Последний воздушный пират

Ксант засопел.

— Больше похоже на экспедицию в Вольную Пустошь, — произнёс он.

Шрайка удивлённо склонила голову набок.

— Но сёстрам-утешительницам нечего делать в Вольной Пустоши! — задумалась она.

— Вот именно! — подтвердил Ксант. Он повернулся и дёрнул за поводья. Живопыр заурчал, принюхался и поскакал, перепрыгивая с ветки на ветку.

Ксант крепко сидел на скакуне. Он даже не оглянулся назад.

Глава девятая. Дремучие леса

Четверо всадников на всём скаку въехали в Дремучие Леса, оставив Восточный Посад далеко позади. Ветер трепал их волосы, а сердце готово было выскочить из груди у каждого, когда путешественники, судорожно вцепившись в поводья, пытались усидеть на живопырах, которые, уверенно перебирая ногами, стремительно перескакивали с ветки на ветку. Они неслись по деревьям уже более часа, но даже и не думали спускаться вниз. Только поздним вечером Геккль подал сигнал, что можно без опасений ехать по земле.

— Ты уверен? — с тревогой спросил Стоб. — А как же вжик-вжики?

— Они очень редко забираются так далеко, — уверил их Геккль. — Кроме того, вы, наверное, устали, а по земле ехать гораздо проще.

Ни Магду, ни Плута не нужно было уговаривать. От постоянной тряски и скачков вверх-вниз они уже были в полном изнеможении. Стукнув каблуками по бокам живопыров и потянув поводья на себя, они начали спускаться. Геккль поспешил следом за ними. Видя, что его товарищам никто не причинил вреда, Стоб последовал их примеру.

Вскоре Плут привык к ритму движений своего живопыра, бегущего вприпрыжку.

— Я с трудом верю своим глазам! — крикнул он Магде. — Сколько лет я провёл под землёй, мечтая о Дремучих Лесах! Я думал о них каждый день, каждую ночь. И вот теперь я здесь! — Он вздохнул. — Они так прекрасны! Они даже ещё красивее, чем я себе представлял!

Массивные древние стволы Дремучего Леса, похожие на огромные столбы, уходили ввысь. Одни деревья имели зазубрины, другие были испещрены бороздками, третьи — покрыты огромными наростами и узловатыми шишками; все они тянулись к самому небу и, раскинув ветви в зеленоватом сумраке теней, сквозь изумрудную купу листвы пытались пробиться к солнцу. Иногда плотная стена деревьев редела, и тогда яркий сноп света прорезал воздух, освещая молодую поросль и кустарники, идущие в рост. Там были и гребенчатые кусты, тихо гудящие от дуновения ветерка, и моллюскоподобные кустарники, щёлкающие ракушками-цветочками, и волосатый плющ, спирально обвивающий толстые стволы и сверкающий, словно мишура. Пока они тяжело двигались вперёд, слева от себя Плут заметил манящее бирюзовое сияние: это светилась полянка, окружённая колыбельными деревьями.

— Как красиво! — в восторге закричал он.

— Красиво. — Эхо повторило его слова.

Листва зашелестела, и Плут краем глаза заметил, как кто-то тревожно дёрнулся под ближайшим кустом. Он вгляделся в заросли травы и увидел маленького зверька с синим мехом и широко раскрытыми от страха глазами/ Он стремглав улепётывал по засыпанной листвой лесной подстилке в направлении высокого колыбельного дерева, чтобы укрыться в его ветвях.

— Дикий лемкин! — воскликнула Магда. — Какой миленький!

Дубозвоны и колоколицы — лесные ягоды — наполняли воздух мелодичным нежным пением. Взрывались с треском коробочки пахучего мха, и пушинки плавно разлетались над чащей, распространяя сладкий цветочный аромат. Стайка мышеумов вспорхнула в воздух и, громко хлопая крыльями, унеслась прочь.

— Какой чудесный лес! — в упоении крикнул Плут.

— Лес, лес, лес, — отозвалось эхо.

— Да, мой храбрый господин, — послышался голос Геккля, — лес действительно чудесен, но он также и опасен. Даже больше, чем вы можете себе представить. Здесь не следует привлекать к себе внимание. Мы должны двигаться тихо и незаметно и всё время быть настороже.

Плут рассеянно кивнул. Они проезжали по участку, где топорщились низкорослые деревца разных пород: росистые деревья с жемчужными листочками, переливающимися в янтарном солнечном свете, плачущие дубоивы и папоротниковые сосны. Навстречу им попалась забавная семейка капелюх — мал мала меньше: они шествовали гуськом, выстроившись ровной цепочкой, и каждый следующий держал во рту хвостик идущего впереди.

— И никогда не расставайтесь друг с другом, — продолжал наставлять их Геккль. Плут обернулся. — Никогда и ни при каких обстоятельствах не гуляйте поодиночке. Вам понятно?

— Да, — рассеянно согласился Плут. — Конечно понятно.

Геккль покачал головой:

— Я беспокоюсь о вас, мой храбрый господин, и хочу надеяться, что вы хорошо запомнили мои слова.

Он натянул постромки и остановил своего живопыра под старым, больным деревом с поредевшей кроной, облупленной корой и многочисленными шрамами от ураганов и ударов молний.

— Придержите моего живопыра, — попросил он Плута.

Плут схватился за поводья, а Магда и Стоб помогли удержать животину на месте. Все трое смотрели, как Геккль снимает свой заплечный мешок, взбирается на спину живопыра, просовывает лапу в высокое дупло на стволе и шарит внутри когтями.

Никто не сказал ни слова. Все замерли. Во время путешествия по Дремучим Лесам Геккль уже не раз делал остановки, и они научились не тревожить его.

Иногда он делал привал около упавших стволов и сломанных ветвей и, склонив голову набок и растопырив пёрышки, внимательно прислушивался, а потом отдирал лоскут коры, под которой кишели, извиваясь, жирные белые личинки. Однажды он остановился рядом с кучей палой листвы и, расковыряв её, обнаружил там целое гнездо шевелящихся красных червей. В другой раз он засунул клюв в мягкую, крошащуюся кору гнилого колыбельного дерева и вытащил оттуда толстую гусеницу. Продуктовый мешок Геккля пополнялся всё новой и новой добычей.

Стоб наклонился и прошептал Магде прямо в ухо:

— А что это он делает?

Магда пожала плечами.

С той секунды как Геккль взобрался на спину живопыра, он так и стоял не шевелясь, если не считать аккуратных движений когтистой лапы. Шаргс-шаргс-шаргс. Геккль аккуратно водил острым как бритва когтем по вздувшейся коре вокруг дупла. Шаргс-шаргс-шаргс.

Стоб нетерпеливо дёрнул головой. Плут, выгнув шею, старался рассмотреть, что там происходит.

Ширк-шарк.

И вдруг из дупла послышалось шуршание, затем — огненная вспышка у края отверстия, и Плут Увидел, как чьи-то челюсти вцепились в кривой коготь. Геккль даже не дрогнул. Плут крепко держал поводья, пристально наблюдая, как шрайк медленно и аккуратно вытаскивает крючкообразный коготь из дупла.

А на когте висела какая-то живность. Это существо имело гладкий, лоснящийся, разделённый на сегменты панцирь, отдалённо напоминающий нитку жемчуга. Из каждого сегмента торчала пара белых ножек. Внезапно, осознав, что укрытия больше нет, существо задёргалось, ослабило хватку и попыталось спрятаться в дупле. Но не тут-то было! Геккль быстро сунул туда клюв и вытащил свою добычу наружу. Он тряс свою жертву до тех пор, пока она не затихла. Затем, спрыгнув на землю, Геккль развязал верёвку, стягивающую горловину мешка, и бросил насекомое поверх кучки уже скопившейся там живности.