Последняя буква Севера

– Тут же полно народу из школы.

– В этом и заключается сюрприз! – Заглушив двигатель, Бэйли поворачивается, и ее широкая улыбка медленно гаснет. – Ты в порядке?

Нет, я в ужасе.

Пересохший язык прилип к небу, шум в ушах мешает сосредоточиться, а затем я вижу маму. На ее голове колпак, а в руке ярко-розовый постер с надписью «Сладкие 18 Микки!». Постер настолько большой, что мама держит его с одного конца, а с другого стоит гребаная Пайпер-чтоб-ее-Майерс.

На губах мамы такая радостная улыбка, что я заставляю себя улыбнуться в ответ и помахать.

– Ч-чья это идея?

– Пайпер. Она подошла ко мне, сказала, что чувствует себя виноватой по отношению к тебе и хочет извиниться за то, что была груба, поэтому делает вечеринку-сюрприз, о которой уже договорилась с твоей мамой. Она попросила меня отвлечь тебя сегодня, чтобы они смогли все украсить.

Я убью эту стерву. Прикончу. В эту секунду я действительно готова совершить убийство, но придется сделать это позже, не на глазах у счастливой мамы, которая думает, что все присутствующие мои друзья. Большинство из них пришло сюда посмеяться, в этом я не сомневаюсь.

Тянуть больше нельзя, потому что мама уже смотрит на меня с беспокойством. Сделав глубокий вдох, я выхожу из машины и надеваю счастливую маску, разыгрывая удивление.

Это чертовски сложно. Сложно благодарить Пайпер. Сложно смотреть на ряд сдвинутых столов с розовыми скатертями, одноразовую посуду с Барби, большой гелиевый шар в форме воздушного замка, привязанный к одному из пластиковых стульев. С ветки дерева свисает пиньята в виде единорога. Ощущение, что мне исполняется шесть лет, а не восемнадцать.

– Клянусь, я не знала об оформлении, – взволнованно говорит Бэйли. – Ох, черт.

Я с опаской оглядываю гостей, боясь увидеть Оливера или Джейка. Но здесь нет никого из «Норд», а из ПАКТ лишь одна Пайпер. У стола с угощениями стоит Рут, и выглядит она мрачнее тучи, в отличие от детей, которые с удовольствием лопают пирожные и маффины.

– Идем, Микки! – Пайпер ловит меня за руку и ведет к стулу с воздушным замком под одобрительные возгласы. – У нас для тебя сюрприз. Эй, сделайте музыку потише! Ох, какая у тебя потная ладонь, Микки, ужас! – Рассмеявшись, она демонстративно вытирает свою руку о джинсы и кивком просит меня присесть. – С другой стороны, понимаю, все так волнительно.

Ком из злости и неловкости сжимает горло стальной хваткой. Изо всех сил стараясь сохранить спокойный вид, я нехотя присаживаюсь на стул и вытираю вспотевшие ладони о колени. Пайпер наливает в стакан содовую и останавливается рядом со мной.

– Микки, понимаю твое негодование насчет оформления, но это символ прощания с детством. – Она стучит пальцем по изображению Барби на стакане. – А вот этот воздушный замок – символ того, что из принцессы ты сегодня превращаешься в настоящую королеву. Поэтому подарки мы тебе сегодня будем преподносить как королеве. Мальчики! – Она щелкает пальцами.

Дженсен и Кирби из футбольной команды вытаскивают из-под стола свернутый ковер розового цвета и расстилают его передо мной как ковровую дорожку. Стиснув зубы, я поднимаюсь, но Пайпер давит на мои плечи, усаживая на место.

И тут происходит то, чего я боялась больше всего. Ребята начинают доставать тряпки и бросают их к моим ногам, а Кирби, маршируя по дорожке, держит в руках швабру как долбаную реликвию.

– Моя королева. – Склонив голову, Кирби опускается передо мной на колено и протягивает швабру. – Примите дар в знак чистой любви и преданности.

Я вижу, как непонимание на лице мамы сменяется ужасом, ее нижняя губа дрожит, а в глазах появляются слезы.

Они. Заставили. Плакать. Маму.

Тягучий гнев обволакивает каждую вену в моем теле. И я испытываю какое-то страшное, почти первобытное желание пролить кровь. Отомстить. Убить. Что угодно, лишь бы эти люди пожалели о том, что сделали.

Улыбнувшись, я забираю швабру и, сжав челюсть, замахиваюсь ей, ударяя Кирби по плечу. Вскрикнув, он заваливается на бок то ли от боли, то ли от неожиданности.

– Сдурела?!

Подскочив, я оборачиваюсь и вижу настоящий страх в глазах Пайпер. Правильно, она должна меня бояться.

Уронив стакан, Пайпер пятится, а я откидываю швабру и, закатывая рукава толстовки, иду за ней.

– Успокойся, Микки, это же просто шутка! Розыгрыш!

– Я сейчас тоже немного пошучу. Назовем это щекоткой.

Бросившись вперед, я валю вопящую Пайпер на землю. Кожа головы горит, когда она вцепляется в мои волосы, и я делаю то же самое. Мы катаемся по траве, рычим, царапаемся, кто-то пытается нас разнять, а сквозь шум в ушах слышатся радостные возгласы. Им нравится происходящее. Мерзость.

Впившись ногтями в ладони Пайпер, я заставляю ее вскрикнуть и ослабить хватку. Воспользовавшись моментом, я освобождаю свои волосы от цепких пальцев. Перевернув ее на спину, я сажусь сверху и, скрестив руки Пайпер у нее на груди, обхватываю ногами ее бедра, обездвиживая.

Хочется плюнуть ей в лицо. Хочется ударить, разбив нос. Меня отрезвляет детский плач малышей Рут, на которых она кричит, загоняя в трейлер. Жажда кровопролития потихоньку отступает, но желание отомстить разгорается лишь сильнее, душит и отравляет.

– Держись от меня подальше. Ты меня поняла? – шиплю я. Еще сильнее впившись пальцами в руки Пайпер, я склоняюсь ближе. – Я знаю, что все из-за Джейка, и если ты дальше будешь продолжать в том же духе, видит бог, я с ним пересплю, и это будет лучший секс в его жизни.

Черт знает, почему я выдала именно эту угрозу. Клянусь, если бы здесь был Джейк Элфорд, то он бы умер от смеха, но его здесь нет, несмотря на обещание защищать меня от нападок и не давать в обиду. Сейчас я злюсь на всех вокруг, включая Элфорда.

Пайпер рвано дышит, а после словно съезжает с катушек. Она яростно визжит и брыкается, пытаясь вырваться, попутно выкрикивая: «Шлюха! Убью!»

Раздается оглушающий звук. Это выстрел. И мне не показалось.

Вздрогнув, я оборачиваюсь и вижу маму. Она держит в руке поднятый к небу пистолет. Ох, милостивый боже, моя мама действительно стоит там с пистолетом, и она только что сделала предупредительный выстрел в воздух.

Становится слишком тихо, а может, меня просто оглушил громкий звук, не знаю.