Последний Серафим: Катастрофа шестнадцатилетнего Глена Ичиносэ

Род Ичиносэ полностью оборудовал под место для его тренировок одну из квартир наверху, так что он отправился прямиком туда. Он подошел к лифту у лестничного маршрута и нажал кнопку выхода. В этой многоэтажке было два уровня автоматической остановки лифта: только постояльцы или еще кто-нибудь, имеющий сюда доступ, могли пользоваться лифтом, и выйти из лифта можно было только на своем этаже, но кто-то уже был в кабине лифта и поднимался вверх. В этом высотном доме было двадцать семь этажей, и прямо сейчас Глен находился на двадцать пятом. Кроме того, весь верхний двадцать шестой этаж был полностью арендован родом Ичиносэ, а двадцать седьмой принадлежал хозяину здания, и там жила его семья. Внутри лифта был какой-то человек в черном костюме, он выглядел небрежно и казался около двадцати лет от роду. Но единственными, кто мог подняться до этого этажа, были либо люди из дома Ичиносэ, либо семья хозяина, живущие на двадцать седьмом. Глен посмотрел на этого парня. Он улыбнулся, поклонился и спросил:

— Добрый вечер. Вам нужно подняться наверх?

— Да, верно. А Вы направляетесь на двадцать седьмой этаж? — сказал Глен, кивнув.

— Ага, — мужчина усмехнулся, соглашаясь.

— Тогда Вы, наверное, из семьи владельца дома?

— Именно так.

— Понятно. Мы с нетерпением ждем знакомства с вашей семьей, мы ведь теперь будем соседями следующие три года.

— Нет-нет. Это мы очень довольны тем, что у нас такие почтенные арендаторы, — ответил он.

Глен еще раз кивнул ему и вошел в лифт. Он обернулся, взглянул на панель с кнопками на стене. Но там не горела и, следовательно, не была нажата кнопка двадцать седьмого этажа, принадлежащего хозяину. Более того, не горела кнопка ни одного из этажей. Другими словами, этаж, на который направлялся этот человек, был именно двадцать пятый, на котором сейчас находился Глен, но он ему соврал, пытаясь притвориться членом семьи владельца здания. Эта самая ложь в одно мгновение была обнаружена Гленом, и он отступил к выходу из лифта. Все это значило только одно, что этот парень был:

— Так ты наемный убийца.

Глен пригнулся, немедленно раскрыл футляр, скинутый с плеча, достал и вытащил катану из ножен. Было трудно обнажить ее так быстро в таком узком пространстве, но он уже сделал это. Эта возможность с легкостью управлять любыми мечами, где бы он ни был и при любых обстоятельствах, была натренирована в нем с детства. Тот парень тоже отреагировал. Даже так — казалось, будто он готовился к этому, выжидая удобный момент. Он вытащил что-то из кармана. Глен немедленно узнал это: цепи, мгновенно ударившие по его катане. Эти цепи были связаны сильными чарами. Глен никогда раньше не видел такой магии. По крайней мере, это было не то колдовство, которое использовали Хираги.

Магия, создаваемая родом Хираги, была изощренной, и основана она была на Ваджраянэ и Онмёдо с элементами различных колдовских наук, развивающихся с тех пор, как мир открыл их. И Ичиносэ, имеющие то же самое происхождение, в определенной степени смогли разгадать эту тайну. Однако чары, используемые этим человеком, принципиально отличались и от магии рода Ичиносэ, и от колдовства семьи Хираги. Скорее всего, они основывались на волшебстве из Западной Европы. Каббала или, может быть, что-то еще? Казалось, древние японские техники колдовства тоже были смешаны в этом. В любом случае, Глен был не способен определить этого.

Мужчина попытался перевязать свои цепи, источающие эти странные чары, вокруг катаны Глена, но Глен пнул его ногой в живот, предотвращая это. Дальше он коснулся рукава своей школьной формы, вытащил талисман, спрятанный там, и пальцами левой руки завершил жесты техники кудзи-ин. Мгновенно талисман загорелся и исчез, и в то же самое время вспышка молнии появилась перед глазами мужчины.

Это отличалось от заклинания, которое утром применил Шинья на Глене. По сравнению с тем, что использовал Шинья, атака Глена была быстрой, гладкой и имеющей достаточную силу, чтобы убить человека. Нападавший расширил глаза. Маленькие тени от молнии взорвались рядом с ним и вонзились в его лицо. Любой другой нормальный человек после такого попросту лишился бы глазных яблок. Но Глен не останавливался, он нацелился на шею мужчины, заведя катану за спину для удара.

— Ха-ха, ты потрясающий… От тебя не жди никакой пощады, — сказав это, мужчина поднял правую руку.

Однако Глен не обратил на это внимания и продолжил размахивать катаной. Сила его замаха была такой неистовой, что он с легкостью отрубил бы не только руку врагу, но так же и голову. Но тут прозвенел высокий пронзительный звук от столкновения металла с металлом, и что-то остановило катану. Ее лезвие ударилось о кость в руке мужчины. Но ведь если бы эта была рука человеческого существа, ее бы непременно отсекло ударом! Ну уж нет, даже если его кости были укреплены железной броней, Глен был уверен, что разрежет его на куски. Но это остановило катану. Мужчина посмотрел на Глена и улыбнулся. Его глаза даже не были ранены. В следующий момент из разрубленной плоти на его руке хлынул черный дым и, словно самостоятельно движимый своей собственной волей, начал сворачиваться около Глена.

«Черт! Я в полной жопе, да еще и в таком тесном пространстве!»

Глен немедленно отскочил и выпрыгнул из лифта. В то время, как он покидал его кабину, он вытащил еще несколько талисманов из кармана и швырнул их. Они словно прилипли к четырем углам двери лифта, образуя барьер, убивающий любого, кто вышел бы из кабины. С этим он вернул катану в ножны, прикрепляя их к поясу на своей талии, и принял позу Иай-госи. Затем он с усмешкой на лице сказал человеку в черном костюме, все еще находившемуся в лифте:

— А теперь выходи. Я лишу тебя головы своим следующим приемом.

Но мужчина почему-то не вышел. Он просто восторженно улыбался и своей свисающей, почти отрубленной рукой проворно зажал кнопку «Открыть», чтобы держать двери лифта в таком положении. Он бросил тяжелый взгляд на Глена и произнес:

— Как и ожидалось от кандидата в наследники главы Ичиносэ. Страшно подумать, что ты можешь без всякого колебания вот так изрубить человека, просто оказавшегося с тобой в одном лифте…

— Да пошел ты! Никакой ты не человек, не так ли? — Глен зло смотрел на его руку, все еще источающую черный дым.

— Хах, да, это почти огорчение.

— Но ты и не вампир. Этим тварям люди не интересны. В таком случае, ты наемный убийца, посланный кем-то… Род Хираги отправил тебя сюда?

— Как умно… — мужчина усмехнулся и развел руками, но Глен прервал его на полуслове.

— Меня не проведешь! Магия твоих цепей не принадлежит Хираги. Кроме того, они бы не послали киллера ради убийства человека из рода Ичиносэ, который они высмеивают. А теперь отвечай, что ты за черт такой?

Глен снова чуть пригнулся. Он сосредоточил силу всего своего тела в одном замахе катаной. Мощное колдовство заранее наполнило ножны, и для того, чтобы призвать его, Глен вращал безымянным пальцем и мизинцем снова и снова, описывая в воздухе вирши проклятия, и вскоре они были готовы. Это было такое сильное проклятие, что оно окрасило лезвие катаны в красный цвет. Глен сказал мужчине:

— Если не скажешь мне правду, я убью тебя, понятно?

— Ох, а ты, оказывается, быстрее меня. Понятно. Ты еще сильнее, чем я ожидал… — ответил тот, внимательно глядя на него.

Но посреди его речи Глен вытащил свой меч. Он все равно с самого начала не имел никакого намерения разговаривать с ним. Этот парень в любом случае ничего не расскажет. Когда Глен спросил его о том, не послан ли он сюда родом Хираги, он рассудил, основываясь на его лжи, что вести с ним беседы бессмысленно. Поэтому он обнажил катану. Лицо мужчины стало удивленным за мгновение, но это было лишь на миг. Катана вонзилась чуть ниже правой половины его туловища, тут же ломая ему ребро. И точно так же, как и когда он пытался отрубить его руку, можно было слышать лязганье лезвия катаны, отскакивающей от металла, но:

— РАЗРЕЖЬ ЕГО! — заорал Глен.

Красное лезвие задрожало и продвинулось вглубь тела мужчины. Прорубая ребро, катана вышла в верху его левого плеча. И если он не умер от этого, значит, он был настоящим чудовищем.

— Ха-ха! — мужчина смотрел на него и… смеялся. Он действительно был монстром.

Из раны на торсе появился черный дым и вместе с цепями начал сворачиваться в такие чары, которые Глен не видел, даже когда выскакивал из лифта. Они пытались удержать его. Глен снова попытался отскочить прочь от лифта, но его правая рука, все еще сжимающая катану, оказалась схвачена. Бросив на нее тяжелый взгляд, он подумал, следует ли ему теперь отрубить себе сустав? Но если он сделает это, у него могут забрать катану. Тогда стоит ли ему снова уклониться от цепей и попытаться зарезать этого ублюдка? Однако было ли вообще верным решением продолжить сражение с врагом внутри замкнутого пространства лифта, если он еще даже не осознает всех возможностей своего противника? Особенно этот черный дым. Цепи были замечательными. Вот об их способностях он уже более или менее мог что-то сказать. Но он не знал, какого рода силой обладает дым. В любом случае, вдыхать его не казалось хорошей идеей. Вот почему на протяжении всей битвы вне лифта Глен ни разу не вдохнул.