Последний верблюд умер в полдень

Если он действительно хотел это узнать, то получил больше, чем ожидал. Эмерсон просто закатил глаза и пожал плечами в знак того, что невежество Реджи поистине ужасно и неисправимо, но Рамзес всегда был готов прочитать лекцию.

— Цель истинных раскопок, мистер Фортрайт, не сокровище, а знания. Любой клочок материала, каким бы незначительным он ни был, может дать существенную подсказку для понимания прошлого. Наша главная цель здесь заключается в создании оригинального плана и, если возможно, относительной хронологии…

Und so weiter^[72], как говорят немцы. Спустя некоторое время Реджи вскинул руки, хохоча от души.

— Этого достаточно для одного дня, мастер Рамзес. Не думаю, что теперь в конце концов я стану археологом. Но я готов возобновить работу, как только вы прикажете, профессор.

— Мы не работаем в самое жаркое время дня, — сообщила я. — Советую вам отдохнуть, пока можно. Если вы отправитесь в свою палатку, я провожу вас и, возможно, смогу кое-что предложить, чтобы сделать ваше положение более удобным.

На самом деле я хотела увидать его слуг, выяснить, в каких они отношениях с другими мужчинами, а также осмотреть его верблюдов. Я считала само собой разумеющимся, что они будут нуждаться во внимании. Стоянка Реджи находилась в некотором отдалении от нашей, к северу от руин крупнейшей пирамиды. По сравнению с нашим собственным скромным жильём, Реджи просто купался в роскоши. Палатка была достаточно большой, чтобы вместить несколько человек, со всеми возможными удобствами: от ковров на песчаном полу до складной ванны.

— Боже мой! — воскликнула я. — Что, нет бокалов для шампанского?

— И шампанского тоже, — рассмеялся Реджи. — Однако коньяк выдержал путешествие вполне удовлетворительно. Я надеюсь, что вы с профессором составите мне компанию за бокалом после сегодняшнего ужина.

Верблюды явно нуждались в моём внимании — что не удивительно, учитывая, каким нагрузкам они подвергались. Слуги Реджи смотрели с плохо скрываемой насмешкой, как я обрабатывала мазью для гнойных ран бока бедных зверей — но усмешки полностью исчезли, когда я пустила в ход яркий и образный арабский язык. Их было четверо — три нубийца и египтянин, уроженец Фиваид, который отзывался (как и половина своих соотечественников) на имя Ахмед. Когда я спросила его, что он делает так далеко от дома, последовал ответ:

— Эфенди предложил много денег, ситт. Что делать бедному человеку?

Реджи решил, что не нуждается в отдыхе, и проводил меня к моей палатке. Он по-прежнему лучился весельем и стремился произвести наилучшее впечатление, будто большой, неуклюжий пёс, поэтому я позволила ему помочь мне со счетами. Был день выплаты жалованья. Для каждого человека мы завели отдельный лист, так как сумма, которую люди зарабатывали, зависела от количества отработанных часов и увеличивалась дополнительно за каждое важное открытие.

— Заплатив рыночную стоимость за артефакты, мы избегаем краж, — объяснила я, добавив с иронией: — К сожалению, до сих пор нам приходилось платить совсем немного больше.

— Местность действительно кажется тщательно обысканной, — согласился Реджи, бросая пренебрежительный взгляд на обрушившиеся груды камня, которые когда-то были пирамидой. — Как долго вы останетесь здесь, если ничего ценного не появится?

— Вы всё ещё не поняли, Реджи. Мы ищем знания, а не сокровища. Скорее всего, чтобы закончить, нам понадобится весь сезон.

— Ясно. Ну что ж, точки расставлены, миссис Эмерсон. Думаю, мужчины сегодня отправятся домой. А вы с профессором останетесь здесь или вернётесь в лагерь?

После продолжительной дискуссии и изрядной доли сквернословия и бесплодных споров Эмерсон, наконец, согласился разрешить людям уехать пораньше, чтобы они успели домой до наступления темноты, но с условием вернуться на следующий вечер. Я объяснила это Реджи, добавив, что намеревалась на следующий день посетить рынок в Санам Абу Доме, чтобы купить свежие овощи и хлеб.

— Но если вы собираетесь туда же, Реджи, то смогли бы купить их для меня и тем самым спасти от поездки.

Тень пробежала по улыбающемуся лицу юноши.

— Я должен идти, миссис Эмерсон. Оказавшись перед обширным и угрожающим ликом пустыни, я начинаю понимать, как бесплодны мои поиски, но…

— Да, конечно. Вечером я дам вам список. Не советую уезжать до утра; путешествия после наступления темноты чреваты опасностями.

— Вам не нужно убеждать меня, — ответил Реджи. Его рука прикоснулась к аккуратной повязке, которую я наложила на лоб, затем он через плечо оглянулся на Кемита, отдыхавшего в тени рядом. — Я понимаю, что он не мог быть человеком, напавшим на меня, но клянусь вам, миссис Эмерсон, что нападавший был схож с ним, как близнец. Что вам известно о нём?

— Его деревня, разрушенная дервишами, к югу отсюда. Точнее выяснить не удалось; как вы знаете, западные понятия о расстоянии и географии неведомы этим людям.

— Вы доверяете ему, да? — Голос Реджи упал до шёпота.

— Вам нет нужды понижать голос, он знает только несколько слов по-английски. Что касается доверия — почему бы и нет? И он, и его друзья работали добросовестно и старательно.

— Почему он уставился на нас? — продолжал настаивать Реджи.

— Он не уставился — просто глядит. Ну же, Реджи, признайте, что ваши подозрения в отношении Кемита несправедливы и необоснованны. Ведь вы не могли как следует рассмотреть нападавшего — сами же говорили, что ничего не подозревали, пока что-то не поразило вас.

После ещё нескольких часов работы Эмерсон объявил о её завершении и подозвал людей к столу, где я сидела, готовясь выдавать жалованье.

— Проклятье, — заметил он, садясь рядом со мной, — придётся придумать что-нибудь другое, Пибоди. Они настолько озабочены тем, чтобы поскорее уйти, что за весь день не сделали ничего чёрт… мало-мальски полезного.

— Единственная альтернатива — возвращение к нашему первоначальному плану: пусть уходят рано утром в пятницу, — отозвалась я.

— Тогда им придётся вернуться в пятницу вечером, — возразил Эмерсон. — Иначе они не появятся здесь до полудня субботы и будут жаловаться, что слишком устали после долгой ходьбы, чтобы быть в состоянии хорошо работать.

По крайней мере, люди не задерживались, чтобы поспорить о величине жалованья; они были слишком озабочены тем, как оказаться в безопасности у себя дома, прежде чем зловещие демоны тьмы выйдут из укрытия. Когда толпа рассеялась, я закрыла счётную книгу и объявила:

— Джентльмены, сегодняшний ужин будет состоять из консервов; кулинария не является деятельностью, в которой я преуспела или старалась чего-нибудь достичь.

— Мой слуга Ахмед — превосходный повар, — ответил Реджи. — Одна из причин, по которым я выбрал его. Надеюсь, вы окажете мне честь быть моими гостями на сегодняшнем ужине.