Последняя амазонка

– И..?

– Родила мальчика. Говорят, вылитый князь Вячеслав. Но из-за хазар приехать не смогла. Наш князь теперь горем исходит, а выручить свою жену и ребенка не может – булгары не дают.

Гостомысл нахмурился:

– Так что, хазары напали на Белую Вежу?

– Напали, – вздохнул Твердислав, – поляницы господствуют в землях между хазарами и нами. От них до Атиля, столицы хазар, всего несколько дней конного пути. Поэтому, прежде чем идти на Киев, хазары решили обезопасить свою столицу и разрушить Белую Вежу. Они хотели взять Белую Вежу нахрапом, но у них ничего не получилось. Тогда они установили осаду, для этого окружили город и никого не впускают и не выпускают. Тем временем булгары опять вторглись в наши земли. Они прошлым летом грабили наши восточные земли, но тогда их князь прогнал. Князь снова пошел на булгар, но те отошли. Они не вступают в сражение с нашим войском. Стоят лагерем в землях мордвы – мордва их союзники – и ждут, чтобы напасть, как воры, исподтишка. Побить бы их окончательно. Но главное – это хазары. Если побить хазар, то их вассалы булгары уйдут к себе. А у хазар собралось войско сильное – без помощи не справиться с ними. Поэтому меня и других гонцов послали за помощью к соседям. А сам князь Вячеслав с дружиной ждет в Корьдно, чтобы выйти на юг, – сообщил Твердислав.

– И что – соседи обещают помощь? – спросил Гостомысл.

– Нет, – сказал Твердислав.

– Но рядом же северяне, мещера, мурома? – удивился Гостомысл.

– Северяне боятся, что хазары нападут и на них. У мещеры и муромы сил мало. А поляне после ссоры с древлянами опасаются оставлять Киев без защиты. А древляне из-за обиды на полян не хотят никому помогать.

– Понятно, – сказал Гостомысл и многозначительно заметил, обращаясь к Медвежьей лапе: – Однако муромский князь нам ничего не сказал.

– Ай, – схитрил никак! – нахмурил брови Медвежья лапа.

– Нехорошо это, – недовольно проговорил Гостомысл.

– Так всегда было, – пожал плечами Медвежья лапа. – Он думает: свяжись с хазарами, глядишь, те и на него пойдут. Так чего рисковать? Они думают об интересе своего племени.

– Глупо это! Сейчас они отказались помочь вятичам против хазар, а завтра вятичи откажут мещере против булгар! Никакое племя в одиночку не выстоит против врагов. Один прут легко сломает и ребенок, но когда прутья в связке, и богатырю их не сломить. Надо помогать друг другу, держаться вместе. Именно в этом сила.

– Не привыкли они к помощи. Они ведь и друг на друга смотрят волками. Вон в прошлом году – древляне напали на полян, – сказал Ратиша.

– Если порядок негоден, то его следует сменить! – сказал Гостомысл.

– Это не так-то легко сделать, – проворчал Медвежья лапа.

– Заставим! – сказал Гостомысл и повернулся к Твердиславу. – А что за народ такой – хазары?

– В Хазарии народ разных племен, – сказал Твердислав. – Все – бывшие кочевники. И хазары, и тюрки, и аланы. И веры они разной: много среди них и мусульман, и христиан, и язычников. Однако власть в Хазарии взяли иудеи, к которым враждебно настроены все. Но независимо от веры хазарские каганы были всегда врагами славян. В славянских землях брали они богатства и рабов. Когда князь Буревой «надавал им по зубам», они на долгое время затихли. Но, как видно, снова подняли голову.

Медвежья лапа вопросительно взглянул на Гостомысла.

– Князь, так что делать будем? Пойдем дальше на Киев?

Гостомысл покачал головой.

– Воевода, ты же умный человек и должен понимать, что сегодня судьба Киева да и всей славянской земли решается под Белой Вежей. Сумеют они взять Белую Вежу, то осмелеют и пойдут дальше. Сначала на Киев. А потом…

– Булгары постоянно теребят нас, – сказал Твердислав.

– Они уже поднимаются по Волге и облагают данью весь и меря. А там недалеко и до нас, – добавил Медвежья лапа.

– Значит, надо, как и мой отец, дать хазарам по зубам, чтобы поумерили свои аппетиты, – проговорил Гостомысл. – Пусть хазары ходят на Кавказ. В те дела мы не будем вмешиваться, но дорога на север им должна быть заказана.

– Так мы не пойдем на Киев? – уточнил Медвежья лапа.

– Не пойдем. В этом году, – проговорил Гостомысл и обратился к Твердиславу: – Веди нас к своему князю, вместе с ним пойдем к Белой Веже.

Глава 56

Лето уже подходило к концу, а хазары все никак не могли взять Белую Вежу.

Город штурмовали едва ли не ежедневно, но беловежцы отбивали атаки раз за разом. Хазары несли огромные потери.

И чем больше росли потери, тем стремительнее падал дух хазарского войска. Если раньше воины лезли в бой без размышлений, то теперь стали отлынивать под различными предлогами. Некоторые даже бежали из войска.

От этого Абадия сатанел. Он с рассвета до темноты носился по войску на коне и придирался ко всем, кто попадался ему на глаза. И не дай бог попасться под его горячую руку. Им уже было казнено несколько тарханов, а уж простых людей он казнил без счета.

Тем не менее, несмотря на жесточайший террор, хазары оставались там, где и были в начале лета.

В конце августа во время ужина сам собой завязался разговор между Абадией и присутствующими на ужине братом Хануккой и сыном Манассией.

После гибели Езекии Манассия резко переменился в характере – стал сдержан и рассудителен.

Разговор начался с того, что Абадия сообщил, что сегодня он заметил несколько человек, которые пытались бежать из войска. По его приказу они были арестованы. Теперь надо решить, что с ними делать, чтобы отбить охоту другим уходить из войска.

Ханукка пожал плечами:

– Многие не хотят воевать. Чтобы отбить охоту бежать из войска, нужны жестокие меры.

Абадия раздраженно перебил его:

– Спор не идет о том, казнить их или нет. Вопрос в том – как их казнить? Казнить их надо с такой жестокостью, чтобы другие боялись бежать.

– Казнь вызовет еще большее недовольство в войске. Никто не может хазар заставить сражаться, потому что они добровольно примкнули к отрядам своих господ, – заметил Ханукка.

– Зато их господа служат мне. И они обязаны сражаться на моей стороне, – зло сказал Абадия.

Видя, что Абадия обозлился, Ханукка не ответил.

– А ты что молчишь? – переключился Абадия на сына.

Манассия вздохнул:

– Отец, правда, как нож, колет больно, но без нее не обойтись. Лгать тебе я не могу, а говорить правду язык не поворачивается.

– Ну, так скажи правду, – сказал Абадия.

– Ладно. Дядя прав – с каждым днем настроение войска падает, потери растут… – начал Манассия.

– Чем больше сдохнет хазар, тем лучше для нас! – отрезал Абадия.

– … завтра будет очередной штурм. Но думаю, и он окончится безрезультатно. Тогда войско совсем развалится… – проговорил Манассия.

Абадия покраснел:

– И что ты предлагаешь?

– Надо прекратить штурм, – снова примкнул к разговору Ханукка.

– И уйти?! – возмущенно спросил Абадия.

– Уйти, – твердо проговорил Ханукка.

Абадия вскочил:

– Ханукка, да как тебе такое могло прийти в голову?! Никогда! Понимаешь – ни-ког-да! Слышишь: никогда еще хазары не уходили, не добившись своего!

Ханукка встал:

– Брат, однажды мы уверовали в свою силу и недооценили врагов, и славянский князь Бравлин едва не уничтожил Хазарию. Тогда нас спасло чудо. Но что, если подобное повторится?