Последний Серафим: Катастрофа шестнадцатилетнего Глена Ичиносэ

***

Он видел сон. Нет, возможно, это был мир в его сердце. Среди чистого белого мира стоял миниатюрный демон. Это был Ноя. Он счастливо улыбался.

— Тем не менее, независимо от того, каким спокойным ты притворяешься, я до сих пор не могу понять природу твоего сердца, Глен. В твоем сердце уже был демон, прежде чем я оказался здесь. Это сильное желание не проиграть никому и получить все возможное. Когда ты был маленьким, ты думал, что все возможно, не так ли? Эти мысли и сейчас есть у тебя в голове. Как правило, от подобных мечтаний отказываются еще в детстве. Ты словно ребенок, желающий осуществить эту мечту. Даже если это означает причинить кому-нибудь вред, ты по-прежнему хочешь этого. Желания приводят к бешенству. Maхиру, должно быть, понравилась эта твоя сторона. Мне тоже нравишься такой ты. Ах, такой жалкий… Твой отец был убит. Ты изо всех сил старался скрыть свой гнев. Сопротивлялся желанию плакать. С радостью играл в игры со всеми. Тем не менее, в процессе всех этих… Ты пытаешься придумать способ, чтобы изменить мир…

— Заткнись.

— Ты задумываешь месть…

— Я сказал тебе заткнуться.

— Ах, ха-ха, такой ты больше всего мне нравишься. Глен. Ты мне нравишься. Если ты сможешь стать демоном, я буду очень рад. Я должен поблагодарить Maхиру.

***

Глен проснулся. Пот бежал по его спине. В гостиной Шинья, Гоши, Мито, Шигурэ и Саюри упали на свои матрасы и спали рядом друг с другом, сбившись в кучу. Взглянув на часы, Глен понял, что было четыре часа утра.

— Это своего рода ночевка у друга? — он застонал и поднял голову, чтобы посмотреть на потолок. Его горло горело от жажды. Глен отодвинул дверь и вышел.

Красивая луна висела высоко в небе, освещая сад, созданный отцом. Под ярким лунным светом стоял крошечный и жалкий Глен. Он не мог подавить эту сверлящую жажду мести. Под луной ненасытный демон, Лунный Демон, уставился на залитое лунным светом ночное небо.

***

Похороны длились в течение еще двух дней. Верные последователи, дома которых были разбросаны по всей стране, регулярно не появлялись в поместье Ичиносэ, но сейчас все скопились в Айчи. Глен встретился с каждым из них. Все оплакивали смерть Сакаэ Ичиносэ и поздравляли Глена, ставшего новым главой. «Я заверяю Вас в моей преданности Вам. Я много слышал о Глене-сама. Иметь такого выдающегося преемника, Сакаэ-сама должен быть очень счастлив». Одни и те же приветствия неоднократно были услышаны им в течение дня. Неожиданно два юных мальчика около десяти лет на вид появились перед ним. Один из них сказал:

— Эй, это ты Глен Ичиносэ?

Все взрослые поблизости были шокированы тем, как этот мальчик обратился к Глену, а ведь тот был практически принцем в этих землях.

— Эй, ты!

Но Глен поднял руку, чтобы остановить заговорившего было мужчину.

— Все хорошо, пусть он продолжает. В конце концов, он пришел на похороны.

Он посмотрел на мальчика. У него были темно-каштанового цвета волосы и слегка нависающие веки. За ним стоял мальчик с черными волосами и спокойным выражением лица. Глен спросил его:

— Твое имя?

Мальчик-Тяжелые-Веки ответил:

— Я Макото. Он — Шусаку.

Мальчик по имени Шусаку протянул:

— Макото Наруми и Шусаку Ивасаки.

Глен слышал эти фамилии раньше. Наруми и Ивасаки. Несмотря на то, что они не были частью примечательных знатных семей, они вели многочисленных последователей в течение длительного времени. Выдающиеся семьи. Из того, что Глен мог вспомнить, — они проживали в Нагое. Глен кивнул и сказал:

— Вот как. Кажется, у вас есть что сказать мне.

Наруми с пылкостью закивал головой.

— Конечно. Мы наблюдали за казнью!

В тот момент, когда Наруми сказал это, все в морге замолчали. Поскольку это было запрещенной темой. Там могли быть шпионы рода Хиираги. Это была опасная тема. Может быть, этот Наруми был шпионом, присланным Хиираги, чтобы выяснить отношение Глена к ним. Тем не менее, Ичиносэ спросил:

— И?

— Что «и»? Я хочу знать твое мнение, после того как ты был вынужден терпеть все эти…

— Да.

— Я вырос в семье, где все вокруг меня говорили, что «Имперская Луна» является лучшей организацией на свете. Итак, что же это было? Такого рода издевательства, что это было? Я, я так долго равнялся на тебя. Потому что мой отец сказал, что все Ичиносэ очень сильные и очень добрые. Они могут направить нас на правильный путь в светлое будущее… Но что… — глаза Наруми начали стекленеть и наполняться слезами. Казалось, он не был готов смириться со всем этим. Это чувство можно было понять. Когда Глен впервые узнал об этой боли, с которой нынешний он никогда не сможет примириться, у него было такое же чувство. Наруми продолжил говорить. — Если ты собираешься стать главой рода Ичиносэ, тогда скажи мне. Мы всегда будем униженно подчиняться им? Мы должны продолжать терпеть это издевательство? Мой отец не ответил мне. Все, что он мог сказать, было велением терпеть, и что нет никакого выбора, и тому подобное. Так что ты можешь мне ответить? Глен Ичиносэ! Если ты собираешься стать главой рода Ичиносэ и вести нас, то скажи мне, мы всегда будем оставаться подонками и мусором всю оставшуюся часть нашей жизни?

Наруми закричал. Он плакал так сильно, что, казалось, вот-вот сорвет голос. Он не был шпионом. Это уж точно. Он был чрезвычайно верным последователем. Но Глен предал их всех. Взрослые стояли совершенно тихо, ведь они ждали ответа от Глена. И тот молвил:

— Ты пришел ко мне только для того, чтобы спросить об этом?

— Да, — Наруми кивнул. Глен продолжил:

— Тогда позволь мне сказать тебе правду. Так же как и твой отец сказал тебе. Мы — отбросы. Поэтому ради меня смирись с этим. Этого никто не может изменить.

Слезы снова брызнули из глаз мальчика, и отчаяние и печаль омрачили его красивое лицо с родинкой у правого глаза. Но Глен проигнорировал это, он схватил Макото за воротник и притянул к себе.

— Но это временно. Не будь таким шумным и не говори все эти бесполезные вещи. Просто следуй за мной. Я дам тебе увидеть, как выглядит наше будущее.

Глаза мальчика расширились при этом. В это мгновение двери морга были спешно закрыты. Двери комнаты Глена, где были остальные последователи, тоже оказались закрыты. Возможно, его слова оказались восприняты как данные, которые не должны достичь чужих ушей. Только члены выдающихся семей присутствовали здесь. И мужчины, которые всегда были подле отца Глена. Все они были элитными воинами, учившими Глена фехтованию и колдовству. Их движения были быстрыми. Они могли сразу же распознать присутствие шпионов. И тут же мужчина около сорока лет на вид, который отдыхал, прислонившись спиной к стене, заговорил. Это был отец Шигурэ, Самидарэ Юкими.

— Глен-сама, пожалуйста, ведите себя с достоинством.

— Разве мой способ облечь слова в действия не очень подходит? — спросил Глен. На этот раз отец Саюри, Сэйшо Ханайори, ответил ему:

— Нет, мы лишь успокаиваем Вас. Глен-сама не изменился даже после того, как побывал в Сибуе, где находятся Хиираги.

Эти два человека, как оказалось, выросли вместе с отцом Глена. Они, должно быть, испытывали огромную боль в глубинах их сердец.

— Да, — кивнул Глен, отпустил Наруми и мягко толкнул его в грудь. Макото, который отшатнулся на несколько шагов назад, выглядел немного встревоженным.

— Тогда… тогда ты отомстишь за нас?

Жажда мести. Отмщение. Но что это — месть? Что он должен сделать, чтобы принести счастье своим последователям? Несмотря на то, что было необходимо рассмотреть этот вопрос, Глен ответил:

— Что я сказал только что?

— Заткнуться и следовать за тобой.

— Так и делай.

Наруми поднял голову, в выражении его лица промелькнула радость и надежда.

— Я могу доверять тебе?

Глен пожал плечами.

— Верь тому, кому хочешь верить.

— Я, я… хочу доверять тебе.

— В самом деле? Тогда готовься. Враги сильны. Стань сильным и помоги мне.

— Да! — голос Наруми звучал по-настоящему счастливо, когда он ответил. Ивасаки, который стоял за ним, погладил его по спине и кивнул. Наблюдая за этими двумя мальчишками, Глен понял, что кадры с места казни глубоко ранили сердца всех последователей «Имперской Луны».

Чего именно хотели те, кто продолжал следовать за ним, несмотря на все? Жажда мести? Мир? Или это может быть нечто другое? Тогда что он должен делать? Он начал обдумывать то, что он должен делать в качестве главы рода Ичиносэ.