Последняя из Пламенных
Шрифт:
— Процесс установки стержня займет не менее четырех месяцев.
Райга удивлённо хлопнула ресницами и нервно спросила:
— И я четыре месяца буду чувствовать себя так, как сейчас?
— Нет, — уголком губ улыбнулся эльф. — Обсудим это позже. Извини, что прервал твой урок, Айчиру.
С этими словами наставник удалился, провожаемый восхищёнными взглядами адептов. Махито какое-то время смотрела на Райгу и сказала:
— На самом деле тебя нужно поздравить. Несколько неприятных месяцев переживает любой маг. Только представь, — она кивнула на остальных адептов, — вся эта толпа будет мучится тем же самым на год
Девушка лишь кисло кивнула в ответ.
Магистр Лин на этот раз пришел на тренировочное поле со стороны замка. Он остановился перед адептами и уронил в руки Райги золотой конверт с крупной родовой печатью.
— Что это? — хлопнула ресницами девушка.
— Памятный подарок от герцога, — с непроницаемым лицом ответил эльф. — Бессрочное обещание помолвки от рода Райсов.
— И что это значит? — спросил Миран.
— Обладатель этого конверта в любой момент может потребовать заключения брака между родами, — пояснил Ллавен.
— Мне же это не нужно, — озадаченно проговорила Райга.
— Тебе — не нужно, — многозначительно сказал принц. — Но обещание — бессрочное. Обычно такие вещи хранятся в роду. Ими могут воспользоваться даже твои потомки. Хоть через тысячу лет. И мне очень интересно, почему Луций Райс готов отдать роду Манкьери такое оружие. Это глупо.
— Ответ "потому что рода Манкьери больше нет" тебе не кажется подходящим? — мрачно спросила она.
Наставник спрятал руки в рукава хьяллэ и покачал головой:
— Луций никогда ничего не делает просто так. Он рассчётлив. А уж в вопросах брака… Он уверен, что ты захочешь этим воспользоваться.
Девушка пожала плечами и спрятала конверт во внутренний карман жилета.
— Хорошо, пусть будет по вашему. Сохраню его. Надеюсь, это меня ни к чему не обязывает?
— Это обязывает только Райсов, — заверил её Райтон.
В тот же день на тренировке Райга поняла, что колеблющийся источник доставляет немало проблем. Ленты силы разматывались какими-то рывками, иногда даже обрывались на середине росчерка. И заклинание приходилось чертить заново. После десятка бесплодных попыток начертить щит, магистр Лин внезапно попросил её:
— Начерти стандартный воздушный щит. По дневнику Хеллиореля.
Девушка подняла правую руку и собрала силу на кончиках пальцев. А затем легко и без усилий вывела шесть росчерков с парой переходов между ними. Светящийся белый щит завис перед ней. Эльф задумчиво обошел ее по кругу и подвел итог:
— Воздушный источник не затронут. Колеблется только пламенный.
— Это плохо? — настороженно спросила Райга.
— Скорее хорошо, — ответил он. — Нужно только понять, как это использовать. Но твоя сила нестабильна. А через два месяца — летний практический экзамен по магии.
— Махито- хао сказала, что рост источника будет продолжаться четыре месяца, — в её голосе послышалось отчаяние. — И чтобы сдать оружный бой, мне тоже нужна магия.
Эльф отбросил назад белую прядь волос и невозмутимо сказал:
— Значит, будем думать, как тебе сдать экзамен с нестабильным источником. Продолжаем!
После окончания тренировки адепты с удивлением обнаружили в лесу у края поля Роддо и команду. Те стояли под деревом и похоже, ждали их. Райга нервно провела рукой по рыжей челке и решительно
направилась в ту сторону. Юноши переглянулись и последовали за ней.Тэсса бросилась к Райге, крепко обняла её и прошептала на ухо:
— Спасибо!
Та в ответ только удивлённо воззрилась на неё алым глазом и сказала:
— За что? Я пока замуж в любом случае не собираюсь.
Роддо встал рядом с девушкой и серьезно проговорил:
— Все равно. Я благодарен тебе и всем вам.
Миран пробурчал:
— Ваши высокородные заморочки уже в печёнках сидят. Отказался бы сам.
Принц ткнул его локтем в бок и бросил:
— Говори, как образованный человек, сколько можно?
А Барру спросил:
— Ты думаешь, он не отказывался? Герцог Райс в первую очередь заботится об интересах рода, а потом уже о симпатиях собственных сыновей.
Роддо вздохнул и сказал:
— Ладно, всё закончилось, она уже отказалась.
Однако девушка покачала головой, достала из кармана золотой конверт и сунула его под нос юноше:
— Не похоже. Объясни, зачем твой отец дал мне это.
Раскосые глаза младшего Райса расширились от удивления. Он взял из ее рук конверт и осмотрел его со всех сторон, едва ли на зуб не попробовал. Тэсса смотрела на предмет в руках юноши с нескрываемым ужасом. Райга перевела взгляд с нее на юношу и обратно, а потом серьезно пообещала:
— Я могу сжечь его, если хотите.
— Нет! — вскинул голову Роддо. — Мой отец никогда ничего не делает просто так. Если он дал его тебе… Смотри в оба. И думай, как будешь выкручиваться в ситуации, когда у тебя не останется выхода, кроме как войти в наш род.
С этими словами он вложил конверт ей в ладонь. Над поляной повисло напряжённое молчание. Принц какое-то время хмурился, а потом все же спросил у него:
— Ты что-то знаешь?
— Нет, — голос юноши дрогнул. — Я знаю своего отца. Он играет по-крупному. И не стал бы делать такую ставку, не будь он уверен в выигрыше.
Какое-то время он мерил шагами пяточок травы под раскидистой кроной дерева, а потом уверенно посмотрел на Райгу и добавил:
— А мы… всегда будем на твоей стороне, Последняя из Пламенных.
Тэсса, Акато и Барру торжественно кивнули.
Уже после того, как они распрощались с отрядом магистра Чеку, девушка с тяжёлым чувством направилась в замок. Все происшествия последних недель никак не желали складываться в картинку. Однако интуиция нашептывала ей, что все это происходит неспроста.
Глава 17. Вызов
Кисть вывела очередной неаккуратный изгиб и остановилась. Ллавен тихо вздохнул, покосился на учителя и на несколько мгновений взял руку девушки в свою, помогая выводить особенно сложную руну. Райга благодарно кивнула и продолжила заполнять прописи по эльфийскому дрожащими линиями и резкими штрихами.
Вот уже третий вечер подряд магистр Лин сидел за столом вместе с ними. Раньше эльф большую часть времени проводил в библиотеке, являя себя адептам только для того, чтобы раздать указания. Сегодня, стоило им только сесть за домашнюю работу, он в очередной раз вошёл в гостиную и невозмутимо опустился на подушку. Изящные пальцы сжимали ветхую книгу на эльфийском. Кончики молочно-белых волос лежали на циновке. Спина его была идеально прямой, а выражение лица — холодным и неприступным.