Последний воин Империи

— Естественно, не будет, — проворчал Адальг. — Ближе к делу, Ролиан.

— Хорошо. Итак, у нас есть совершеннолетний и присягнувший Императору офицер, — кивок в сторону Аскеля. — И он готов взять в жены девицу, которую мы тоже можем лицезреть достаточно подробно, чтобы не усомниться в ее женском естестве. Является ли безумие невесты основанием для отказа в браке? Нет, не является. Я мог бы привести вам достаточное количество примеров, но не хочу отнимать времени у собрания. Думаю, достаточно моего слова, что такие прецеденты были.

— Вполне достаточно, — кивнул Эрд.

— Спасибо. Далее: если девица считается безумной, то за нее решение могут принять ее родители, кои…

— Они мертвы, — перебил Эрд. — Я это свидетельствую.

Светлейший Ролиан кивнул и продолжил:

— В таком случае я не вижу никаких оснований для того, чтобы воспрепятствовать этому браку. При всем моем почтении к Светлейшему Робуру, его мнение судом не может быть учтено. Если ему не удалось убедить собственного сына, то это — их личное дело. Если Светлейший считает, что сын околдован, то ему следовало бы обратиться к магам, чтобы те сняли заклятие. Робур может наказать сына, может лишить его наследства. Но запретить сыну жениться он не вправе.

— Зато он вправе ему отказать, — произнес Эрд.

— На каком основании? — оживился сопредседатель Императорского Суда.

— На том, что он — опекун девицы Инги.

Робур, весьма обеспокоенный речью Ролиана, расслабился и бросил на Эрда благодарный взгляд. Но — зря.

— То есть как — опекун? — изумился Адальг. — Робур, ты — опекун этой девицы, и она присутствует здесь.

— Она безумна, — поспешно напомнил Робур.

— Да хоть мертва! Я хочу знать, что тебе помешало ее вымыть, одеть в подобающее платье и привести в надлежащий вид! Стыдно, Робур! Ее состояние позорит не только тебя, но и всех нас!

Зал недовольно зашумел.

— Я предлагаю отложить суд, — подал голос адмирал Гардарис. — Сын, ты неправ. Если тебе поручено заботиться об этой девице, то ты должен о ней заботиться. Пожалуй, я сам за этим прослежу. Покажем ее лекарям, магам… Сделаем все, что в наших силах. Глядишь, и сознание ее прояснится.

— Отложить суд — это правильно, — поддержал Гардариса Адальг. — Светлейший Эрд, твое слово?

Эрд медлил…

«Можно и отложить, — подумал Робур. — До суда эта тварь не доживет. Хуругам скормлю, но не отдам сына людоедке!»

Аскель поднял было глаза на Инги, но тут же опустил взгляд.

«Я ему отвратительна!» — ужаснулась Инги.

Она была неправа. Аскель не испытывал отвращения. Ему просто было страшно.

— Не вижу оснований откладывать суд!

Это сказал не Эрд. В судебный зал вошел еще один человек. Одного взгляда на его лицо было достаточно для того, чтобы понять, почему его не остановила стража. Человек тоже был Асенаром. Однако никто из присутствующих его не знал. Почти никто…

— Санти! — воскликнул Эрд. Забыв о необходимости соблюдать достоинство, он вскочил со своего места и бросился навстречу вошедшему.

Они обнялись.

— Хочу представить нашего брата! — торжественно произнес Эрд, когда они разомкнули объятия. — Сантан, сын Тилона Зодчего, Повелителя Конга! Полагаю, вы, братья, немало слышали о нем.

— И даже видели, — проворчал Робур.

Именно Сантан лишил его славы героя, который возвратил бы Конг в лоно Империи.

Впрочем, из этого всё равно ничего бы не вышло, кроме затяжной и кровопролитной войны. Но Робуру все равно было обидно.

— Хочу также сообщить, что именно Сантан вернул мне Белый Меч, — не менее торжественно произнес Эрд. — Если ты пришел за ним, брат, то он — твой.

Сантан легко вспрыгнул на возвышение, взял Меч и легко вынул его из ножен, окончательно доказав всем присутствующим, что в нем — кровь Асхенны.

Вынул, погладил… И вложил обратно.

— Спасибо, брат! Пусть он остается у тебя. Есть вещи более ценные.

И посмотрел на Инги.

Инги сразу его узнала. И так обрадовалась, что даже забыла о своем ужасном состоянии. Зеленоглазый бог обошелся с ней жестоко. Он отнял у нее Колесницу и устойчивость к магии… Но она все равно верила ему…

И не зря.

«Не бойся, — сказал ей зеленоглазый бог. — Ничего не бойся. Я не бросаю своих».

— Это какие же ценности? — не выдержал Робур.

Зеленые глаза гостя остановились на нем.

— Раньше твоя душа была чище, — с сожалением произнес Сантан. — Верность. Справедливость. Зачем ты измывался над ней?

— Она околдовала моего сына, — пробормотал Робур.

— А ты околдовал ее, да? Сейчас мы это исправим.

Аскель мигнул. И в этот миг все изменилось. Исчезли грязные тряпки и спутанные волосы. Исчезла сгорбленная фигура и пустой взгляд. Тонкие, как паутинный шелк, белые волосы выбивались из-под высокого шлема с золотыми крыльями. Зеркально отполированные доспехи облегали стройную фигуру. И взгляд… Из-под узкого шлемного козырька в виде головы дракона на Аскеля глядели такие знакомые глаза… Глаза прежней Инги.

Собрание изумленно выдохнуло.

— Как ты это сделал? — спросил Эрд вполголоса.

— Я же маг, — так же негромко ответил Сантан. — Я могу весь твой Хольд обратить в пустыню. Думаешь, мне не под силу умыть и приодеть одну нахальную девчонку? — И, уже Робуру: — Ну так что же, Светлейший? Ты всё еще хочешь ее убить? В таком случае бери меч — и убей. Она готова.

Инги не верила своему счастью. Она снова стала сама собой. И даже больше. А сейчас она наконец поквитается с Робуром. За все!

Меч с шелестом выскользнул из ножен. Удобный меч. Легкий, упругий, отлично сбалансированный. Как раз по ее руке…

— Нет, Инги, нет! — Аскель вскочил, увидев свирепую хищную радость на лице любимой. Но броситься между нею и отцом он не успел. Да и не понадобилось.

— Вижу, ты не хочешь драться, — заметил Сантан. — Правильное решение. Девочка убила бы тебя, и тогда уж ей бы точно не стать твоей невесткой.

— Этому не бывать! — упрямо произнес Робур. — Безродной девке, соххоггойскому ублюдку никогда не стать хозяйкой моего замка!