Последний выбор

— Приятно сдохнуть в канализационном отстойнике? — возмутился Артем.

— Приятно, что вот эти, — я махнул рукой на очередную зубастую рожу, выглянувшую в коридор, — обломаются.

На это возражений не нашлось.

Внутри танка, разумеется, давно ничем не пахло, так что ощущение, что мы ныряем в канализацию, было чисто психологическим. Совершенно пустая ёмкость, с двух сторон ограниченная шпангоутами, с одной — прямой стенкой коридора и с противоположной — закруглённым, сходящим внизу на нет бортом гондолы. В поперечном сечении она имеет вид сектора, а отверстия от входивших сюда когда-то труб проводят достаточно воздуха, чтобы мы не задохнулись. Когда я поставил на место вырезанный прямоугольник металла и прихватил его по периметру УИном, внутри стало темно.

— У меня такое ощущение, что нас заживо похоронили, — пожаловался Артём.

Мне хотелось ответить, что «заживо» — это ненадолго, но вместо этого я напомнил, что мы в любой момент можем вырезать дыру в любой переборке.

— Может быть, они нажрутся, соскучатся и уйдут, — соврал я, не особо надеясь, что мне поверят.

Никто и не поверил. Скрежет когтей по переборке не прекращается с тех пор, как мы тут, хотя они наверняка давно уже подъели все трупы. Чёрта с два они уйдут. Они нас как-то чуют, а развлечений тут, поди, немного. Вряд ли их внезапно позовут на вечеринку.

— Я включу свет, ладно? — спросил Артём, — а то мне как-то не по себе в темноте.

— Попробуй, — сказал я скептически.

Послышались щелчки выключателя фонарика.

— Ах да, забыл, — признал он, — батарейки, разумеется, померли.

— У меня есть химический осветитель, — сказала нехотя Ольга.

— Думаешь, он заработает? — засомневался я. — Тут даже спички не горят.

— Он в разгрузке под костюмом. Одежда-то на нас цела. Думаю, мой костюм и ваши браслеты защищают то, что вплотную к телу.

Она завозилась в темноте, хрустнула переломленная капсула активатора, засветилась тусклым зелёным светом пластиковая палочка.

— Спасибо, Оль, — сказал Артём.

— На здоровье. Но долго он не протянет.

Я хотел сказать «мы тоже», но снова не стал. Очень хотелось пить, но воды больше не было. Остаток успел вытечь из разрушившихся бутылок, пока мы отражали нападение. Рассыпалась прахом еда в расползшихся рюкзаках — наверное, пока они были у нас на спине, их действительно отчасти защищали браслеты, но мы бросили их на пол, чтобы не мешали — и поплатились. Впрочем, умрём мы не от жажды. На нас накатил такой чудовищный упадок сил, что невозможно было двигаться, и даже дышали с трудом. Скорее всего, здешний мир просто выпьет нас, как вампир, и наши иссохшие мумии останутся тут охранять рекурсор, как в каком-нибудь кино про Индиану Джонса.

— О, а это тут откуда? — спросил Артём, зачем-то осматривавший ёмкость при свете химического осветителя.

Мне было лень повернуть голову, но я сделал над собой усилие. Он держит двумя пальцами за края чёрный диск размером с большую игральную фишку из казино.

— Первый раз вижу, — признался я.

— Это операторский маячок, — сказал Артём, — у меня такой был, я его отдал Таире. Она из него потом украшение сделала на шею. Но этот откуда здесь взялся?

— Зелёный, — спросила Ольга, — а в этот говносборник, в котором мы сидим, из каких кают дерьмо сливалось?

— То ли третья и пятая, то ли пятая и седьмая. Посередине, правый борт. Точнее не скажу, не помню.

— Когда я первый раз была у вас на дирижабле, то спустила такой маячок в унитаз в своей каюте. На всякий случай. Побоялась, что если просто спрячу, то найдёте.

— Зачем? Ах, ну да…

— Чтобы вы не потерялись, бедняжки, разумеется, — хмыкнула она. — Впрочем, оказалось, что движущийся объект так не отследить. Толку не было.

— И ты думаешь, что это твой? — удивился Артём.

— Номеров на них нет. Да и откуда ему тут взяться? Просто любопытное совпадение.

— Слишком любопытное…

— Брось, — сказала она, — и волантеры, и планшеты, и маячки — это Первая Коммуна. Кто-то когда-то уронил свой в унитаз. То, что здесь кусок гондолы, куда более странно, чем то, что в ней валяется маячок.

— Возможно, — сказал я, чтобы не спорить. Сил на споры нет.

Но, как по мне, всё это слишком причудливо для случайного совпадения.

— А что это наши вуглускры больше не скребутся? — спросил Артём.

Действительно, пока мы трепались, за переборкой воцарилась тишина.

— Ушли, что ли? — спросила Ольга без особого интереса. — Или в засаде сидят?

Сил, чтобы вернуться к дороге и идти дальше, у нас не было.

— Тихо! — шикнул на нас Артём. Он приложил ухо к переборке и прислушался. — Какая-то возня, но далеко, снаружи гондолы. И… рычание, что ли?

— Рычание? — удивился я. До сих пор здешние зубастики никаких звуков не производили. Даже когда мы рубили их на куски, дохли молча.

— Да тихо вы! Шаги, вроде… Кто-то сюда идёт! — сказал он шёпотом.

Теперь уже и я слышал хруст усыпавшей тут всё трухи под чьими-то ногами. Кто-то подошёл к заваренному проходу в переборке и уверенно постучал.

— Кто там? — спросил я, удивляясь идиотизму ситуации.

— Сто грамм, — ответили из-за стенки, доведя градус сюрреалистичности до метки «полный абсурд».

— Знакомый голос, — сказала Ольга.

— Да, уважаемая любительница Вещества и рекурсоров, мы недавно уже имели удовольствие общаться. Я, кстати, обещал, что мы ещё встретимся.

— Вы назвали себя Хранителем, помню, — сказал Артём.

— Это очень сложное понятие. Не будем его обсуждать.

— Ну, надо же как-то к вам обращаться?

— Вы, Артём, можете звать меня просто «Конг».

— Как «Кинг-Конг»?

— Да, — засмеялся тот, — именно. Такое прозвище. Но я по другому вопросу. Мои чёрные приятели уверены, что тут рекурсор. И на этот раз я думаю, что они не ошиблись.

— Он здесь, — сказал я, прежде чем Ольга успела соврать.

— О, и вы там, Сергей?

— Мы знакомы?

— Этот вопрос не имеет одновременно простого и честного ответа. Врать я не хочу, а объяснять долго.

— Вы хотите забрать рекурсор?

— Нет, Сергей, не хочу и не могу. Мы, Хранители, не можем оперировать рекурсором. Это порождает неразрешимые парадоксы космологического характера.

— А что вы можете тогда?

— Дать своевременный совет. И он таков — выбирайтесь отсюда. Снаружи вас ждут.

— Это мы знаем…

— Вас ждут уже не те. Не пугайтесь их и дайте вам помочь. Мои протеже — странные ребята, не спорю, но ваши интересы сейчас совпадают.