Последний шанс

Пряников побагровел, надулся как индюк, стал раза в два выше и шире. Глаза навыкате. Налились кровью.

— Не может этого быть! На моей машине Анка уехала к больной матери!

— Под Тельманово в вашей машине, кроме Тюльпановой, были Прудков-Кузьмаков и Победоносец-Дорошенко. При попытке задержать их они открыли огонь из автомата. Постовой вынужден был тоже применить оружие. Все это и послужило причиной аварии.

И вдруг этот здоровяк, смахивающий на комель, из которых в древности изготовляли стенобитные орудия, побледнел, начал, словно рыба, вытащенная из воды, хватать широким ртом воздух и съехал со стула на пол. Да так ловко, что Иван Иванович не успел его подхватить!

Кувшин с водой! Плеснул в стакан. Набрал полон рот и брызнул в лицо потерявшему сознание мужику, как это делала мать, когда катала рубелем белье (утюгов в Карповом хуторе в ту пору еще не было).

— Петр Прохорович! — похлестал майор Орач по ядреным жестким щекам Пряникова. — Вот уж чего не ожидал от вас!

Еще стакан воды ему на голову — и начальник четырнадцатого участка открыл глаза.

Он плакал навзрыд.

— Честное слово, поверьте, Анка сказала мне: «Еду к матери». И телеграмму показывала...

Может, и была такая телеграмма, но это придется проверять.

— Надеюсь, вы понимаете, Петр Прохорович, что вам придется у нас задержаться на некоторое время. Привезут Тюльпанову, и мы с вами продолжим беседу.

Пряников все прекрасно понимал, более того, он готов задержаться, если это надо для дела, но...

— У меня в час наряд. Кто поедет в шахту? Богдана вы арестовали, и я у вас... задерживаюсь.

— Представьте, что с вами случилось несчастье... Бывает. Вы по каким-то делам задержались. Наконец, оформляетесь в отпуск. Видел я приказы в отделе кадров: на тридцать рабочих дней, да еще за участие в ДНД, отгулы за дни повышенной добычи. Незаменимых людей нет, Петр Прохорович.

— Если бы я кого-то предупредил... Может, съезжу, дам наряд и вернусь? — молил он о невозможном.

— А вдруг вы нам именно в это время и понадобитесь? Вот вам телефон — садитесь, руководите.

Пряников тяжело вздохнул и в отчаянии махнул рукой:

— Что уж теперь... Обойдутся! Все-таки какая стерва эта Анка! Я же ей как себе верил! Скажите, товарищ майор, я похож на сумасшедшего? Дать машину для участия в грабеже!

— Самый нормальный человек, — успокоил его Иван Иванович. — Вот только ваша жизненная позиция расходится с общепринятой у нас в стране моралью. Впрочем, это уже не по моей части: моя специальность — розыск особо опасных преступников. В частности, меня интересует человек по кличке папа Юля. Попрошу вас нарисовать его словесный портрет. Для начала в общих чертах: внешность, возраст, рост, характерные приметы...

Пряников снова изменился в лице. Его сковал страх. Вытащили из лунки окунька, бросили на лед, потрепыхался он и притих, налившись холодом. Глаза выпучились, хвост задрался, так и застыл навеки.

— Смелее, смелее, Петр Прохорович, попробуйте доказать свою непричастность к ограблению мебельного и последующим трагическим событиям. Не забывайте — есть жертвы.

Предупреждение подействовало. Пряников зашевелил губами, облизал их сухим языком и выдавил из себя:

— Ну, такой... Лицо круглое... — Он скосил глаза на стол, где лежали портреты бородатых.

Иван Иванович поспешил убрать их, ему не нужна была словесная копия бородатого, на что нацелился Пряников.

— Ну... вашего роста... Жилистый такой... Глаза — упрямые... И вообще... не помню, — вдруг попросил пощады Пряников. — На участке — двести сорок человек, всех в лицо не запомнишь. Люди уходят и приходят.

— Ну, папа Юля — не из тех, кто приходит и уходит. Он, по мнению Екатерины Ильиничны, играл особую роль в наведении дисциплины на участке.

При упоминании Екатерины Ильиничны Пряников резко дернулся, внимательно посмотрел на майора Орача. И тот понял, что попал в точку: Генералова кое-что из биографии папы Юли знала, или могла знать.

— Все с нее и началось! Святоша! Это она подсунула мне Анку! — прохрипел Пряников.

— А Алевтина Кузьминична порекомендовала вам папу Юлю, — догадался Иван Иванович.

И опять попал в точку. От досады Петр Прохорович замычал. Затем вскочил: лицо — без кровинки, глаза — лубяные. Ринулся вперед и с разбега стукнулся головой о стенку. Загудело, задрожало многоэтажное здание областного управления МВД. Пряников со стоном рухнул на колени. Густой ежик волос начал чернеть и лосниться. Выступила кровь.

«Довел мужика до белого каления!» — ругал себя Иван Иванович. Но это была победа: Пряников признал свою вину — от отчаяния, от безвыходности, в которую он попал. Надо было срочно вызывать врача.

Чтоб заискрило, нужно кресало

Положив голову на руки, Иван Иванович сладко спал за рабочим столом. Но сработал инстинкт, он неожиданно проснулся и увидел, как на цыпочках из кабинета выходит Крутояров.

— Олег Савельевич, — окликнул он коллегу.

Тот повернулся:

— Вижу: укатали сивку крутые горки, пусть, думаю, подремлет.

Иван Иванович поглядел на часы: 15.21. Ого! Часа два прокимарил!

Но голова гудела, как сто ос в банке.

«Крутояров... Санька...» — вспомнил он.

— Что там у вас по магазину?

Хотел спросить без обиняков: «Что за история с распиской о невыезде?» Но что подумает о своем начальнике Крутояров?

Крутояров молча извлек из кармана связку ключей на кожаном брелоке, выбрал самый большой и открыл сейф. Он понимал, что нужно Орачу, — подал тоненькую папку с протоколами.

Крутояров — аккуратист. На обложке четкими печатными буквами, почти типографским шрифтом, написано «Дело об ограблении мебельного магазина «Акация».

Спросонья, что ли, Иван Иванович никак не мог понять, какое отношение эта папка с делом «об ограблении» имеет к Сане, вернее, к тому, что у Сани взята подписка о невыезде, как у соучастника преступления.

Раскрыл злополучную папку. Рисованная схема: торговый зал мебельного. «Солдатиками» указаны места, где во время ЧП находились грабители: один, с автоматом, возле центрального входа; он контролировал всех находившихся в магазине, в том числе и тот отдел, где, как отмечено на схеме, стоял столовый гарнитур на шестнадцать предметов из Арабской Республики Египет.

Второй, с пистолетом, отмечен рядом с кассой. Третий выведен за пределы торгового зала — он разговаривал с директором магазина Матронян. Вооружен ножом типа «выкидушка».

Схема составлена по всем правилам, со сносками и пояснениями.

Оказывается, возле гарнитура работы АРЕ стоял четвертый соучастник, вооруженный, как утверждает схема, наганом.

Санька!..

— Олег Савельевич? — растерялся Иван Иванович.

— Все по протоколу опроса, товарищ подполковник, — с достоинством пояснил Крутояров. Факты не нуждались в комментариях.