Последний ранг

Он вскинул руку, из его ладони вырвался зелёный луч силы Эреба и озарил пробирку в руке Виринеи. Состав жидкости изменился, это было видно. Она стала сероватой.

Мертвяк встал как вкопанный. Он будто растерялся. А вот Дарья была готова ещё раз двинуть бедняге по голой черепушке.

— Ложись, мой неживой друг, — обратился к нему профессор. — Усни и успокойся. Цели нет. Лежи и жди своего часа.

Его речь будто загипнотизировала мертвяка.

Он вернулся в гроб, свет в его глазницах погас, и Виринея сразу закрыла крышку, а затем подошла к столу и вернула пробирку в держатель.

— Значит, достаточно капли крови, чтобы натравить на цель нежить? — уточнил Корней Жаров.

Его сестра поморщилась, потёрла костяшки на крупном кулаке, но ничего не сказала и вернулась на диван. Уселась на место рядом со мной и опять проверила эхос.

— И снова всё в порядке… — прошептала она себе под нос.

Ну да, такую боевую девчонку сложно истощить. У меня вообще сложилось впечатление, что она отлично владеет Стилем Стра-То, то есть рукопашным боем. Слишком уж быстро и профессионально она среагировала на угрозу ударом кулака.

— Да, некроманту достаточно капли вашей крови, — ответил профессор на вопрос Корнея Жарова. — Но вы можете противостоять такой атаке. Нужно лишь изменить состав в целевом растворе, либо уничтожить его. А этот раствор у некроманта всегда с собой. И пока раствор в порядке, нежить от вас не отстанет. Его цель — убить вас любой ценой.

Студенты совсем помрачнели. Обстановка склепа давила на всех, кроме самого профессора.

— Спасибо, коллеги, — поблагодарил он с улыбкой обоих лаборантов, и те удалились за дверь.

Виринея так на меня ни разу и не взглянула. Зато косился младший лаборант Эраст. Постоянно изучал меня глазами, будто выискивал слабые места.

Профессор же ещё много чего рассказал насчёт разных атак некромантов, в основном, о мёртвых ядах, даже упомянул дерево Анчар, ну и о мёртвых телах, конечно. Некро-големы, нежить, поднятие зомби.

Когда урок закончился, и студенты начали выходить один за другим, в кабинет тихо прошёл уборщик с ведром и шваброй.

— Ох, а вот и Наум, — заулыбался профессор. — Протрите ещё и скелет в гробу, будьте любезны. В прошлый раз забыли, и сегодня он был не в лучшем виде. Мне даже стало стыдно за его внешний вид.

Тот кивнул.

Потом Воронин заметил, что я ещё не ушёл, а остался последним, ожидая у порога.

— Опять вы… — вздохнул он. — Ну чего вам ещё, господин Бринер? Не воскрешу я ваших родителей, если вы об этом…

— Нет, не об этом, — ответил я.

— А о чём? — Он вдруг всплеснул руками. — Ну конечно! Я вам очень благодарен, что вы спасли мою племянницу из червоточины. Это действительно благородный поступок. Вы бросились за ней, хоть и рисковали. Но моя племянница не слишком любит быть спасённой, поэтому вряд ли окажет вам знаки внимания…

— Нет, и не об этом, — повторил я. — Вы сказали, что знали моих родителей. Они были вашими друзьями?

Профессор покосился на уборщика, затем на приоткрытую дверь лаборатории, после чего оттеснил меня подальше к стене и тихо заговорил:

— Твои родители хотели со мной проконсультироваться по исследованию насчёт червоточин, но потом передумали. Сказали, что нашли другого профессора, который им помог.

У меня даже сердце пропустило удар.

Исследование о червоточинах…

— А вы знаете, что за профессор им помог? — так же тихо спросил я.

Воронин опять покосился на приоткрытую дверь лаборатории, после чего выпроводил меня в коридор.

— Не портите несчастному человеку жизнь. Если кто-то узнает, что он помогал Бринерам, сами знаете, что может приключиться. К тому же, он всё ещё работает здесь, несмотря на возраст. Прекрасный учёный. Лучший из нас.

Профессор так и не назвал имя, но мне было достаточно и этой информации.

— Спасибо, профессор, — поблагодарил я. — А можно всё же задать ещё один вопрос?

Тот вздохнул.

— Вы невыносимы, господин Бринер. Хотя… — он усмехнулся, — как сказал гробовщик, нет невыносимых людей. Хах. Задавайте.

Я кивнул.

— Если Лич заклинает жизнь своего слуги мёртвой кровью, то можно ли предотвратить его смерть?

У профессора чуть глаза на лоб не полезли.

— Откуда вы берёте эти вопросы? Это всё незаконно! Существование подобного Лича — уже незаконно. Не то, что заклятие жизни мёртвой кровью. Уймитесь, господин Бринер! И больше о таком меня не спрашивайте! Лучше учитесь защите, молодой человек, а не привлекайте к себе смерть!

Он нервно потарабанил пальцами по черепу Юлиана и отправился в лабораторию.

Когда дверь открылась, я заметил внутри Эраста.

Тот как раз стоял у порога, будто только что подслушивал у замочной скважины.

* * *

Я посмотрел на свой эхос. Зачем-то проверил состояние здоровья.

Идеальное.

И только потом проверил расписание. На сегодня значилась ещё одна тренировка у голема Лавра, но только через час.

Это время я решил использовать, чтобы отыскать того учёного, который помогал родителям Алекса Бринера с исследованиями по червоточинам. Интуиция подсказывала, что тут можно отыскать что-то важное, узнать, с чего всё началось, что откопали Бринеры, как они открыли червоточины и по какой причине.

Мне нужен был список старейших профессоров Академии по направлению Пути Эреба. Тех, кому хотя бы за семьдесят и кто ещё работает.

Узнать это оказалось нетрудно.

В огромном приёмном зале главного корпуса висели портреты всех профессоров Академии, начиная с основания. Портретов было очень много — все стены увешаны.

Вместе со мной в зал явились и телохранители. Они ходили за мной тенью, но я всё время держал их в поле зрения.

— Эй, ты чего тут забыл? — услышал я знакомый голос за спиной.

Это был Павел Гауз.

Он как раз вышел из портала неподалёку и было видно, что после сложной тренировки.

— У меня свободный час, — ответил я. — Решил посмотреть портреты.

— Сдались тебе эти портреты, — поморщился Павел. — Лучше ещё раз послушай, что Дуо-То мне не даётся. Лавр меня сейчас так раскатал по Зелёной арене, что я еле стою. К тому же, я опять опоздал. Дурацкая привычка.

Я посмотрел на него ещё раз.

Волосы мокрые после душа, вид, как обычно, взъерошенный, на лице красные пятна.