Последний суд

Девушка больше не упиралась, но до тех пор, пока это было возможно, смотрела на богов, сражающихся, в том числе, за их души.

ДУАТ. ЗАЛ СУДИЛИЩА

В Зале Судилища, даже разрушенном, оставалось много силы. Звуки борьбы стихли, стоило Ифе шагнуть ближе к тронам богов.

– Пронзает оно закат, древком упирается в тучу, – процитировал Кейфл описание копья Анхура, подняв взгляд вверх.

Вечное закатное небо Полей Иалу теперь было закрыто желтоватыми тучами и песчаной бури. Но даже сквозь них можно было понять, где именно над залом небо становилось бесцветным и тёмным, свойственным большей части Дуата, – прямо над троном Царя Богов.

– Копьё наверняка скрыто, – прошептала Ифе.

Она хотела двинуться вперёд, осмотреть зал в том месте, где прежде восседал Осирис, но её ногу обхватил змеиный хвост.

Крик вырвался из её горла. Аментет упала, утягиваемая обратно к месту битвы.

– Попалас-с-сь, – огромный и яростный Змей проявился за её спиной.

Кейфл с Атсу бросились на помощь. Принц был ближе и уже шептал формулу хека.

– Djet med…

Страж отпустил Ифе, но только для того, чтобы ударить юношу, откидывая его в полуразрушенные троны.

Вор успел достать кинжал. Даже попытался всадить его в хвост, когда тот приблизился для удара. От соприкосновения с чешуёй клинок рассыпался в пыль.

– Даже не щекотно, – этого шипящего смеха Атсу уже не слышал.

Ударом его отбросило к колонне, после столкновения с которой раздался отвратительный хруст.

«Мне он знаком». Мысли мужчины стали странноотстранёнными. «Так ломаются кости». Он понял, что уже лежит на полу. «Тот хруст… Это моя спина? Да. Наверное, да».

Ему так хотелось закрыть глаза.

«Где вы?..» Атсу не видел друзей и не мог повернуть голову, чтобы найти их. Кажется, Ифе плакала. Кейфла не было слышно. Неясно, что хуже.

– Нас-с-стал твой черёд.

Змей говорил это аментет. Или принцу? «Какая разница?» – думал вор. Он всё равно уже ничего не мог сделать, лёжа в тени колонны, которая, кажется, убила его.

Всё, что видел Атсу, – это небо, закрываемое углом трона самого Царя Богов. Одна половина – жёлтая. «Наверное, раньше это был розоватый закат. А теперь – песок». Вторая половина – тёмная. «Цвет не разобрать. Одни только тусклые тучи».

«Пронзает оно закат, древком упирается в тучу». Присказка воинов Анхура могла относиться и к самому вору.

После падения он как раз лежал в тени, разделённой напополам странным небом. Головой пронзал закат. Ногами упирался в тучу.

«Эй, копьё, если ты ждёшь великого воина, то я им стану!» Атсу не надеялся ни на что. Со сломанной спиной, когда рядом умирали те, кто стал дорог, надеяться было очень сложно. Но и умирать со страхом в мыслях он не желал, продолжая горько шутить.

Вор не был сильнейшим хекау, обманувшим смерть. Не был богом или аментет. «Я человек. Быть человеком – достаточно, – ухмылка тронула застывшие в гримасе боли губы. – Быть человеком – прекрасно».

Атсу всегда думал, что погибнет, сжимая оружие. «Сейчас бы кинжал в руку». Но рукоять его клинка осталась где-то у хвоста стража первых врат. «Ничего. Притворюсь. Притворяться я умею».

Он представил, как сжимает пальцы, которые уже не чувствовал. Представил вес своего ножа. В воображении Атсу оружие почему-то стало тоньше и легче.

«Странно… – мысленно нахмурился вор. – Но не так важно. Пусть будет легче». Теперь на месте кинжала он вообразил копьё. То самое, что они должны были найти в Зале Судилища. Так вес подходил. Холодный металл как влитой ложился в руку.

Тень от колонны, разделённая жёлтым и тёмным небом, стала гуще. Атсу подумал, что так к нему подобралась смерть или небытие.

«Наверное, это копьё золотое. Боги любят золото. А я не люблю».

На этот раз в его руке появилось воображаемое копьё из самого простого металла.

А затем Атсу…

…Взлетел.

Его глаза открылись, и вор впервые с такой яркостью и ясностью увидел всё, что происходило вокруг.

Змея, склонившегося над Ифе, откинуло прочь из Зала Судилища. И принц, и аментет были живы.

Руки Атсу раскинулись в стороны. Ладони горели, как будто то металлическое копьё, что он воображал, расплавившись, проникало через кожу в кровь. Эта боль была ни с чем не сравнима, но Атсу приветствовал её с улыбкой, ведь она означала, что он всё ещё был способен чувствовать.

Никто не требовал от него клятв. Никакие голоса не проникали в голову. Вор оставался вором. Самим собой.

Но что он украл на этот раз?

Атсу обратил взгляд к двенадцатым вратам. Перед ними лежало тело Анхура. Он был мёртв, как простой смертный.

Легендарная кража. Тёмная и в то же время светлая, как небо над Залом Судилища.

Почувствовав под ногами пол, Атсу тихо выдохнул. Свет, что окружал его, погас, и боль расплавленного металла прошла.

– Атсу… – услышав шёпот Ифе, вор, не говоря ни слова, подошёл к друзьям, притягивая их в крепкие объятия.

Они приняли их, несмотря на избитые тела. Вот только, когда Кейфл отстранился, Атсу увидел в его глазах недоверие.

– Не знаю, как мы все сейчас выжили, но я рад, – поспешил он успокоить хекау.

– Не знаешь?.. – пробормотала Ифе. – Ты…

– Ты… Хм, – Кейфл тоже замолчал.

– Ладно, если ты не можешь найти слов, то это страшно, – немного тревожно ухмыльнулся Атсу.

В зал вошли боги.

Они замерли у врат, глядя на него с выражением, очень напоминавшим взгляды Ифе и Кейфла.

– Быть может, вы знаете, что произошло? – обратился к ним вор.

Молчание затягивалось. Оно длилось ровно до тех пор, пока на губах Сета – живого, пусть и опирающегося на руку Амт, – расплывалась улыбка.

– Ха! Ха-ха-ха…

Грешный бог смеялся. Должно быть, его искренний и такой безумно заразительный смех впервые слышали все, кто был в зале. Не прерывая своего божественного родственника, на вопрос Атсу ответил Анубис:

– Поздравляю. Вы нашли копьё.

Мужчина удивлённо огляделся, ища взглядом легендарное оружие. Видя это, Каратель беззлобно ухмыльнулся.

– И добро пожаловать в ряды богов, вор.