Последняя охота на ведьм. Дело Анны Гельди

Я обедала свежим швейцарским сыром, хлебом и ломтиками салями на берегу быстрой речушки, чье название я упорно не могла запомнить, одновременно листая одну из книг Максима Штуке об Анне Гельди.

О протоколах в ней говорилось следующее:

“Благодаря переписке судьи и господина N мы с уверенностью можем утверждать, что спустя пять лет после дела Анны Гельди, протоколы все еще были сохранены одним из фигурантов дела…” ниже приводился отрывок письма, который я с трудом прочитала: “Мой дорогой друг, мы можем обратиться к делу Анны Г., чтобы вы убедились, что неправомерно осуждаете меня за смерть той, как вы говорите “невинной” женщины. Я лично допрашивал Анну и иногда она вела себя как настоящее чудовище.

С уверенностью могу утверждать, что если и могут демоны принимать человеческое обличье — это была она, и пусть давление общества не сможет затуманить ваш разум. Я несомненно рад, что передал протоколы одной достопочтенной семье, которая точно сможет их сохранить и передать потомкам… ”

Я сфотографировала отрывок и откинулась назад, сидя на старом деревянном пирсе. Подо мной текла быстрая река, остатки хлеба я скормила уткам, которые все еще вертелись возле меня голодной ордой. Судья был уверен в виновности Анны, и, возможно, в ее безумии. Отрывок с переводом и выполненной до обеда работой я отправила Ильичу. Чтобы в том случае, если меня убьют не решил, что я лентяйка. Пора было возвращаться обратно в гостиницу и готовиться к встрече с Дэниелом и Максимом Штукке.

Приехавший в назначенное время Дэниел привез мне два разочарования. Во-первых, он был не в спортивном Порше, а в закрытом Ауди, а я так надеялась еще раз насладиться ветром в волосах, а во-вторых, он был не один. Симпатичная худенькая блондинка с карими глазами, как у горячо любимых мною коров пожала мне руку и представилась именем Софи.

— Дина — ответила я, приняв рукопожатие.

— Софи проявила интерес к сегодняшнему событию — пояснил Даниэл, явно недовольный обстоятельством дел. С моей антипатией к бабникам он тут же потерял все заработанные в свой адрес очки.

— Мы так давно никуда с тобой не ходили, мой дорогой — протянула она, рассматривая меня через зеркало заднего вида. Сравнивает, ревнует. Я же вдруг почувствовала себя глупо в босоножках на высоком каблуке и в платье слишком коротком для деловой встречи. Если бы я знала, что Вольф состоит в прочных отношениях, а судя по поведению девушки, отношения их двигались по направлению: “свадьба, домик, двое детишек и лабрадор”, я бы никогда не стала хоть как-то пытаться привлечь его внимание.

— Это работа, мы будем сидеть на лекции историка-медиевиста.

— Но это же не мешает нам потом посидеть в ресторане — парировала она. — Дина, какое красивое имя, чем вы занимаетесь?

— Я специалист в области поиска информации. Звучит необычно, но по большей мере я занимаюсь генеалогией — ответила я на ее вопрос, размышляя: задает ли она мне его из вежливости или чтобы проверить, не солгал ли ей Вольф.

— Очень интересно. Значит вы из России? — поинтересовалась она, мы тронулись, и можно было ощутить, что все мысли и мечты Вольфа сосредоточены сейчас на том, чтобы как можно скорее добраться до Моллиса и выйти из машины.

— Да, вы правы.

— А вы знаете, что у Дэниэла тоже есть русские корни?

Моим ответом стало пожатие плечами. Откуда мне было знать? Эта девушка мне начинала решительно не нравится, и не потому что, теоретически, мне нравился ее парень, скорее меня отталкивала ее подозрительность в отношении меня. Вольф не делал ничего такого, за что его бы можно было упрекнуть в измене. Это мои гормоны сорвались с цепи, когда я его увидела.

— Это очень интересно, — ответила я, выдавив любопытную улыбку.

— Мой дед был интернированным во время второй мировой Войны. Интернированный это… -

— Он перешел на территорию Швейцарии, скорее всего, сбежав из трудового лагеря в Германии — договорила я за него и мысленно щелкнула себя по носу. Никто не любит всезнаек.

— Знаете, очень мало кого интересует эта часть всемирной истории. — Вольф казалось, наоборот, был доволен — В 1946 году он был вынужден вернуться в Советский Союз и там его жизнь вскоре окончилась, — Дэниэл не испытывал грусти, он никогда не видел и не знал деда, так что сообщал о факте. Я же достаточно знала об этом времени в истории, чтобы понимать, как именно. Скорее всего его дедушку направили в Сибирь, где он трудился в нечеловеческих условиях и умер молодым от какой-нибудь затянувшейся болезни.

— Моя фамилия по отцу — Волков, — пояснил он — Вот только ему пришлось ее поменять на Вольф для благозвучия.

— Ваш дедушка успел увидеть вашего отца, прежде, чем его… депортировали?

— Нет, он знал, что бабушка была беременна, но не знал, что у него будет сын, — Вольф говорил без эмоций, но я чувствовала, что эта история — очень болезненная тема в их семье. Зачем Софи ее затронула? Она, казалось, не замечала своей нетактичности.

— Если вы хотите, я могу постараться найти информацию о нем, где он был похоронен, — попыталась предложить я, чтобы смягчить его голос, но у Вольфа или Волкова был готов ответ:

— В этом нет необходимости. После распада Советского Союза, мой отец посетил родину предков и нашел могилу деда.

Я посмотрела в окно, наблюдая за тем как солнце, лишь только начинающее клониться к горизонту, прячется за горами, и эти горы отбрасывают немыслимые гигантские тени.

— Вы живете в такой красоте! Это сказка, — сказала я, глядя на этих вечных гигантов. Всегда чувствовала себя спокойней в гористой местности.

— Вы еще не были в Женеве! Лучший город на земле, — проговорила Софи, она немного картавила, так что я догадалась, что она из франко-говорящей части Швейцарии.

— Вы оттуда? — спросила я Софи. Она охотно начала описывать свой родной край и остаток поездки прошел под ее мелодичный голос и рассказы о красоте тех мест. Мы приехали точно к назначенному времени. На парковке стояло еще пару машин, несколько очень дорогих. Вольф выругался сквозь стиснутые зубы.

— Конкуренты? — догадалась я.

— Именно так.

Софи подхватила его под правую руку, я пошла следом в музей Анны Гельди. Та дама, что продавала билеты в музей в день моего первого визита встречала нас в дверях, она принарядилась в черный костюм, седые волосы были уложены в аккуратную прическу. На вид ей было лет пятьдесят, но могло быть и больше. Я подумала о том, испытывает ли она радость от своей работы или ей уже давно надоела эта история? Впрочем, женщина выглядела воодушевленно, раздавая входящим программки.

Я мельком прочитала свою, как только присела в середину небольшого зала, по левую руку от Дэниэла. Софи копалась в телефоне, больше заинтересованная своей интернет жизнью. Историк задерживался, так что у меня было время рассмотреть собравшихся гостей.

В первом ряду напротив сидела пожилая пара, довольно респектабельная, судя по поведению муж и жена. Они смотрели в программки и тихо переговаривались, похоже этот поход был для них своеобразным свиданием. Чуть дальше от них расположился сухой, невысокий мужчина в очках в роговой оправе. Очевидно, конкурент Дэниэла. Его неопределенного цвета глаза замечали каждую деталь, меня он оглядел быстро, сделал какие-то выводы, улыбнулся узкими губами и кивнул. Не зная, какой реакции он от меня ждал, я улыбнулась в ответ. Позади на села троица одетых в яркие платья женщин, у каждой на пальцах сверкали кольца, они шли преисполненные чувством собственной важности. Встречала я уже подобных дам и могу биться об заклад, что, как минимум, у одной из них в сумочке лежит колода карт Таро. Я думала, что мода на сверхъестественное захлестнула лишь нашу необъятную родину, но скучающие домохозяйки есть везде. Последним, кого я приметила был широкий как шкаф мужчина с высокой блондинкой рядом. Женщина была одета в вызывающее красное платье и льнула к своему компаньону. Я бы приметила их первыми, уж очень колоритно лысеющий, стареющий мужчина смотрелся с этой красоткой, но они сели прямо за нашим трио.