Последняя буква Севера

– Эй, это птичка, обклеенная стразами, не говори так!

– Я не об этом. Просто подумала, что, если мне стало не по себе от одного вида герба вашей школы, то с какими же чувствами ты впервые переступила порог нашей. Я бы сошла с ума на твоем месте.

Вскинув брови, Бэйли тяжело сглатывает.

– Было тяжело. – Качнув головой, она выдает улыбку. – Но это уже позади, верно? Кстати, совсем забыла, у меня есть кое-что для тебя.

Бэйли тянется к заднему сиденью, а я нисколько не верю ее улыбке, за которой она прячет настоящие эмоции.

– Это тебе, с днем рождения! – Она опускает увесистый пакет на мои колени.

Внутри лежит большая сумка с ремешком, и сначала мне кажется, что Бэйли решила подарить мне рюкзак.

– Не может быть, – бормочу я, положив прямоугольную сумку на колени. – Это что, набор маркеров для скетчинга?

– Открывай скорее! – торопит она, хлопая в ладоши. – Я целую вечность выбирала.

Подцепив бегунок молнии, расстегиваю и открываю сумку. Меня встречает целая артиллерия маркеров, цветные наконечники пронумерованы, и под каждым написан оттенок.

– Боже мой, их так много. – Я с трепетом провожу пальцами по наконечникам.

– Двести шестьдесят две штуки. Они двухсторонние. Ты любишь рисовать, а еще помешана на цветах, поэтому я решила, что тебе понравится.

– Понравится? Да я в восторге, это один из самых лучших подарков за всю мою жизнь! – Я издаю то ли всхлип, то ли приглушенный вопль и, придерживая сумку с маркерами, подаюсь вперед, чтобы обнять Бэйли. – Спасибо!

– Надо же, даже не думала, что у тебя столько зубов, впервые вижу, чтобы ты так широко улыбалась.

Рассмеявшись, я отстраняюсь и обнимаю кейс с маркерами.

– Я правда очень рада, но это так дорого.

– Брось, это ведь не сумочка от «Диор». – Пристегнув ремень, Бэйли обхватывает руль и выезжает с парковки.

По дороге к дому я не могу перестать рассматривать маркеры, проверяя оттенки один за одним на листе бумаги. Телефон Бэйли разрывается от звонков, которые она раз за разом сбрасывает.

– Чертов идиот, – бормочет она, включая поворотник.

– Ник?

– Нет, это Айзек, мы в ссоре, и я пока не готова говорить. Не с ним, ни о нем.

– А как там Мейсон? – осторожно спрашиваю я. – Надеюсь, больше не собирается приходить на выступления «Норд»?

– Хотела бы я знать, что у него в голове, но мы в последнее время отдалились друг от друга. Оливеру не стоило реагировать на провокацию, это лишь будит азарт в Мейсоне. Даже не знаю, кого из «Норд» он ненавидит больше, но у меня такое чувство, что это противостояние никогда не закончится.

– Когда мы с Джейком его встретили, он больше всего ненавидел Ника. Хотя Нику наверняка сейчас не до Мейсона, у него и без того полно проблем.

– Он в порядке, – уверенно говорит Бэйли и тут же осекается. – Я имею в виду, я думаю, что Ник в порядке. Хотя не то чтобы я вообще о нем думаю.

Защелкнув колпачок на маркере, я поднимаю голову.

– Не смотри на меня так, Микки. – Мельком глянув в мою сторону, она крепче сжимает руль. – И не улыбайся.

– Тебе он нравится, да?

– Надо заехать в ближайшую церковь и окатить тебя святой водой, потому что в тебе говорит дьявол. Ник самоуверенный и наглый придурок, такие не в моем вкусе. И не будем забывать, что у меня есть парень, просто мы сейчас в ссоре.

Рассмеявшись, я ерзаю и поворачиваюсь.

– Ты покраснела.

– Это тень от подсветки. – Махнув на приборную панель, она сворачивает к трейлер-парку. – Лучше вернемся к разговору о Мейсоне. Может, он успокоится, если футбольные команды наших школ встретятся на матче, пусть лучше решают свои проблемы на поле и в защитной экипировке, чем бьют друг другу морды.

Вероятно, Бэйли права. Такая игра может положить конец конфликтам хотя бы ненадолго. А еще эта игра способна пробудить азарт в Нике, потому что сейчас он является капитаном команды, частью которой совсем не хочет быть.

– Не могу поверить, что все началось из-за Констанс. Снова. Если бы тогда на фестивале она оттолкнула Мейсона, то сейчас все было бы хорошо.

– Сложно противостоять чувствам, – говорит Бэйли и тут же вскидывает ладонь. – Я сейчас ни в коем случае ее не оправдываю, просто говорю факт.

– Чувства у нее к Оливеру. Твой брат, конечно, горячий, и все такое, но плачет она из-за другого парня.

Вскинув брови, Бэйли мельком смотрит на меня, а затем выдает короткое и пренебрежительное «ха», которое звучит как «Ну надо же!».

– Что еще за «ха»?

– После того как я попала в газету, Констанс только и делает, что спрашивает меня о Мейсоне, о том, не говорит ли он о ней. Уверена, что именно поэтому она и взяла меня в «Мемфис Ньюс», да и вообще была со мной милой только потому, что я сестра парня, который ей нравится. А после потасовки на фестивале она призналась мне, что до сих пор любит Мейсона.

А мне сказала, что любит и хочет вернуть Оливера.

– Черт, черт, черт. – Я накрываю уши ладонями. – Не делай этого со мной, я этого не слышала!

– Почему?

– Потому что теперь я обязана сказать об этом Оливеру, а я не хочу делать ему еще больнее. – Прикрыв веки, я бьюсь затылком о подголовник. – Мне надо забыть об этом.

– Брось, не нужно ему ничего говорить, потому что в конечном итоге останешься виноватой.

– Будь я на его месте, то не хотела бы, чтобы лучший друг скрывал от меня такие вещи.

– Все, хватит, у тебя сегодня день рождения, поэтому не порти себе настроение мыслями обо всем этом, идет? Еще успеешь попереживать и разобраться во всем. Сегодня твой день, Микки, только твой.

Кивнув, я нехотя соглашаюсь, хотя продолжаю думать о чертовом любовном треугольнике.

На подъезде к дому мне кажется, что Бэйли ошиблась адресом. Вдоль дороги припарковано множество машин, у трейлера полно народу, играет громкая музыка, виден стол с угощениями, а еще на головах у всех идиотские розовые колпаки с надписью «С днем рождения!».

– Сюрприз! – Бэйли шлепает ладонью по рулю, сигналя, и люди одобрительно кричат и свистят.

У меня в животе все леденеет, а лицо, наоборот, – бросает в жар.