Последний Серафим: Катастрофа шестнадцатилетнего Глена Ичиносэ

Глен посмотрел вверх. Сакаэ спокойно улыбался. Как обычно. Глядя на него, Глен нахмурился и сказал:

— Отец всегда улыбается. Я не понимаю…

— Потому что я счастлив. Я всегда чувствовал счастье.

— Ложь.

— Это правда.

— В чем счастье? Нас всегда называли мусором, прогнившей организацией трусов, мы живем только для того, чтобы быть убитыми!

Несмотря на это, отец мягко улыбнулся и похлопал его по голове.

— Но ты сможешь жить дальше. После моей смерти ты станешь главой рода Ичиносэ. И никто не будет протестовать против этого. Я удовлетворен этим.

Отец, казалось, действительно был счастлив из-за этого, он смотрел на своего сына без колебания, в его глазах не было страха. Услышав это, Глен почувствовал горечь и боль в своем сердце. Слезы снова полились по его щекам.

— Я не смог быть таким же как ты, папа.

— Но ты можешь это сделать.

— Но я…

Сакаэ перебил его:

— Ты сможешь достичь чего угодно. Поэтому продолжай делать то, что считаешь правильным.

Тут же раздался голос со стороны:

— Эй, вы, ребята, выходите. Настало время казнить Сакаэ Ичиносэ.

Эти слова даже звучали страшно и нереально. Тем не менее, эти слова мгновенно станут реальностью. Отец должен быть казнен. Двери камеры были открыты. Несколько неизвестных мужчин вошло туда. Отец даже не отреагировал на их появление и крепко обнял Глена.

— Пришло время попрощаться, сынок.

Глен ответил тихим, дрожащим голосом:

— Нет!

— Это конец. Давай улыбаться, раз уж мы расстаемся.

— Я не хочу!

— Спасибо тебе, Глен. За то, что ты стал моим сыном после появления в этом мире.

— Я не хочу этого!

Тем не менее, Сакаэ схватили солдаты Хиираги и заковали его в кандалы. Глен не мог остановить все это безумие, происходившее у него на глазах. Если бы он попытался вмешаться, дальше бы последовала казнь сотни его подчиненных. Таким образом, у него не было силы на то, чтобы остановить это. Это было прощанием. Они не смогут увидеть друг друга снова.

— Черт, почему все именно так, что я должен делать … — пробормотал Глен, и тут его отец сказал:

— Улыбайся, Глен. С сегодняшнего дня ты станешь главой «Имперской Луны»!

Отец кричал. Глен посмотрел вверх. Сакаэ вывели из камеры. Глядя на него, уводимого прочь, Глен прокричал что-то, чего он никогда не говорил раньше. Нечто, что он должен был сказать отцу бесчисленное количество раз, бесчисленное количество раз перед тем как…

— ПАПА! Я, я тоже горжусь тем, что появился на этом свете и стал твоим сыном!

Услышав это, Сакаэ улыбнулся, эта улыбка шла из глубин его сердца. Затем он был выведен из тюрьмы. Поле для казни было снаружи. Отца убьют там. Глен не мог наблюдать за казнью своего отца. Все его тело словно было лишено энергии, он временно не мог двигаться. Он неподвижно сидел на тюремной койке, где раньше лежал его отец, и терпел все это время. Нужно было смириться с казнью его отца. Смириться с тем, что жизнь ставила ему различные препятствия. Потом кто-то снова позвал его, и Глен не знал, сколько времени прошло.

— Глен.

Глянув вверх, Глен заметил Курэто Хиираги, который стоял у входа в камеру. Kурэтo посмотрел на него и сказал:

— Все уже кончилось.

Он имел в виду, что Сакаэ уже был казнен. Этот ублюдок сообщил ему подобную горестную новость таким бесстрастным тоном. Глен слабо улыбнулся и ответил:

— Ты удовлетворен теперь?

— Да, удовлетворен.

— Тогда уходи.

— Да, — Курэто кивнул и готов был уйти. Но он остановился на полпути и заговорил. — Я скажу последнюю фразу: я был доволен тем, что ты привез из Киото. Поэтому я выступал против казни. Мой отец принял окончательное решение.

Глен посмотрел на Kурэтo и пробормотал:

— Так вот как.

— Я дам тебе вознаграждение за то, что ты привез.

— Так ты хочешь, чтобы я поблагодарил тебя?

— Да, это верно.

— Ты шутишь?

Услышав тихий шепот Глена, Kурэтo посмотрел на него, в его взгляде было немного жалости.

— Ну, я понимаю твои чувства.

Глен больше не хотел отвечать ему. Этот ублюдок, рожденный в семье Хиираги, никак не мог понять хоть чего-нибудь. Тем не менее, Курэто не замолкал:

— Твои друзья собрались здесь. Я позволю им утешить тебя.

— Ха? Что это было? Ты добр ко мне? Какая муха тебя укусила?

Kурэтo ответил:

— С сегодняшнего дня ты станешь главой рода Ичиносэ. Мой отец будет вызывать тебя. Я хочу, чтобы ты понял свое положение, прежде чем это произойдет.

— Раб рода Хиираги?

Тем не менее, Kурэтo покачал головой.

— Нет. Ты мой подчиненный.

Услышав это, Глен посмотрел на Kурэтo. Тот сказал что-то о том, что Глен должен осознать свое положение перед встречей с главой рода Хиираги, Тэнри Хиираги. Это звучало так, словно он должен сначала выполнять приказы Курэто, прежде чем слушаться Тэнри Хиираги, отдавая приоритет самому Курэто. Глен продолжал смотреть на него и сказал:

— Что все это значит?

— Воспринимай мои слова в буквальном смысле.

— Тебя можно заподозрить в мятеже.

— Нет. Или ты хочешь в деталях обсудить это с кем-то?

— А вдруг я сделаю это?

— Тебя тоже казнят, — сказал Kурэтo. Но это было проявлением его собственной слабости. Его цели были неясными. Это может быть ловушкой. Ловушка для того, чтобы определить, есть ли у Глена, который станет главой рода Ичиносэ, намерения устроить бунт. Поэтому Глен уставился на Kурэтo и сказал:

— Kурэтo.

— Хм?

— Только что ты сказал, что ты был против казни моего отца.

— Да.

— Я благодарю тебя только за это, — сказал Глен.

— Твоя благодарность естественна, — Kурэтo кивнул и ушел.

Глен сидел в камере в течение некоторого времени. Выход из этой тюрьмы означал столкновение с другим миром. Он будет руководить «Имперской Луной» и всеми последователями, став главой рода Ичиносэ. Этот стресс и перспектива были аномально гнетущими. Он не мог поверить в то, что сможет сразу же начать подражать своему отцу. Все же…

— У меня нет иного выбора, кроме как сделать это, — когда он сказал это, то встал.

Потому что его отец возлагал свои надежды на него. Потому что он все еще хотел быть похваленным своим папой. Потому что он хотел, чтобы отец гордился им, когда они встретятся снова в следующий раз. Глен встал, вышел из тюрьмы. После этого он посмотрел на здание и сделал шаг вперед. В этом месте собралось много народу. Как будто намереваясь окружить что-то, люди «Имперских Демонов» смотрели в центр открытого пространства. Камеры вокруг были расположены так, словно транслировали произошедшее всем, кто был снаружи. Тело положили в центр открытого пространства. Тело его отца, Сакаэ Ичиносэ. Его отрубленную голову поставили на землю рядом с телом. Похоже, никто не потрудился убрать труп. Может быть, оно было оставлено для Глена. Это будет снято камерами тоже — абсолютная власть рода Хиираги и слабость и раболепство рода Ичиносэ. Все это покажут последователям «Имперской Луны». Внезапно раздался голос рядом с его ухом. Нет, может быть, это был голос из его сердца. Голос демона. Демон в демоническом оружии Глена, Ноя.