Последняя из рода Блэк

– От кого вы узнали про Тайную комнату?

– От…

Нет!

Я стиснула зубы, поворачиваясь к нему.

«ТОМ!»

– От кого вы узнали про Тайную комнату?

– От…

«Сделай что-нибудь!!!»

– Кто вам рассказал про Тайную комнату?

Я открыла рот, но Том вышел из своего странного оцепенения и кинулся ко мне. Очутившись за моей спиной, он нефигово начал меня душить.

Я сипела, а перед глазами становилось темно.

Снейп соскочил с места и подбежал ко мне.

«Хватит».

Убедившись, что я в порядке, Снейп продолжил:

– Мисс Блэк, кто…

Том снова сжал мое горло, и я начала задыхаться.

«Хорош!»

Он отпустил, и я судорожно захрипела.

Мерлиновы яйца.

– Мисс Блэк…

Железная рука вновь схватила меня за шею, а когда отпустила, мир перед глазами начал кружиться.

– Вам не дает говорить нерушимый обет? – спросил Снейп, кивая на мою руку. Шрамы от клятвы были едва заметны, но он их разглядел, конечно.

Если бы я даже захотела ответить, не смогла бы. Из горла вырывался только приглушенный сип.

– Отпустите… – прохрипела я, после того, как он произнес какое-то заклятие – я не слышала, какое, в ушах шумело.

Снейп моргнул.

Я шумно дышала, он неподвижно стоял рядом.

– Вы можете идти.

Он взмахнул палочкой, и я обмякла на стуле.

Попыталась встать и рухнула к его ботинкам.

Он легко поставил меня на ноги и я, опираясь о стену, поплелась к двери.

Снейп молчал. Только дернулся, когда у самой двери я снова свалилась, но быстро, при помощи Тома, поднялась.

Я последний раз в этом кабинете.

Вообще в Хогвартсе.

Съехав по стеночке в коридоре, я повернула кольцо.

====== Глава 43. Возвращение ======

Гриндевальд выпоил мне целую склянку успокаивающего снадобья, прежде чем я перестала ненормально завывать и поливать слезами подушку.

Рядом сидел Том и гладил меня по мокрым растрепанным волосам.

Убитая зельем спокойствия, я молча и безэмоционально смотрела в одну точку.

Потом уснула.

Во сне мы долго и с удовольствием мучали Снейпа Круциатусом.

Раз пять, не меньше.

Я просыпалась в слезах и засыпала опять.

– Вот так и становятся Темными Лордами, Грета, – сказал мне утром Том.

На следующий после «разговора» со Снейпом день Гелла привычно смотался в Хогвартс, успокоил Сириуса, что я в порядке, и вернулся с вестями.

– Сириус, бедняжка, сам не свой, – рассказывал Гелла, впихивая мне в руки чашку горячего шоколада с перцем чили. – Он подрался со Снейпом. В западной стене замка теперь дыра. И они чуть не пришибли МакГонагалл, которая бросилась помешать драке. Хотел бы я на это посмотреть.

Я только поморщилась. Вчера Гелла предлагал метнуться в Хогвартс и принести мне голову Снейпа. Я запустила в него кружкой с успокаивающим отваром и выгнала из комнаты.

Гриндевальд учил меня летать на фестралах и варил зелье из корня мандрагоры для парализованных девочек. Я бесцельно шаталась по замку и слушала перешептывания старинных портретов. Внутри было погано.

Я не до конца понимала, почему.

Когда мне сломали ребра в уличной драке – мне было больно.

Когда я умирала в Запретном Лесу от яда акромантулов – мне было больно.

Когда я превратилась в живой факел драконова пламени – мне было больно.

Сейчас мне было погано.

И это было намного, намного хуже всего, что я чувствовала до этого.

– Не пора ли нам вернуться? – спросил Том через неделю.

Он был зол и жаждал мести.

Я ничего не жаждала, и его подбешивало мое бездействие.

– Со следующего семестра я думаю принять предложение Дурмстранга, – проговорила я.

– Это только через полгода. А пока пора вернуться в Хогвартс.

– Не сегодня.

«Не сегодня» длилось еще неделю. Давно миновала середина февраля, когда Тому окончательно надоело скучать в замке Геллы, и он наложил на меня Империус, собрал вещи и вызвал Кричера.

Странно, он всегда казался мне таким унылым и меланхоличным. Но стоило впасть в уныние мне, как в нем пробудился нефиговый Везувий энергии.

– Все хорошо? – Драко Малфой был на удивление деликатен и заботлив. – Не расскажешь, что случилось?

Я помотала головой, забираясь с ногами в кресло у слизеринского камина.

Было воскресенье, погода радовала солнышком, и гостиная пустовала.

– Ладно, – не стал настаивать он. – Ты пропустила День Всех Влюбленных. Я собрал твои валентинки, – он сбегал до комнаты мальчиков и вернулся с шуршащим мешком. – Правда, там одни открытки и плюшевые игрушки. Все конфеты я съел! – он без капли угрызений совести улыбался до ушей, и я тоже слабо улыбнулась в ответ.

– Да все нормально, чего ты, – удивленно пробормотала я, когда он вдруг меня обнял. – Ты чего, Малфоюшка?

– А чего. Гермиона постоянно таскается с этим Диггори, Ли ревнует тебя ко мне, а близнецы помешались на своих чокнутых изобретениях! От скуки я даже начал играть в шахматы с этим Роном!

– А Блейз? – удивилась я. Блейз был тихой, но верной частью нашей тусовки. И они с Драко дружили с детства.

– Только и говорит, что о судебных разбирательствах матери, которая отравила очередного мужа, – он закатил глаза. – Вдобавок отец постоянно угрожает лишить наследства, если я продолжу с тобой общаться.

– А ты чего?

– А я сказал, что буду жить на твои деньги, ведь мы кузены, как-никак.

– Все правильно, – я хмыкнула. Болтовня Драко растопила мою застывшую глыбу меланхолии. – Я тебя не брошу.

– Вот и я ему угрожаю в ответ, что покину род и возьму фамилию матери.

С таким настроем его и камень Рода примет, несмотря на все малфоевские ритуалы.

– Ты еще не была у Сириуса? – спросил Драко.

– Нет. Сперва хотела навестить Дамблдора.

Но Дамблдор появился только к вечеру. Я явилась в его кабинет, на этот раз без вежливого стука.