всё же смог до него добраться и предъявить ему свои мысли.

Он улыбнулся и посмотрел на меня как-то по-отечески.

— Если бы вы ударили жертву с такой же силой, как убийца, господин Бринер, то ваш эхос на правой руке пришёл бы в негодность сразу. Сила удара была серьёзной. Но ваш эхос работал исправно всё это время, и вы его не снимали. Плюсуйте сюда реакции вашего организма в момент обнаружения тела, то всё становится на свои места. Вы не убивали этого человека. Неизвестно, кто убил, но точно не вы. Справедливость вложена в моё сознание, как незыблемое. Этого я и добиваюсь.