Последняя из рода Гонт

Я бы хотела прогуливаться по саду и разговаривать с ним хоть целую вечность. Но всё испортил Рэмби: домовик радостно доложил, что хозяева ищут меня по всему дому. Видите ли, они приготовили мне сюрприз и подарки.

— Тебе пора, Аннабель, — сказал на прощание Лорд.

Уже подходя к дому, я обернулась и увидела, что Нагайна подползла к Волан-де-Морту. Они о чём-то шептались, но с такого расстояния я не сумела расслышать ни звука.

Вздохнув с досадой, я зашла в дом. И всё-таки во мне жила надежда, что мы скоро увидимся снова.

========== Глава 9. Хогвартс ==========

Шотландия, Хогвартс, 2 сентября 1991 года

Накануне ночью я открыла блокнот и написала Лорду:

«Милорд, хочу сообщить вам, что шляпа распределила меня на Слизерин».

Я посчитала, что эта информация является важной. И, получив в ответ сдержанное «Я и не сомневался», испытала невероятное воодушевление. Я была рада даже таким крупицам внимания.

Моё настроение омрачало лишь то, что Хогвартс встретил меня не так радушно, как хотелось бы.

Утром, зайдя в класс следом за опоздавшими Поттером и Уизли, я услышала сердитый голос профессора Макгонагалл:

— Минус пять баллов со Слизерина, мисс Гонт.

— Профессор Макгонагалл, но это несправедливо! — возмутилась я. — Поттер с Уизли тоже опоздали.

— За пререкание с преподавателем, — сухо ответила женщина, — назначаю вам отработку у мистера Филча, мисс Гонт. Можете садиться.

Оглядев класс в поисках свободного места, я увидела, как Теодор Нотт освободил соседний стул от своей сумки и кивнул мне. Пройдя к нему, я села рядом.

— Трансфигурация — один из самых сложных и опасных разделов магии. Повторяю для опоздавших: за любое нарушение дисциплины на моих уроках последуют взыскания. Я вас предупредила, — строго проговорила профессор. После чего перешла к практике: превратила свой стол в свинью и обратно, а потом, раздав всем спички, велела превратить их в иголки.

Новая палочка из акации отлично меня слушалась, но привычнее мне было со старой. Однако Лорд не разрешил брать её в школу. Только у меня и у Тео получились настоящие иголки — тайное домашнее обучение давало о себе знать. И нечто похожее на иглу получилось у Гермионы Грейнджер в самом конце урока.

Профессор-призрак вещал о теории магии настолько скучно и монотонно, что я чуть не заснула. А вот то, как прошел урок у профессора Флитвика, мне понравилось.

— Не бери в голову, — сказал мне Драко Малфой, когда после занятий мы все шли по подземелью на встречу с деканом нашего факультета. — Это уже известный факт, что у профессора Макгонагалл любимчики только на Гриффиндоре.

— А что ты знаешь о нашем декане? — зайдя в гостиную Слизерина, спросила я Драко.

— Профессор Снейп на многих нагоняет жути, — поделился он. — Студенты других факультетов его боятся.

— Профессору Снейпу нужно влюбиться, — ляпнула я. — Тогда он не будет таким злым.

Услышав это, стоящий рядом Гойл захихикал.

— Надеюсь, в учебе вы проявите такое же рвение и прилежание, мисс Гонт, — раздался за моей спиной злобный голос, и я вздрогнула. — Не знал, что у нас на факультете завелась сваха.

Обернувшись, я увидела мрачное лицо нашего декана. Взгляд его чёрных глаз мог убивать. Моей выходкой он явно был недоволен.

Неужели так просто нажить себе врага?

Мне почему-то вспомнились слова мистера Олливандера при покупке новой палочки: «Вас ждут великие дела, мисс Гонт!» Сейчас с его утверждением я готова была поспорить. Великие дела! Пока что я находила одни только неприятности.

— Лучше бы вы больше внимания уделяли дисциплине, мисс Гонт, — холодно процедил профессор. Похоже, мы с ним не подружимся. — Вы как раз опаздываете на отработку к мистеру Филчу. Он вас уже ожидает на четвертом этаже. Кстати, — ядовито протянул Снейп, — за опоздание можно получить еще одно взыскание.

Дважды повторять не пришлось: я вылетела из гостиной и со всех ног побежала наверх. У входа в Зал Славы меня поджидал старый смотритель. Напомнив о том, что пользоваться палочкой во время отработки запрещено, Филч с гаденькой улыбкой вручил мне тряпку и отправил протирать награды выпускников Хогвартса.

В хрустальных витринах находились различные статуэтки, кубки и именные таблички, в рамках под стеклом — грамоты и значки. Досадуя на то, что придется повозиться, я приступила к работе, которая оказалась скучной и монотонной. Но, протирая очередную табличку, я вдруг замерла, прочитав выбитые на ней слова: «Тому Реддлу за особые заслуги перед школой, 1943 год». Реддл, Реддл… знакомая фамилия завертелась в голове. И тут меня осенило: мы с Лордом посещали дом маглов. Точно! Мы побывали в особняке Реддлов. Лорд не говорил, что в этой семье были волшебники. Любопытство взыграло, и я решила, что непременно спрошу у мадам Пинс, смотрителя библиотеки, не хранятся ли у неё случайно альбомы выпускников.

Ровно в восемь вечера пришел мистер Филч. Придирчиво осмотрел результаты моей работы и провел пальцем по некоторым табличкам, проверяя наличие пыли. Ничего не обнаружив, он наконец отпустил меня. Надеюсь, на отработку к Филчу я больше не попаду.

Думая о том, что всё не так уж и плохо, я отправилась в гостиную своего факультета. О, как же я тогда заблуждалась…

Шотландия, Хогвартс, 5 сентября 1991 года

Утро началось, как обычно: я со своим факультетом отправилась на завтрак. Пэнси Паркинсон всю дорогу трещала о каникулах в Париже, Теодор Нотт был непривычно молчалив, а Драко Малфой шёл впереди с Крэббом и Гойлом, обсуждая мётлы для квиддича. В большом зале было шумно, но настоящий гул поднялся после того как совы разнесли почту.

— Не может быть! — потрясенно воскликнул Тео, держа в руках свежий номер «Ежедневного пророка».

— Что там ? — спросила я, попивая тыквенный сок.

Сама посмотри, — Нотт передал мне газету.

Первую полосу пересекал заголовок «Опасные преступники, именующие себя Пожирателями Смерти, сбежали из Азкабана», а ниже красовались их колдографии. Так я узнала, что Лорд освободил своих последователей, которые томились в тюрьме последние десять лет. Гриффиндорцы повскакивали со своих мест, некоторые из них показывали на наш стол пальцами, и до нас доносились обрывки их фраз: «Это дети Пожирателей», «Они верны Сам-Знаешь-Кому».

— Наш факультет теперь точно станет изгоем, — обреченно вздохнул Драко Малфой.

— Перестань, — успокоила его я. — Нас не могут обвинять в том, чего мы не совершали.

— Именно так и будет, — поддержал друга Нотт.

Лучше бы я не возвращалась из Парижа, — печально сказала Пэнси Паркинсон.

Я, очевидно, что-то упускала, не понимая всей ситуации в целом. Известие о том, что Азкабан пал, по-настоящему напугало студентов. Завтрак был забыт: ребята с других факультетов продолжали собираться в небольшие группы вокруг тех, у которых были газеты. «Думаете, Сам-Знаете-Кто вернулся?» «Давайте спросим у слизеринцев. Смотрите, как они притихли. Наверное, точно в курсе дел» — доносилось до нас.