Последний Выстрел

– Хорошо, сейчас буду, - ответил Белов и велел водителю разворачиваться.

Зачем он принял приглашение Зорина приехать в Серебряный Бор - Саша не знал и сам. Надежд на помощь своего многолетнего партнера по бизнесу он не питал никаких. В утешениях его он тоже совершенно не нуждался. Скорее всего, Белов поступил так чисто автоматически - надо было как-то выбираться из шока, из бездумного тягостного ступора. Надо было начинать действовать времени у него было немного.

Зорин встретил Сашу на пороге клубного кабинета, горестно развел руки, обнял:

– Саша, мои искренние соболезнования... Виктор Петрович проводил Белова за стол и, вздыхая и охая, уселся напротив.

– Да, каких ребят мы потеряли!..
– печально покачивая головой, с наигранным сочувствием бубнил он.
– Золотых ребят. Ну, Валеру-то я еще по рингу помню. Витек - умница, перспективный финансист!.. Космос... Очень все это грустно. Веришь ли - как за своих переживаю...

Саша не верил. Он слушал Зорина, низко опустив голову, лишь изредка поднимая взгляд на собеседника. В кабинет вошел бесшумный, как тень, официант с подносом. Пока он расставлял тарелки, в кабинете было тихо. А как только за официантом закрылась дверь, Виктор Петрович, посчитав прелюдию законченной, резко поменял тон.

– Знаешь, кто?
– сухо и деловито спросил он. Саша пожал плечами:

– Примерно...

– Что делать думаешь?

– Там видно будет, - обсуждать свои действия с Зориным Саша не собирался.

Настороженно поглядывая на Белова, Виктор Петрович мелко покивал головой.

– Ну-ну... Знаешь, о чем я хотел поговорить?

– Догадываюсь.

– И что скажешь?
– зыркнув исподлобья на Сашу, Зорин принялся за еду.

– Ничего, - снова пожал плечами Белов. Виктор Петрович раздраженно отложил нож с вилкой и вскочил на ноги.

– Ну что ты ломаешься, Александр?!
– нервно воскликнул он, огибая стол.
– Как красная девица, честное слово!

Он опустился на соседний стул и, заглядывая в лицо Белову, принялся его убеждать:

– Я тебе по-человечески советую, по-товарищески, - не дергайся, замри... Да, друзей убили, да, зверье, - я все понимаю. Но тебе сейчас не до разборок. Ты теперь депутат. У тебя такой путь впереди - большой, светлый. А сорвешься, накидаешь мертвяков по городу - все, конец Белову. Ты под таким колпаком сейчас, сам не понимаешь! Все потеряешь!.. И меня за собой потянешь. А тогда нам все вспомнят - и Фонд, и шмонд...

"Вот ты и добрался, наконец, до главного..." - подумал Саша. Ему стало противно, гадко. Он бросил на Виктора Петровича короткий косой взгляд, мгновенно пожалев, что решил сюда приехать.

Зорин, видимо, истолковал этот взгляд по-своему - как интерес к его словам - и удвоил усилия. Он приобнял Белова за плечо и, наклонившись к нему, зачастил:

– Мы же с тобой как ниточка с иголочкой, Саша. Очень тебя прошу остынь. Скажешь "да" - все сделаем! Поможем, прессу подправим, подскажем им, как акценты расставить - все решим. Не губи только себя сам, слышишь, Саша?

Саша с меланхолическим видом взял с тарелки маслину и отправил ее в рот. Вяло подвигав челюстями, он пожаловался:

– Аппетит ни к черту. Нервы...

– Ну да, ну да...
– поддакнул Зорин, не сводя с него холодных, настороженных глаз. Он ждал ответа, от которого для него лично зависело очень и очень многое.

Саша молчал. Он протянул руку за графинчиком с водкой, небрежно плеснул в рюмку перед собой. И вдруг встал, с грохотом отодвинув стул.

– Я понял, - мрачно произнес Белов.

– Давай в воздухе подвесим пока, а там видно будет.

Он задумчиво повертел в руках рюмку и внезапно порывистым, резким движением поставил ее прямо перед Зориным. От толчка водка выплеснулась, облив Виктору Петровичу руку. Тот вздрогнул, потянулся за салфеткой, а Белов тем временем уже шагал к выходу.

Через секунду сердито хлопнула дверь, Зорин остался один.

– Сволочь...
– злобно прошипел он себе под нос, вытирая накрахмаленной салфеткой мокрую руку.
– Бандюга - он и есть бандюга. Раздраженно отшвырнув салфетку, он подошел к окну. Сквозь щели жалюзи Зорин хмуро наблюдал, как Белов, свесив голову, шагал к машине. Виктор Петрович обдумывал уже практически готовое решение, в последний раз взвешивая все его "за" и "против". Наконец он повернулся к двери и громко позвал:

– Сергей!

В кабинет тут же вошел плечистый молодой человек с невозмутимым лицом, неуловимо похожий на Шмидта.

– Надоел он мне. Пора с ним...
– Зорин изобразил в воздухе крест.
– Ты займись этим, ладно?..

– Сделаем, Виктор Петрович, - сдержанно кивнул Сергей.

XLII

Шмидта начали вести еще с больницы и о том, что он забил днем стрелку с какими-то важными людьми, люди Введенского знали заранее. Когда порученец Белова приехал к "Олимпийскому", там уже стояла неприметная "девятка" с двумя оперативниками. В ожидании дела один вертел в руках видеокамеру, второй, постарше, неопрятно чавкая, ел апельсин.

В назначенный час Шмидт вылез из своей машины и неторопливо огляделся. Тотчас из стоящего чуть поодаль джипа вышли трое мужчин, подошли к нему и обменялись рукопожатиями.

Оперативники мгновенно подобрались. Тот, что был постарше, торопливо вытер заляпанные соком пальцы о лацканы куртки и схватил бинокль. Второй поднял к глазам камеру.

– Ого, да это же Митя-Большой, - удивленно присвистнул старший. Смотри-ка, тузы подключились. Давай камеру включай, быстро...

– Стойка мешает!
– сердито буркнул напарник.

– Так пересядь! По губам читать умеешь?

– Плохо.

– А что ты хорошо-то умеешь?
– фыркнул старший.
– Вот увидишь Леонидыч тебя попрет из Конторы.

– Напугал. Тебя самого скоро в участковые переведут.

– Ладно, не трынди. Докладывай, о чем разговор... Твою мать, Митя-Большой объявился, вот счастье-то...

– Короче, Шмидт говорит... есть ли что на Макса... А этот... лысый...

– Какой лысый? Там все лысые!

– Ну который слева! Он говорит... братва про него ничего не знает. Шмидт говорит... Тьфу, елки!
– оперативник сплюнул от досады, опустил камеру и с недоумением взглянул на индикаторы.
– Не тянет!

– Блин! Ты аккумуляторы когда заряжал, урод?!
– рявкнул старший.

– Кончай орать, я-то здесь при чем?!.. Гляди!

Все четверо братков направились к серебристому джипу и полезли в машину.

– Э, а куда это они?
– насторожился старший.

– А ты гавкай больше, я пропустил, - огрызнулся напарник.

Серебристый джип тронулся с места. Сидевший за рулем старший повернул ключ зажигания. Движок "девятки" надсадно и жалобно заныл, но не завелся. Водитель тут же повторил попытку - без результата.