Последний выбор

— Оптимист! — сказали мы с Ольгой хором.

— Ладно, Оль, — сказал он, непроизвольно потирая плечи, — давай теперь ты.

Я тоже начинал чувствовать холод. Не знаю, как действуют браслеты Корректоров, но здешний жадный мир уже высасывает из них последние капли. Накатывает прежняя усталость и апатия, а значит, осталось нам недолго. Скоро холод превратится в ледяной обжигающий ад, а потом мы умрём.

— Тём, дай свой УИн, — попросила Ольга, — у меня сейчас костюм отключится.

Он молча протянул ей инструмент, она покрутила его в руках, но не стала разбирать, а заговорила:

— Меня не устраивают оба ваших варианта. Начну с тебя, дорогой. Твой распрекрасный «всем счастья даром» вариант уничтожит Коммуну. Реперная сеть исчезнет, и что дальше? Кстати, ты тоже перестанешь быть оператором, а на планшет твоя белобрысая жена будет сковородку с яичницей ставить. В лучшем случае — там откроется Дорога, но даже это уничтожит Коммуну как социум.

— Тебя оттуда выперли, — напомнил Артём.

— Я позволила им это сделать. Некогда было заниматься ерундой. Неужели ты думаешь, что я просто так спущу в унитаз дело, на которое положила шестьдесят лет жизни? Чёрта с два.

— Твой вариант, — повернулась она ко мне, — даже обсуждать не хочу. Убиться только ради того, чтобы всё продолжало валиться в задницу? Твоя тщательно просчитанная «оптимизация рисков» — просто трусость. Лично я готова рискнуть всем ради победы.

— То есть, ты за чёрный? — уточнил очевидное я.

— Разумеется.

— Но это уничтожит Первомир, а с ним и связность Мультиверсума! — воскликнул Артем.

— Только Дорогу. Реперная система останется. И кто владеет ей — будет владеть миром.

— Ты имеешь в виду Коммуну, — сказал я.

— Да, — Ольга вдруг резко побледнела, поморщилась, помотала головой, но продолжила, — я снова сделаю Коммуну главной силой Мультиверсума. Я разгоню этот дурацкий Совет, и будет всё правильно. Дорогой, — повернулась она к Артёму, — я верну Коммуну, которую ты успел полюбить. Сильную, но мирную. Коммуну хороших детей. Ты снова сможешь их учить быть добрыми. И твои дети не будут больше прятаться по задворкам Мультиверсума, закрываясь в пустых локалях. Он вырастут в хорошем, правильном, чистом обществе.

— То есть, ты уверена, что выберешься отсюда?

— Не мешайте мне, и мы выберемся все. Только в моём варианте мы можем забрать отсюда рекурсор. Первомир будет уничтожен, тут он больше не понадобится. А с рекурсором можно сделать куда больше интересного, чем вы думаете.

— А ещё, — тихо сказал я, — с рекурсором можно добывать Вещество. А то без него кое-кому перестанет быть всегда двадцать.

— Ты умный, — кивнула она, и, согнувшись пополам, зашлась в приступе мучительной сухой рвоты.

— Оля, что с тобой? — кинулся к ней Артём. — Тебе срочно надо поменять акки!

— Отстань, придурок, — с трудом выдохнула она, — у меня просто токсикоз. И да, чёрт побери, я хочу долгой жизни себе, тебе и нашему сыну.

— Сыну?

— И проблеваться-то нечем… — Ольга пошатнулась, оперлась на постамент и сильно толкнула верхнюю часть. Она неожиданно легко закрутилась, понеслись по кругу, пролетая под колоколом энергоприёмника, фигурки. Серая-белая-чёрная-серая-белая-чёрная…

< image l:href="#"/>

— И знаете что, ребятки, — Ольга неожиданно распрямилась, и в руке у неё зажглось красное лезвие УИна, — я намерена решительно настаивать на своём варианте.

— Оль, нельзя же так, — неверяще смотрел на неё Артем, — ты всерьёз сейчас?

— А ты не проверяй, — она отступала спиной, всё ближе подходя к рычагу включения. — Я не хотела бы оставить ребёнка без отца. Смешно, но я к тебе привязалась.

— Да чёрта с два! — крикнул я, выхватил из кобуры «кольт» и, направив его на Ольгу, нажал на курок.

— Нет! — крикнул в ужасе Артём.

— «Щёлк», — предсказуемо сказал пистолет.

Ольга тётка опытная, и рефлексы её быстрее головы — она резко метнулась, уходя с линии выстрела. Я надеялся отсечь её от рычага — не будет же она, в самом деле, рубиться со мной на джедайских мечах, как в «Звёздных Войнах»? — но вышло иначе. Под ногу ей подвернулся какой-то мусор, она поскользнулась, нога поехала вперёд, и — рыжая села прямо на рычаг. Купол резко опустился, накрыв оказавшуюся под ним фигурку, верхняя часть постамента резко, ударом, остановила своё вращение. Колокол загудел, объявляя, что выбор сделан.

— Сектор «Приз» на барабане! — засмеялся я. — Выбирайте задницей!

Я ржал, и ржал, и не мог остановиться. Кажется, у меня случилось что-то вроде истерики.

— Жопой накрылось ваше мироздание! Красивой женской жопой! Как это символично, о факин эсс! Выбирали, рассуждали, чуть не подрались — а потом всему пришла жопа!

— Еет, какдила? — донеслось от двери.

Я заткнулся в полном офигении. В проходе над рухнувшей ржавой дверью стоял и с интересом смотрел на нас Сандер. В кедиках, брючках и курточке, как всегда имеющей вид как будто с чужого плеча, ничуть не озабоченный тем, что вокруг холодный ад Изнанки.

— Пора аащаться вам, — сказал он спокойно, — амой. Что выбрали, Основатели?

Мы повернулись к постаменту. Под колоколом выбранный методом жопной рулетки оказался…

Эпилоги

Белый фрагмент

— Папа, папа, они приедут? Они точно приедут? Сегодня приедут?

Рыжая, белая и чёрная головы, одна над другой в щели приоткрытой двери.

— Ой, ты работаешь, да? Прости, — запоздало оправдывается хитрая Герда.

На что угодно спорю, она всех и подбила, хотя обычно правило «Папа работает, в кабинет не лезем» соблюдается более-менее честно. Но не сегодня.

— Ничего, я уже дописал, заходите.

За неразлучной троицей зашёл и младший — Ванюшка. Или, как зовут его Мелантины мелкие сорванцы — Юш. Мы это не обсуждали, но я знаю, что Ольга назвала сына в честь своего первого мужа. Я не спорил, имя хорошее, но, когда она услышала от юных кайлитов это «Юш», аж подпрыгнула. И до сих пор вздрагивает.