Последняя искра

— Таня! — взволновано вскрикнул Алексей, подбегая к камере. И уже было собрался открывать дверь, как я закричала. — Нет!

Он замер и непонимающе уставился на меня.

— Не надо. Не открывай…. Я хочу убить тебя… и сбежать… — Все это я говорила против собственной воли. Разум строил самые извращенные планы по побегу и обращению гнева на врагов, посмевших разделить меня с хозяином.

Алексей, понимающе кивнул и отстранился от двери.

В этот момент разум совсем отказался работать и отключился.

Словно стоя по ту сторону водопада я слышала собственный голос.

— Алексей! Умоляю открой, мне плохо!

Как в тумане я видела, стоявшего, словно истукан, Алексея, не решающегося сдвинуться с места.

Уходи! Кричало мое сознание. Пошел прочь!

А уста твердили, что я умираю, и что мне срочно нужна помощь.

В голове созрел план, согласно которому, как только откроется дверь, я нападу на Алексея и обездвижу его точным ударом в гортань. Далее вырублю стоящего в дверях Валерия, ловко проскользнув до двери и сделав подсечку, с разворота отрублю его ногой.

Далее до выхода, пробегу быстро и незаметно и только оказавшись на улице, решу, что делать дальше.

В моем плане Калиста не принимала никакого участия. По всей видимости, эта сущность вообще отказалась участвовать в подобно балагане.

Когда из моих глаз полились слезы, Алексей шелохнулся, в сторону моей камеры и уже было поднял руку, но тут его остановил Валерий.

— Нет. Ты слышал ее. Сейчас она не в своем уме. Артем приказал оставить ее. Пойдем.

— Нет! — завопила я не своим голосом. — Я умру здесь! Не оставляйте меня! — я стала кричать и бить кулаками о дверь стеклянной камеры.

Алексей, с жалостью посмотрел на меня и, отвернувшись, вышел из подвала следом за Валерой.

Через несколько минут свет в помещении погас. Эту особенность темницы, они еще не успели исправить. Или не хотели. То же верно. Нечего тратить электроэнергию на всякого рода сброд, который не заслуживал дополнительного комфорта.

Кипя от гнева, я продолжала бить кулаками по стеклу, чувствуя, как разбиваю костяшки пальцев в кровь, пока, наконец, силы не покинули меня, и руки не упали в бессилии. Опустившись на пол, я наблюдала, как по стеклу медленно скатываются мелкие капельки крови.

Этот вид в купе с тупой болью, отдающейся в руках, остужали мои пылкие порывы выбраться из западни, и начать понемногу соображать.

Где-то через полчаса, моих усиленных тренировок с самоконтролем, дверь в темницу отворилась и ввалилась добрая половина клана. Впереди шли Артем и Карл, которого держали сразу трое: Евгений, Андрей и Денис.

Девочки в скопе тоже зашли, следом. Увидев мою камеру, Наташа закричала и кинулась ко мне. На ходу ее остановил Рустам, который, по всей видимости, прибыл с остальными.

Пока Карла запихивали в соседнюю камеру, я взглядом сканировала каждую часть его тела.

Губа разбита, рубашка порвана, судя по хромоте, нога тоже повреждена.

Как эти твари посмели!

Как ужаленная я вскочила на ноги и вновь принялась барабанить руками по стеклу, добивая и без того расшибленные конечности.

Не помню, что бы когда-то в жизни так кого-то ненавидела. Моя душа желала мести. В глазах горел не здоровый огонь, желающий испепелить находящихся снаружи людей.

— Сукины дети! — орала я. — чтоб вы все сдохли! Выпустите!!!

Я не обращала внимания ни на сдавленные всхлипы со стороны девочек, не на укоризненный взгляд Евгения, ни на боль, отражающуюся в глазах Артема.

Лишь ухмылка Карла, блуждающая по его лицу, привлекла мое внимание, и я замолчала, залюбовавшись.

Оказавшись внутри камеры, Карл, уселся на скамью и вперился в меня взглядом.

Я чуть ли, не пища от радости подпрыгнула к разделяющей нас толстой стенке стекла, и обеими руками уперлась на нее.

— А ты молодец. — тихо сказал Карл. В его голосе сквозили ядовитые оттенки. — Подставила своего господина…

— Нет, нет… — в ужасе бормотала я, садясь на пол. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы он любил меня, что бы сказал, как раньше что я «хорошая».

— Эй, Артем. — обратился Карл. — Хочешь, фокус покажу? — И не дожидаясь ответа, снова посмотрел мне в глаза.

— Ты очень плохая девочка! Ты подвела своего хозяина.

— Нет. Нет. Нет! — слезы лились из глаз. Хотелось броситься ему на шею и молить о прощении.

— Ты еще можешь заслужить мою любовь. — усмехнувшись сказал Карл.

Подняв глаз, я с надеждой посмотрела на него, ловя каждое слово.

— Я прощу тебя… — медленно, проговаривая каждое слово, начал Карл. — Если. Ты. Умрешь.

Пока я пыталась переварить, что он сказал, Артем бросился открывать мою камеру, а Карл повторил.

— Убей себя. И ты прощена.

Все инстинкты самозащиты тут же отключились, уступив месту, облегчению. Меня простят. Все что нужно сделать, это убить себя.

Не раздумывая ни секунды, я схватила с пола, лежащую туфлю, которую носила весь вечер и решив, что это лучший инструмент для суицида, занесла ее шпилькой над шеей.

В этот момент дверь камеры распахнулась, и Артем успел выхватить ее у меня из рук в самый последний момент.

Я зарычала и попыталась отобрать желанный предмет. Артем не стал долго раздумывать, выбросив туфлю из камеры, он схватил меня за плечи и повалил на землю.

— Очнись! Хватит! — он тряс меня и пытался привести в чувство.

Я старалась. Правда старалась, вспомнить кто я и где. Почему ненавижу дорогих мне людей и испытываю странные чувства к незнакомцу.

Но все застилал ядовитый туман. Исполнить желание. Я должна была непременно исполнить его желание. Умереть.

Я не хотела умирать, но хотела исполнить его желание. Именно это дилемма заставила меня замолчать, перестать вырываться и на какое-то время прислушаться к окружающему меня миру, делая глубоки вдохи и выдохи.

На заднем плане, плакала Наташа. Рустам ей что-то тихо шептал. Евгений и Валерий о чем-то общались, Карл словно ненормальный ржал на весь подвал. А потом я услышала его.