Последний Серафим: Катастрофа шестнадцатилетнего Глена Ичиносэ

— У него комплекс героя? — сказал раздраженный Шинья. Тогда он понял, что сам почувствовал слабую надежду и тоску по нему. Для Шиньи, который непрерывно убивал соперников ради своего собственного выживания, Глен, бескорыстно жертвующий собой ради других, был так ослепителен, что все заслуги Шиньи меркли в тени Ичиносэ. — Ради спасения Мито-чан, Гоши, Саюри, Шигурэ… Предал свою человечность ради спасения других, да? Ха-ха. Заставляет задуматься, если этот негодяй на самом деле верно мыслит.

Однако, что бы там ни думал Глен:

— Хотя я собираюсь спасти его, я сам не в состоянии трезво мыслить.

Шинья пересек оживленный перекресток. Он шел по тротуару, потом перелез через перила и вяло протянул руку в сторону приближающегося мотоцикла на стороне полосы для автотранспортных средств. Мотоциклист оказался парнем в шортах, с глупым лицом и длинными волосами. По какой-то причине его шлем сместился в сторону. Тут же Шинья схватил его за сдвинутый шлем. Мужчина взвизгнул. Мотоцикл занесло на дороге. Шинья пристально смотрел на мужчину, который уставился на него с шокированным выражением на лице.

— Видишь, вот что происходит, когда надеваешь шлем неправильно, не этому ли тебя учили в автошколе?

— Вы, Вы, что Вы делаете…

— Я возьму твой мотоцикл ненадолго. Мне нравятся такие вещи, так что не серчай.

Шинья поднял упавший мотоцикл и с энтузиазмом завел двигатель.

— Что за шутки!

Игнорируя крики, затихающие вдали, Шинья умчался. Он не надел шлем. Его могли арестовать. Но в нынешней Сибуе дороги были недостаточно свободными, чтобы преследовать негодяев, которые не надели шлемы. Позади него раздались сирены полицейских машин. Автомобили остановились. Там была огромная пробка. Вот почему парни в черных костюмах не смогут преследовать его здесь. Звуки боев были слышны везде. Хотя Шинья не был точно уверен в том, где происходило сражение, не было никаких сомнений — Сибуя стала полем боя. Люди умирали. Люди умирали повсюду. Светофор мигнул всеми огнями несколько раз и погас. Электроснабжение было прекращено. Окрестности потемнели. Единственными источниками света были фары автомобиля. Ими улица была освещена все так же ярко. Звезд не видно. Сибуя объята пламенем войны. Люди плакали от горя. Злобно кричали. Но в таком густонаселенном районе…

— Люди потихоньку начинают думать о том, что несколько смертей — не такое большое дело.

Это место, которое до этого момента было заполнено людьми, полностью изменилось. После определенного места вдали от переполненных торговых центров сразу начинались тихие уютные улочки жилого района. Но здесь все еще раздавались крики. Начался пожар. Пожарная бригада еще не приехала. Потому что они не могли доехать сюда. Кое-кто создал им препятствие. Иными словами:

— Очевидно, эпицентр битвы здесь, — сказал Шинья. Он ускорил мотоцикл. Он направлялся в сторону учебного заведения, возглавляемого „Имперскими Демонами“, где воспитывались лишь гении — Первая старшая школа Сибуи.

***

В то же время. Дзюдзо Мито, едва не плача, отчаянно пыталась держать дверь закрытой.

— Черт, черт!

Она наколдовала цепь на двери и произнесла заклинание-оберег, чтобы создать барьер. Сила, давящая на дверь извне, немного уменьшилась — если сила ее заклинания ослабнет, дверь будет немедленно выломана. Если двери выломают, она будет убита. Все будут убиты. Она в настоящее время находилась в мультимедийном кабинете Первой старшей школы Сибуи. В этой аудитории были некоторые из ее одноклассников. Когда Мито пришла сюда вместе с Гоши, здесь пряталась еще и подчиненная Глена, Ханайори Саюри, которая разделилась с Юкими Шигурэ. Все они сражались с врагами ради того, чтобы Мито и другие смогли сбежать, и сейчас их нигде не было видно.

— Черт, черт!

Мито отчаянно держала дверь закрытой. Сила ее заклинания быстро падала, она чувствовала ослабление барьера. Во время взрыва деревянные щепки полетели в ее сторону и воткнулись в ее правое бедро. Мито посмотрела на кровь, текущую из-под юбки. Кровотечение не останавливалось. Но у нее не было времени на то, чтобы использовать лечебную магию. Если заклинание, надежно запечатавшее вход, утратит силу, то дверь будет разрушена в одно мгновение.

— Мито-сама!

— Дзюдзо-сама!

Испуганные голоса раздавались позади нее. Это были ее одноклассники. Все уже потеряли свой боевой дух. «Да разве они действительно яркие гении будущих „Имперских Демонов“, выбранные уважаемой семьей Хиираги?» — подумала Мито, но она не имела права критиковать других. В конце концов, она сама была так напугана, что вот-вот заплачет. Перед взрывом, который прогремел недавно, она разговаривала по телефону с Гленом, признавшись ему в том, как она напугана и как сильно любит его. Страх смерти крепко стиснул девушку, а Глен подарил ей шанс выжить. Она вспомнила, что он сказал ей.

— Ах, этот негодяй Глен, где он там застрял…

Страх немного уменьшился. Но когда она прямо сейчас подумала о том, что произойдет, если дверь разнесут в щепки, страх вернулся к ней. Своей дрожащей рукой Мито держала дверь закрытой.

— Я… я все еще не обрела свою любовь, неужели я просто умру вот так… — прошептала она.

Всю жизнь ей действительно было одиноко. Она всегда так отчаянно пыталась стать сильной. С единственной целью — заставить род Хиираги признать клан Дзюдзо, Мито старалась изо всех сил, и так она жила до сих пор. Но результат был таким независимо от того, как много она тренировалась. Независимо от того, насколько сильной она стала. Перед смертью все люди равны. Она была вынуждена осознать это. Если это так, правильно ли было проводить подобным образом каждый день до сих пор, был ли в этом смысл? Чего именно она этим добилась? Мито обдумывала каждое его слово. Она так и не нашла свою любовь. Никогда не играла в сёги. Всегда высмеивала своих одноклассников, которые плохо учились. Всегда как идиотка отчаянно пыталась стать сильной и в результате сейчас оказалась в таком состоянии. Если ее мир так легко уничтожить, то, может быть, прямо следовать своим желаниям было бы лучше. Ей не нужно было терпеть, она могла съесть пирожные, которые так сильно хотела. Ей не нужно было тренироваться, а лучше бы она поиграла со своими друзьями. Ей не нужно было вести себя так высокомерно, следовало давно сходить на свидание с Гленом. Мито думала о том, как вчера после школы посетила дом Глена. Она бросила тренировку и предпочла поиграть. У Глена она съела все чипсы и закуски, которые ей с самого детства запрещали даже пробовать. Играла в сеги. Смеялась со всеми. Это был первый раз, когда она пошла домой к мальчику.

Хотя Мито, очевидно, не должна была так поступать, так эгоистично следовать желаниям, по какой-то причине она была так счастлива, что горячие слезы навернулись на ее глаза. Может ли это быть ее наказанием за то, что она позволила себе такое счастье? Может быть. Так и есть. Потому что, разумеется, она больше не могла вернуться. Она не могла вернуться к своей жизни порядочной ученицы. Даже если она выживет, уже невозможно вернуться к прежней жизни. Потому что она влюбилась. Потому что она так сильно полюбила Глена. Нет, это было не совсем правдиво. Потому что она не смогла принять ужасающую реальность, кровавые события, происходящие у нее на глазах, и использовала свою любовь как средство побега. Столкнуться со смертью, зная о своих собственных желаниях. Зная о том, насколько она слаба и беспомощна. Из-за того что смерть находилась по ту сторону двери, Мито поняла, что независимо от того, была ли она наследницей рода Дзюдзо или будущей воительницей „Имперских Демонов“, ее жизнь ничто не спасет. В ее сердце были уродливые чувства. Если она выживет после того, что тут случилось, она хотела бы только играть в сеги, любить Глена и есть чипсы.

— Мито-сама!

— Что мы должны делать, Мито-сама?

Позади нее кричали одноклассники, которые даже не участвовали в битве. Она сама отчаянно защищала их. Искренне хотела защитить их. Если бы она была одна, у нее мог появиться шанс на выживание, но она по-прежнему так глупо защищала их.

— Мито-сама!

— Дзюдзо-сама, пожалуйста, придумайте план!

Мито сморщила лоб. На ее лице застыло такое выражение, как будто она вот-вот заплачет. Она больше не могла в одиночку держать дверь. Кровь не останавливалась. Сознание затуманилось. Она глубоко вздохнула. Она хотела сбежать. Мито хотела убежать отсюда ради своего выживания. Ее рука дрожала. Она чувствовала, что силы покидают ее, а барьерная защита ослаблена.

— Расслабьтесь. Прямо сейчас мне нужно придумать план эвакуации…

Но в этот момент кто-то с силой врезался в дверь с внешней стороны. Это было очень просто, ведь дверь уже трещала по швам. Замок сломался, и дверь открылась. В комнату бросились вооруженные солдаты. Вражеские войска. Как только они вошли, начался штурм всей школы. Мито слышала крики. За ее спиной взвизгивали и плакали умирающие одноклассники. Убийцы были бесшумными. Мито приготовилась сражаться с человеком, выбившим дверь, но ее движения были слишком медленными. Он легко увернулся и заговорил: