Последняя битва

— А теперь?

— А сейчас?

— Да нет?

— Уже или еще нет?

Ребята нервничали все больше, неведение пугало их, отсутствие команд заражало паникой. Они тоже спрашивали меня, не очнулась ли Тесс, сколько времени ей нужно, предлагали попробовать ее пробудить.

— Потыкай в нее зубочисткой! — кричал Фунчоза, а потом добавлял, — а лучше ножом. Ножом в нее потыкай!

Я не мог ответить ни на один из вопросов ребят, потому что то, что мы здесь делаем, никто не делал прежде. Мы снова прокладываем путь в неизвестном направлении, и шансы ошибиться немногим меньше шансов оказаться правыми.

Но вот Тесса сделала глубокий вдох, как если бы не дышала все эти полчаса. От неожиданного хрипа мы с Арси отпрыгнули к стенам БМП, а потом продолжили наблюдать за чем-то невероятным.

Тесса открыла глаза, глубоко внутри в них горел синий огонек — ровно так трансформируется глазное дно у зараженных. Зрительный нерв, сосудистая оболочка и сетчатка теперь острее реагируют на смену тьмы и света, различают до десяти миллионов цветов, фокусировка усовершенствовалась настолько, что она способна улавливать движение в километре от нее.

Медленно Тесса разогнула конечности: сначала одну руку, потом вторую, вытянула ноги. Она как собранный робот, который впервые пользуется частями тела. Из глубины грудной клетки доносилось странное клокотание, как у льва. Тесса неуклюже перевернулась на живот, оперлась о пол руками и тяжело поднялась на ноги, словно на плечах у нее была штанга. В этот момент она сделала глубокий вдох и простонала. Наконец она взглянула на меня.

Не знаю как, но я сразу понял, что Тессы в этой твари не осталось.

Внезапно она резко присела, оттолкнулась и в один прыжок настигла меня, повалила меня на пол, уселась сверху и стала сжимать горло.

Арси тут же бросилась к винтовке, закрепленной на стене, и уже через секунду целилась в голову Тесс.

— Я тебе не враг! — просипел я, чувствуя, как мощные руки медленно сжимают гортань.

— Вы все одинакоф-ф-фы-ы-ы, — прошипело что-то устами Тесс.

А потом она приблизилась к моему лицу и лизнула щеку.

— Доктор-р-р-р. Август. Кейн-н-н-н, — произнесла она по слогам, словно только что научилась говорить, — Умнй мльчик-к-к-к. Непослушнй мльчик-к-к-к. Ищешь. Ищешь. Ищешь. Нш мир-р-р-р. Губишь.

— Всего лишь пытаюсь найти способ ужиться с тобой! — кряхтел я, пытаясь остановить сжатие ладоней вокруг моей глотки, но Тесса стала невероятно сильной.

Речь Тесс напоминала речь человека с замедленным развитием. Она шипела, картавила, пропускала буквы в словах, неправильно делила фразы на ритмичные группы, неверно ставила ударение. Тварь заполучила тело со слишком сложным строением, чтобы безостановочно контролировать работу каждой мышцы. Вирус не обладал подсознательной стороной, коей обладал человек, и тем проигрывал. Человеческий интеллект по-прежнему был гораздо более глубоким чем тот, что взрастил себе вирус.

— Доктор-р-р-р. Август. Кейн-н-н-н. Мы долны тбя-я-я-я. Пблагдрить. Снова-а-а-а. Открыл дврцу. Тмницы-ы-ы-ы!

Глумясь, тварь вспомнила события сорокалетней давности, когда Сандоз вынудил меня отменить карантин и выпустить на волю двадцать два человека, которые начали апокалипсис. Да, это я выпустил вирус из темницы. Это моя оплошность превратила мир в руины.

Давление на глотку нарастало, перед глазами все потемнело, крик Арси прозвучал откуда-то издалека.

— Кейн!

Ее далекий зов напомнил, что она здесь и готова стрелять. Но я не был готов прекращать эксперимент.

Я поднял дрожащую ладонь, призывая ее не двигаться.

— У нас с тобой есть общий враг, — хрипел я. — Триггер. Ракеты. Истребление.

Темнота залила мне глаза, и я потерял сознание на краткий миг. Но вдруг давление на горло ослабло, и я смог сделать вдох. Я забился в кашле, казалось, что сейчас выплюну все гортанные хрящи. С каждым вдохом мозг все больше обогащался кислородом, я все больше возвращался в реальность, давление с глазных яблок спадало, я смог видеть.

Делая рваные вдохи один за другим, я продолжал наблюдать за Тесс. Она сидела на мне, не двигаясь. Арси продолжала целиться ей в голову.

Изо рта Тесса стекали слюни прямо на меня, видимо, тварь не помнила, что их надо сглатывать, а может просто не желала этого делать.

— Триггер ищет тебя. У него ракеты. Он всех истребит. И вас, и нас — говорил я в перерывах между спазмами в горле.

По ее речи я понял, что тварь неспособна к сложной коммуникации, а потому с ней нужно говорить кратко и по делу — образное мышление, воспоминания Тесс дополнят картину.

— Тригге-р-р-р-р-р-р-р, — зарокотала Тесс, потянув носом в сторону.

Да. Она вспомнила. И в подтверждение этого факта Тесса произнесла:

— И-е-ри-хон-н-н-н…

— Именно, — сказал я, потирая горло.

Вдруг Тесса резко выставила палец перед моим носом и задвигала им из стороны в сторону, как проказнику:

— Ц-ц-ц-ц-ц… не мешай-й-й-й, — прошипела тварь.

— Наоборот. Мы хотим тебе помочь. Прорвемся на базу и отключим «Иерихон». Поможешь нам попасть внутрь. Мы поможем отключить ракеты, — ответил я.

Тесса сощурилась, а потом застыла, вперив в меня взгляд. Так прошло около минуты, и эта минута показалась самой жуткой за всю мою жизнь. На мне неподвижно сидела самая опасная тварь на земле, раздумывая над тем, убить или пощадить.

Она резко вытянула руку, я дернулся, но тварь постаралась сымитировать ласковое любовное поглаживание, и от этого стало еще страшнее.

— Хорошй мльчи-к-к-к, — произнесла тварь и улыбнулась.

А потом она резко спрыгнула с меня, выпрямилась во весь рост, развернулась, словно увидела цель где-то за пределами Аякса, подошла к люку, распахнула его одним резким движением и выпрыгнула наружу, тотчас же исчезнув среди деревьев в лесу.

— Господи, какая же она жуткая, — выдохнула Арси.

Она опустила автомат, ее руки дрожали.

Аякс заполнил холодный зимний воздух, так ярко подчеркивающий остаточное чувство одиночества, когда Тесса покинула нас. Я не знаю, увижу ли ее когда-нибудь, вернем ли мы ее в наши ряды… сработает ли сыворотка. Но одно я знал наверняка: Тесса пожертвовала собой, чтобы дать нам шанс победить в этой войне, и я ни за что не упущу его.

Я связался с ребятами:

— Тесса пошла в атаку. Следите за ней шаг за шагом! — я все еще сипел, растирая шею ладонью.